– С кем я говорю?
– Простите, меня зовут Джошуа Банкофски. Я ихтиолог и…
– Мы никого не принимаем на работу. – Терри кладет трубку и возвращается к следующему пункту списка неотложных дел.
Телефон звонит снова.
– Да?
– Миссис Тейлор, это опять Джошуа Банкофски, пожалуйста, не вешайте трубку.
– Джош, институт не набирает сотрудников. Если хотите, можете послать нам…
– Миссис Тейлор, Ангел вернулась. Нам очень нужна помощь вашего мужа. – (Спокойствие, только спокойствие; за последние двадцать лет она слышала эту песню десятки раз.) – Мэм?
– Ладно, Джошуа, я вся внимание. Откуда вы звоните?
– С острова Ванкувер. Я работаю на морской станции в Бамфилде. Послушайте, может, мне лучше поговорить с вашим мужем?
– Джонас сейчас уехал по делам из страны. И вернется только через несколько месяцев.
– Черт!
– Джош, не хочется вас разочаровывать, но институт получает сотни звонков от так называемых свидетелей появления Ангела. И всякий раз это ложная тревога.
– На сей раз нет. Вы слышали о массовой гибели китов в проливе Хуан-де-Фука?
– Кажется, в новостях что-то такое проскочило.
– За последние несколько недель здесь было более сотни таких случаев. Но вы наверняка не слышали о том, что на телах нескольких из выбросившихся на сушу китов мы нашли следы от укусов. Они явно принадлежат взрослому мегалодону.
– Джошуа, вам когда-нибудь приходилось видеть след от укуса мегалодона?
– Хм, фактически нет, но…
– А кто-нибудь видел Ангела своими глазами?
– Нет, мэм. Но, клянусь, это точно ваша акула!
Лицо Терри вспыхивает от ярости.
– Зарубите себе на носу, Джошуа: она вовсе не моя акула! Более того, я сильно сомневаюсь, что Ангел могла вернуться из Марианской впадины. На китов могло напасть стадо косаток. Как вам наверняка известно, косатки тоже охотятся на китов.
– Но только не друг на друга. Среди погибших китов мы обнаружили несколько косаток. Послушайте, миссис Тейлор, я признаюсь, что не могу как эксперт судить о нападениях мегалодона, ведь мне было всего лишь одиннадцать, когда Ангел сбежала из лагуны. Но если вы знаете, как выглядят следы укуса мегалодона, быть может, я смогу уговорить вас прилететь сюда и высказать свое мнение о ранах, которые мы уже задокументировали?
– Я не уверена…
– Миссис Тейлор, если это Ангел, то тогда нам придется действовать очень оперативно, прежде чем она нападет на какое-нибудь судно или того хуже. Отряд морской пехоты нуждается в вас. Только скажите, во сколько вы оцениваете ваш приезд сюда, – и деньги ваши.
– Как насчет двадцати двух тысяч долларов?
Нервный смех.
– Вы меня разыгрываете, да?
– Ладно, три тысячи долларов в день плюс расходы. Стандартная цена нашего института за подобную работу. И учтите, Джошуа, речь идет об американских долларах. Причем налом.
– Оставайтесь на линии.
Терри ждет, с трудом сдерживая волнение. Вот он момент истины. Только так можно отделить пранкеров от серьезных людей, или, как любил говорить отец, покупателей от надувателей.
Джошуа снова берет трубку:
– Хорошо, миссис Тейлор, по рукам. В Сан-Франциско на стойке «Американ эрлайнс» вас будет ждать билет на ваше имя. Следующий рейс через три часа. Вы долетите до Сиэтла, а оттуда частный самолет доставит вас в Викторию.
У Терри учащается пульс.
– А кто еще в курсе?
– Никто. Ответственные лица требуют соблюдения полной конфиденциальности. – (Терри нервно барабанит пальцами по крышке стола.) – Мэм? – (Она смотрит на свое фото с аквалангом. Время выбирать. Какой Терри ты хочешь быть?) – Миссис Тейлор, вы еще тут?
– Да, тут. Вылетаю ближайшим рейсом.
Глава 11
Море Банда
43 морские мили к северо-востоку от Молуккских островов
Продолговатая спасательная капсула, словно бочонок, перекатывается в бурлящем желудке монстра, серо-коричневые капли растаявшего китового жира оседают на запотевшем лексане.
Прожектор миниатюрного подводного аппарата высвечивает какой-то странный предмет… человеческий торс.
Джонас вопит от ужаса… когда его судно снова проваливается в небытие.
А-а-а-а!
Джонас садится, в висках стучит, майка насквозь промокла от пота. Не понимая, где он и что с ним, Джонас в отчаянии озирается по сторонам.
Он один в своей каюте на борту «Нептуна», гамак под ним слегка покачивается, узлы гамака тихонько поскрипывают в унисон с движением океана.
– Все в порядке… Ты в порядке.
Джонас с трудом вылезает из гамака, поясница одеревенела и распухла, явно нуждаясь в заботливых руках хиропрактика. Джонас смотрит на часы. Четыре тридцать. Интересно, вечера или утра? Глянув в иллюминатор на сумрачное вечернее небо, Джонас понимает, что проспал весь день.
Схватив бутылку воды, он ковыляет к помойному ведру почистить зубы, затем, надев теннисные туфли, направляется на поиски общественного туалета.
Термин «гальюн», принятый среди моряков, своим происхождением обязан фигуре, украшающей нос испанского галеона, когда туалеты членов экипажа были устроены на небольшом открытом участке в носовой части верхней палубы, откуда начинается бушприт – передняя, наклоненная под небольшим углом деревянная балка, служившая для установки отдельных элементов парусного вооружения.
Десять минут спустя Джонас уже поднимается на палубу, стараясь психологически подготовиться к новому этапу своей карьеры, в животе у него порхают бабочки. Джонас приветственно машет рукой капитану Робертсону, который слишком занят, чтобы ответить, поскольку командует спуском передних парусов.
Небо затянуто плотным покрывалом кучево-дождевых облаков, образующих на горизонте сплошную линию зловещих белых башен со свинцово-серой подошвой.
Эндрю Фокс окликает Джонаса с верхнего трапа:
– Добрый день, спящая красавица.
– Эй, я все еще живу по калифорнийскому времени. А почему мы направляемся прямо к линии шквала?
– Шоу вот-вот начнется. Две команды Сорвиголов готовятся подняться на борт. Одна – снизу, другая – сверху. – Эндрю показывает на самолет, который кружит на высоте 5000 футов. – Команда, прилетевшая на самолете, еще два часа назад направила корабль в сторону линии шквала. Ума не приложу, чего они тянут время.
– Мило. – Джонас бросает взгляд за корму.
В кильватере «Нептуна» горделиво плывет «Целакант».
