Жена поставила табурет и села на него, тяжело дыша.
– Экая жалость! Теперь придется ждать до встречи на том свете, чтобы закончить.
– Не кручинься так, – я провел ладонью по ее волосам, – вполне возможно, ждать нам осталось не так уж и долго.
– Почему ты так считаешь?
– Если мы останемся тут, то через несколько дней отдадим концы от голода и жажды. А если попробуем спуститься по коллектору, то…
– То что?
– Ну, тут всего два варианта: либо мы спасемся из этого многоэтажного ада, либо найдем свой конец. Будем надеяться, что быстрый.
Мы посмотрели на открытый люк, ведущий в шахту, ведущий в неизвестность.
– Я голосую за то, чтобы попробовать спуститься, – заявила Кира, – как говорится, лучше принять смерть среди приличного общества, чем жить в окружении идиотов.
– Тогда я, по традиции, пойду первым, а ты спускайся следом. По крайней мере, если вдруг сорвешься, то хоть приземлишься мягко.
– Умеешь же ты мыслить позитивно!
– А что еще тут остается? Надо же хоть как-то скрашивать окружающий нас ужас, – зажав фонарик в зубах, я перекинул ногу через край люка, нащупывая первую ступеньку, – в любом случае, двум смертям не бывать…
От фонаря, кстати, толку оказалось крайне мало. Он освещал крохотный пятачок стены перед самым моим носом и все. Шахта оказалась настолько узкой, что, наклонив голову, я не мог ни черта рассмотреть внизу, любуясь на свои ноги, которые загораживали весь обзор, а при попытке посмотреть вверх я упирался затылком в стену позади. Приходилось просто перебирать ступеньки, оказавшиеся вполне крепкими, несмотря на хлипкий внешний вид, в надежде, что рано или поздно они все же должны закончиться.
Несмотря на то, что я с нетерпением ожидал окончания спуска, дно шахты ударило меня по пяткам довольно резко. Я вынул фонарик изо рта и, немного осмотревшись, обнаружил у себя за спиной еще один люк, аналогичный тому, через который я забрался в коллектор.
Сверху послышались чертыхания спускающейся следом Киры.
– Я уже внизу! – крикнул я ей, чтобы приободрить.
Люк не был заперт, и я без особых проблем выбрался наружу, но в следующую же секунду оказался прижат к стене, чувствуя неприятный металлический холод на своем затылке.
– Только пискни – и будешь любоваться на собственные мозги, разбрызганные по окрестностям! – процедил мне в ухо чей-то хриплый голос, – руки за спину!
У меня забрали фонарик, и на моих сведенных сзади запястьях с коротким хрустом затянулась пластиковая удавка.
– Кто там еще с тобой? – спросил незнакомец, быстро меня обшарив.
– Жена.
– Веди себя тихо, и она не пострадает.
В такой ситуации мне показалось самым благоразумным подчиниться, и я с замиранием сердца слушал, как приближается ее кряхтенье.
– Что ты тут бормочешь? Я ничего разобрать не могу, – Кира выкарабкалась из люка, – ну и куда мы попали… ой!
Ей также связали руки, и она уткнулась лбом в потрескавшуюся штукатурку рядом со мной.
– Ну вот, – вздохнул я, – а ты говорила, что хуже быть уже не может.
– Отставить разговоры! Или я вам рты скотчем заклею! – грубо заткнул нас обладатель хриплого голоса.
Он щелкнул рацией и доложил:
– У нас еще два беглеца. Куда их?
Получив инструкции, он схватил меня за шиворот и, оттащив от стены, толкнул к выходу из комнаты. Киру повели следом.
У меня было не так уж много возможностей рассмотреть окружающую обстановку, но, судя по всему, мы действительно оказались на еще одном техническом уровне, наподобие того, где мы сегодня ночевали.
Я, прожив в «Айсберге» несколько лет, успел побывать далеко не во всех его уголках. Все-таки огромный небоскреб с полным правом можно было назвать вертикальным городом, и осмотреть в нем каждый закоулок – задача нереальная. Но я даже не подозревал, что в нем имеются целые этажи, не отмеченные ни на каких картах и схемах. Этажи-невидимки, где протекала своя собственная жизнь, скрытая от посторонних глаз. Эдакие внутренности здания, о чьем существовании никто обычно не задумывается, но без которых невозможно нормальное функционирование инженерных систем дома. А захватив контроль над одной из таких служебных зон, можно полностью отрезать весь небоскреб от внешнего мира.
Мы шагали по огромному пустому этажу, среди частокола толстенных стальных колонн, переходя из зала в зал, минуя повороты и развилки Рация моего конвоира время от времени шипела и хрюкала, и в отсветах фонаря пару раз промелькнули силуэты других людей, также вооруженных и, судя по всему, патрулирующих свои сектора.
Выходит, отключение «Айсберга» и впрямь не являлось случайностью или следствием технической неисправности. Да, я и раньше подозревал, что все не так просто, но теперь убедился в этом окончательно. Все произошедшее являлось чудовищной целенаправленной диверсией, цели которой оставались не ясны.
Впереди забрезжил свет, и мы вышли в просторное помещение, в центре которого широким полукругом стояли ящики с установленной на них аппаратурой. Из дальнего угла доносилось ровное тарахтение генератора, питающего в том числе и несколько ярких светильников на высоких складных треногах. Сидевшие перед мониторами люди выглядели спокойными и сосредоточенными, что разительно контрастировало с тем адом, который их стараниями развернулся буквально несколькими метрами выше. В общей четкости и слаженности явно чувствовалась продуманная организация, говорившая о том, что операция готовилась давно и тщательно, а отсутствие суеты и шума свидетельствовало, что все идет строго по намеченному плану.
Знать бы только, кто его автор, и какова его конечная цель?
При нашем приближении стоявший за спинами операторов и наблюдавший за их работой человек обернулся, и я сразу сообразил, что главный здесь именно он. Грубоватое обветренное лицо, левую сторону которого исполосовали старые шрамы, быстрый цепкий взгляд, общая собранность, отражающая постоянную готовность к действию – все выдавало в нем опытного вояку.
Я даже не знаю, какие именно штрихи в его внешности, какие нюансы поведения обратили на себя мое внимание, но я буквально инстинктивно догадался, что пикировкой тут и не пахло. Он определенно был из «чистых». Как, впрочем, и все члены его отряда. Думается, неспроста.
Вся история с блокадой «Айсберга» начала отчетливо попахивать неким… психорасизмом, что ли.
– Еще две крысы, пытающиеся сбежать с тонущего корабля? – криво усмехнулся он, – посади их к остальным.
– Зачем Вы это делаете!? – воскликнул я, желая получить хоть какие-то ответы на накопившиеся вопросы.
– …и заткни этого типа, – командир отвернулся, утратив к нам с Кирой всяческий интерес, – после того, как подготовим последнюю трансляцию, этот коллектор надо будет тоже заварить к чертовой матери.
