Мак, дрожа всем телом, смотрит на монстра.
Она ждет, когда ее покормят.
Патриция поднимается по трапу. Мак зажимает ей рот рукой, чтобы заглушить истошный крик:
– Не двигайся. И ни звука.
Дэвид вскакивает на ноги. Сердце так отчаянно бьется, что вот-вот выскочит из груди. Мальчик, завороженный размерами белоснежно-белой сорокатонной туши чудовища, не в силах отвести взгляд от трепещущих жаберных щелей.
Устав от напрасного ожидания пищи, мегалодон уходит под воду, обратив к мальчику жуткое рыло.
Дэвид, раскрыв рот, смотрит на массивную голову Ангела, которую, наверное, впервые в жизни видит так близко. Смотрит на ноздри размером с канталупу, втягивающие морскую воду, на мощные челюсти, способные целиком проглотить отцовский автомобиль, на жуткие розовые десны, служащие отметкой того места на рыле акулы, где челюсти, открываясь от черепной коробки, выдвигаются вперед, чтобы сделать самый чудовищный укус за всю историю эволюции.
Всего несколько дюймов лексана отделяет Дэвида от нескольких рядов белых треугольных зубов размером с человеческое лицо и острых, как скальпель. Дэвид заглядывает в черную глотку – прямую дорогу в ад, смотрит в злобные серо-голубые глаза без зрачков, которые глядят на него в упор.
По телу мальчика бегут мурашки, грудь болезненно сжимается. Он переводит взгляд справа от себя, на каменную стену с красной кнопкой под табличкой «Исключительно для экстренных случаев».
Ангел тыкается рылом в прозрачный барьер, лексан прогибается от воздействия. В мозгу мега вспыхивает отдаленное воспоминание… Воспоминание о еде.
Отплыв от обзорного окна, мегалодон начинает кружить в южной части бассейна.
– Вот черт!
Дэвид кидается к стене и судорожно жмет на красную кнопку, когда Ангел, точно торпеда, нацеливается на обзорное окно.
За лексановым барьером вскипают, взрываясь, пузырьки воды – и створки титанового щита смыкаются за секунду до того, как гигантская акула врезается мордой в обзорное окно.
Увидев, что семифутовый спинной плавник снова направляется в сторону катера, Мак хватает Патрицию и крепко прижимает к себе.
Бассейн сотрясает звуковая волна. Десятифутовые валы обрушиваются на борт судна, «Ангел II» кружится в бешеном водовороте, стукаясь корпусом о внутреннюю бетонную стенку бассейна.
– Ты в порядке?
Патриция кивает и сразу же громко вскрикивает. Голова Ангела выныривает на поверхность возле катера, чудовищный глаз таращится на двух дрожащих людишек.
– Шевелись! – Мак отталкивает Патрицию к лееру левого борта, увертываясь от убийственных челюстей мегалодона, которые, сомкнувшись на транце, яростно крошат стеклопластик.
Катер начинает опасно крениться, и Мак, обхватив Патрицию за талию, перебрасывает ее через бетонную подпорную стенку.
Удостоверившись, что Патриция в безопасности, Мак облегченно вздыхает, и в этот момент катер получает такой мощный удар снизу, что рвется беседочный узел.
Катер, оторвавшись от стенки, дрейфует на середину лагуны.
Бабах!
Разъяренный мег снова атакует корпус лодки, ее нос выскакивает из воды, опасно задираясь вверх.
Мак падает на алюминиевый трап, ведущий на открытый мостик. Подтягивается, ухватившись за перекладину…
Бабах!
Ангел в очередной раз врезается в корпус катера, отшвыривая его в сторону.
– Мак, заводи мотор! – кричит Патриция.
Мак карабкается по трапу на мостик. Буквально падает на пульт управления и нажимает на кнопку «ПУСК».
Спаренные двигатели оживают, винты взбивают воду. Мак газует, переключившись с нейтралки; катер пытается сделать рывок, однако смятый ведущий вал лязгает, скрипит, фырчит и умирает.
Бабах!
Катер снова атакован, слышится тошнотворный треск стеклопластика и дерева. Корпус судна не выдерживает, и вода поступает внутрь искалеченного судна.
«Ангел II» медленно кренится на правый борт, затопленное судно обречено.
Мегалодон кружит поблизости в ожидании смерти своей жертвы.
Патриция озирается по сторонам, обнаруживает старую весельную лодку Масао и, схватив весло, мчится к северному концу бассейна.
Мак, по колено в воде, стоит на уходящей из-под ног палубе. Кружащий неподалеку белый спинной плавник заставляет сердце тревожно биться. Тридцать ярдов отделяет Мака от ближайшей подпорной стенки, тридцать секунд – от того момента, когда судно окончательно пойдет ко дну. Тридцать секунд до смерти.
Бамс!
Патриция, перегнувшись через подпорную стенку, с силой хлопает веслом по поверхности воды.
Бамс! Бамс… бамс… бамс…
Нос «Ангела II» поднимается вертикально вверх, полусжеванная корма медленно уходит под воду.
Мак балансирует на перекладине алюминиевого трапа и делает то, что не делал уже двадцать лет. Молится.
Бамс… бамс… бамс… бамс…
Мак, стоявший по грудь в воде, внезапно чувствует мощный толчок, когда 76-футовая акула-альбинос скользит мимо, устремившись в северный конец бассейна.
Еще рано.
Мак барахтается в воде, пытаясь отплыть от судна, которое медленно идет ко дну.
Погоди-ка…
Он смотрит, как мег направляется к источнику шума.
Корма ударяется о дно бассейна.
Спинной плавник неожиданно поворачивает назад.
Вот черт!..
Мак ныряет в оливково-зеленую воду и плывет из последних сил, бешено работая руками и ногами, пытаясь поскорее добраться до восточной стенки бассейна; он мысленно подгоняет себя двигаться быстрее, хотя пока еще плохо понимает, как будет карабкаться на пятифутовую высоту.
Ангел нацеливается на вновь возникший источник помех, разрезая поверхность воды со скоростью двадцать узлов.
Доплыв до края бассейна, Мак видит протянутую руку свесившегося со стены крестника.
Ангел, на расстоянии примерно двухсот футов от них, поднимает голову с разинутыми челюстями, собираясь проглотить свою жертву.
Мак хватает Дэвида за руку, цепляясь ногами за бетонные швы, а свободной рукой – за верх стены, и на одном адреналине переваливается через стену, увлекая за собой мальчика.
Они валятся на первый ряд сидений для зрителей, а Ангел тем временем таранит подпорную стенку. Вертикальная бетонная плита раскалывается от удара, и куски бетона падают в воду. Мимо проплывает спинной плавник, секундой позже гигантский хвост в форме полумесяца разносит по сторонам остатки бетонной преграды.
Мак рывком ставит Дэвида на ноги. Слегка контуженные, но, слава богу, живые, они взбегают по ступеням арены, остановившись только у десятого ряда.
