– Пошли, Спенсер! Рональд просто ревнует, что я себе уже кого-то нашла, а он – нет.
Сью ведет Спенсера вниз, а толпа тем временем отчаянно кричит, приветствуя своих «Джайентс», питчер которых выбивает из игры хиттера под номером пять, обезвредив «Филлис» на первый иннинг.
– Эй, если останетесь внизу, то я готов не тянуть с разводом и даже купить лодку для своей бывшей, которую ненавижу!
Ангел медленно движется по мелководью, ее спинной плавник по высоте сравним с 12-футовым килем суперъяхты. Какофония отраженных звуков от множества плавсредств эхом отдается в мозгу самки, возбуждая любопытство и аппетит.
Поднявшись к поверхности, она осторожно просовывает рыло между катамараном и весельной лодкой, чтобы «попробовать на вкус» корпус, и в результате едва не опрокидывает в воду двух поддатых мужиков в маленькой лодке.
– Тпру! Эй, смотри, куда плывешь!
– Проклятые богатеи!.. Думают, им принадлежит весь этот чертов залив.
Ангел уходит на глубину. Поверхностные вибрации весьма заманчивы, но их источник явно несъедобный. Она движется дальше… И тут ее чувства обнаруживают совсем другие электрические возмущения.
Между парусными судами и яхтами, в хаосе Маккови-Коув, затерялся со своей доской для серфинга Пол Баркмейер. Тридцативосьмилетний бухгалтер, отец двоих детей, плыл на доске последние три с половиной часа и к этому моменту совершенно обессилел. Сунув радиоприемник в водонепроницаемый рюкзак, он застегивает мокрый гидрокостюм, после чего пробует ногой холодную воду.
Затем, положив локти и голову на доску для серфинга и болтая затекшими ногами, мочится в залив.
На глубине тридцати футов под флотилией судов кружит большая белая акула. Коварный охотник, акула шныряет туда-сюда, выплывая из мрака, привлеченная запахом добычи. При весе 2800 фунтов и длине восемнадцать футов, эта акула – самая большая рыба в заливе, не считая ее доисторической кузины.
Лавируя вдоль дна, большая белая акула внезапно взмывает вверх – она учуяла запах мочи в воде, ее ампулы Лоренцини нацелились на электрические разряды от биения сердца Пола Баркмейера.
Облегчившись, Пол неожиданно чувствует, как волосы на загривке встают дыбом, когда под близлежащими лодками возникает пятнадцатифутовый вал, который, точно цунами, обрушивается на них, поднимая на гребни волн и сталкивая друг с другом.
– Какого черта?!
Пол взмывает вверх вместе с доской для серфинга, после чего стремительно падает, врезавшись в шлюпку.
Ангел резко ускоряется под пологом из днищ разнообразных плавсредств, волна в ее кильватере сеет хаос среди заякоренных судов.
Обнаружив свою огромную кузину, большая белая акула прерывает атаку и опускается на дно – слишком поздно.
Ангел хватает челюстями восемнадцатифутовую акулу и, помотав головой, перекусывает жертве позвоночник.
Поднятая Ангелом волна вызывает масштабный эффект домино, в результате которого сотни переполненных маломерных судов взмывают вверх и сталкиваются, словно закружившись в безжалостном водовороте. На секунду игра в бейсбол оказалась забытой. Взбешенные хозяева лодок начинают вопить, дико орать и угрожать друг другу, до поры до времени пребывая в счастливом неведении о наличии смертельно опасного хищника, который продолжает кружить внизу, поедая останки большой белой.
Шум толпы на стадионе «Пасифик-Белл» восстанавливает порядок – это Райан Ховард собирается отбивать в четвертом иннинге.
Рональд готовит рыболовную сеть.
Сью и Спенсер, держась за руки, выходят из каюты, а тем временем радио истошно орет: «Джексон первым бежит вперед, два страйка – и подача Ховарда…»
Хрясь!
«…и мяч летит за пределы правого поля… Перри Мет возвращается… Он у боковой линии… И вот мяч уже там! Райан Ховард только что стал лучшим игроком по числу хоум-ранов в истории Америки. Ура!»
Дэвид смотрит на лес поднятых рук. На долю секунды он замечает краем глаза мяч, который крутится высоко над головой, в мозгу отдается рев толпы, стена из плоти, и пива, и попкорна надвигается, точно лавина, а мяч тем временем продолжает свой судьбоносный полет над трибунами правого поля и вниз – на общественную пристань.
И вот уже сорок одна тысяча болельщиков поворачивается к фан-зоне «Пасифик-Белл», а тысяча пар глаз в Маккови-Коув устремлена к сумеречным небесам в ожидании чуда.
Рональд видит крошечный белый метеорит из сыромятной кожи и не верит своему счастью, потому что мяч, словно намагниченный, летит прямо на него. Вытаращив глаза, Рональд тянется голыми руками к мячу с воплем:
– Я поймал его! Я поймал…
Но тут в него врезаются бывшая жена со своим бойфрендом – и вся троица падает за борт прямо в залив.
Прежде чем Рональд успевает выплыть на поверхность, человек десять уже ныряют в воду, а еще сотня перепрыгивает с лодки на лодку, чтобы присоединиться к ним. Буквально за тридцать секунд залив превращается в сплошную массу из орущих, барахтающихся, пихающихся людей, основная задача каждого из которых – утопить другого в тщетной борьбе за маленький белый бейсбольный мяч.
Рональд вертится под водой, точно жук в спущенном унитазе, правой рукой бывший моряк крепко сжимает драгоценный приз, легкие буквально вопиют, призывая поскорее вынырнуть, что сделать абсолютно невозможно, поскольку вся поверхность воды заполнена отчаянно дергающимися конечностями.
С трудом расчистив жизненное пространство, Рональд просовывает голову между захлебывающейся девушкой-подростком и азиатом лет сорока. Рональд делает глоток воздуха с морской пеной и неожиданно слышит вопль своей бывшей жены, перекрывающий стоящий кругом гвалт.
– Он там! Спенсер, он поймал мяч, быстрее… – Она прыгает с палубы на голову бывшему мужу, а Спенсер впивается зубами в кулак Рональда.
И вот уже Рональд снова под водой, стук сердца глухо отдается в ушах, когда судьбоносный предмет грубо вырывают из сжатой ладони, а десятки рук цепляются за одежду, утаскивая на глубину. Рональду срочно нужно принять решение – или мяч, или жизнь, – потому что на сей раз Рональд действительно тонет.
Отчаяние дает Рональду прилив энергии, и он, ожесточенно работая кулаками, выбирается из свалки. Поскольку вынырнуть на поверхность не представляется возможным, ему приходится плыть под водой, измученные легкие уже готовы лопнуть, в глазах темно… Неожиданно он видит нечто белое, маячащее над головой.
Рональд с трудом подтягивается на алюминиевом трапе, хватая ртом живительный воздух. Все тело словно налито свинцом, мышцы болят от переизбытка молочной кислоты, и все же Рональд усилием воли поднимается на борт, после чего замертво падает на палубу.
Какое-то время он просто лежит, его грудь тяжко вздымается. Господи, как же я ненавижу эту женщину! Рональд Рёмхолд встает на колени и перегибается через транец, на чем свет костеря свою бывшую жену, но тут под плотной массой человеческих тел появляется бледно-зеленое сияние, которое постепенно вырисовывается в двенадцатифутовый капкан для медведя, наполненный кошмарными белыми зубами.
