Книга Сабанеев мост, страница 73. Автор книги Михаил Бродский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сабанеев мост»

Cтраница 73

В Москве теперь нас ничто не удерживало, время для отъезда было подходящее: первая очередь Заинского завода своевременно вошла в строй, работ по этому проекту оставалось не очень много. Параллельно с этим я уже несколько лет руководил проектом реконструкции Кременчугского автозавода. Деньги заводу выделялись скупо, главная забота была – согласовать в Госплане новое ТЭО, то есть технико-экономическое обоснование реконструкции, разработанное под моим руководством. С дирекцией этого большого завода у меня тоже сложились хорошие отношения, что неожиданно обернулось неприятностью. Директор завода, узнав о моем предстоящем отъезде и передаче проекта другому руководителю, воспротивился этому, не желая доверить эту тонкую работу с Госпланом, требующую знаний и определенного дипломатического искусства, неизвестному ему человеку. Директора больших заводов составляли кадровый резерв для занятия должностей руководителей министерства, поэтому ссориться с ними было опасно. Разумеется, это было понятно Коровину, человеку, для которого чинопочитание было главной доблестью и который к любому начальству относился весьма трепетно; я хорошо помню его согнутую спину перед начальником одного из управлений Госстроя СССР, который был несколько выше его в чиновной иерархии. Несмотря на то, что мое новое назначение было с ним предварительно согласовано, он стал ходить к министру, предлагая заменить меня в Болгарии другим человеком. Министр свои приказы отменять не любил и, как мне говорил его помощник, сдался только на четвертый раз, когда Коровин, сославшись на историю с Дрезельсом, сказал, подчеркнув мою еврейскую фамилию, что в этой ситуации парторганизация и коллектив института позицию руководства министерства не поймут. Ссориться с партией даже министру было ни к чему, и приказ был отменен.

Изречение вольтеровского Панглосса и в этот раз оказалось справедливым. Через два года выяснилось, что финансирование нового проекта странами СЭВ не состоялось, совместная работа с болгарами была безрезультатной, и, таким образом, проведенные в Болгарии годы можно было бы считать потерянным временем, которое, кроме неплохого заработка и житейских впечатлений, ничем интересным мою жизнь не наполнило бы.

Но, конечно, в этот момент я был огорчен. Вся семья потратила немало времени на бесконечные хождения по врачам для получения бессмысленных справок об отсутствии медицинских противопоказаний, словно мы собирались ехать не в европейскую страну, а в Экваториальную Африку.

Утешением послужила машина, которую я наконец-то смог купить из числа выделенных нашему институту. Это были «Жигули», первая модель, так называемая «копейка», которая тогда считалась хорошей, надежной машиной. Она была адаптированной для наших условий копией «Фиат-124», которая заслужила золотую медаль на европейском автосалоне за пять лет до начала ее производства в нашей стране. Тем не менее для нас в те годы это был шедевр автомобильной техники. Стоила она тогда пять тысяч шестьсот рублей, что по официальному курсу было эквивалентно почти десяти тысячам долларов, а по черному – не более тысячи. Сева был к технике равнодушен и удивил меня тем, что отнесся к автомобилю индифферентно и, когда я пригнал его из магазина, даже не вышел во двор посмотреть.

Появление в семье машины изменило стиль нашей жизни. Со времен занятий фехтованием я сохранил мгновенную реакцию и быстро начал чувствовать себя за рулем уверенно. Пробок в Москве тогда не было, и вождение доставляло удовольствие. У меня накопились неиспользованные отпуска, и в первое же лето после приобретения машины мы отправились в путешествие на Украину.

Метод кувалды

Побыв несколько дней в Киеве, мы по совету друзей сняли комнату в деревне Летки на берегу реки Десна, где отдыхали многие киевляне. Сельская жизнь была спокойной и сытной. Из Леток мы ездили по окрестностям и однажды провели целый день в Чернигове. Вернувшись с прогулки по городу к машине, я обнаружил, что одна из покрышек была проколота. То ли я где-то поймал гвоздь, то ли местные доброжелатели обратили внимание на московский номер. Это был мой первый опыт смены колеса на запасное, я успешно с этим справился, а вернувшись в Летки, решил извлечь пострадавшую камеру и заклеить ее. Водители, сами обслуживающие свои автомобили, хорошо знают, что снять резину с колеса, то есть, выражаясь профессионально, разбортовать его, – задача непростая. В книжке, которую мне как новичку подарили для самообразования, было рассказано, как это сделать в походных условиях, используя домкрат и простейшее самодельное устройство, собранное из подручных материалов. Я возился довольно долго, но все аккуратно сделал. За моими трудами, покуривая, скептически наблюдал муж хозяйки, шофер грузовика. Когда все было закончено, он сказал:

– Хочешь, я покажу тебе, как это делают нормальные люди?

– Покажи, – согласился я.

Он вернул резину на свое место, взял кувалду и действительно разбортовал колесо очень быстро, но при этом покалечил диск. Эпизод пустяковый, но символический, потому что способ решения проблем – с плеча и кувалдой – наш фирменный национальный продукт.

Теперь машина снова была на ходу, и мы отправились в Крым, в Новый Свет, но по дороге заехали в Кременчуг, где мне надо было помирить технического директора автозавода Малова с заводской парторганизацией и взять у него записку, которая должна была способствовать нашему отдыху.

Кременчуг – чудесный большой город на Днепре с песчаными пляжами и прибрежным парком, расположенный ниже Кременчугского водохранилища по течению. Это географическое обстоятельство, между прочим, однажды послужило причиной паники, когда во время учений по гражданской обороне сигнал о прорыве дамбы попал по чьей-то халатности в открытую городскую радиосеть. Услышав в середине рабочего дня сообщение о том, что через несколько минут вода затопит нижнюю часть города, горожане ринулись спасать свои жизни, имущество и родных. Отбой тревоги последовал быстро, но в «Скорой помощи» был аврал.

Автозавод выпускал самосвалы и тягачи для хозяйственных и армейских нужд, так называемые КрАЗы, и был головным заводом производственного объединения «АвтоКрАЗ», куда входил Кременчугский колесный завод и несколько других украинских заводов нашей отрасли. Как главный инженер проекта реконструкции головного завода я курировал вопросы развития объединения и пользовался авторитетом, но отбивать наскок партийной организации на технического руководителя огромного коллектива, тоже, разумеется, члена партии, мне, беспартийному человеку, еще не приходилось.

Секретарю заводского парткома, видимо, хотелось перейти на более высокий, городской уровень партийной иерархии, а способ был известен – отличиться лихой инициативой и заставить завод взять на себя ошеломляющие, хотя, может быть, и невыполнимые социалистические обязательства. Болтать языком, не отвечая за последствия, примерно то же, что бить, не думая, кувалдой по колесу, но вреда больше.

В это время в городских партийных структурах в связи с одной уголовной историей происходили некоторые пертурбации. Арестовали главного врача туберкулезного диспансера, выдававшую фальшивые справки о болезни, на основании которых липовым туберкулезникам город выделял квартиры. Во время следствия обнаружилось, что следы ожидаемо ведут к руководству города, в частности, к первому секретарю горкома КПСС. В этот интересный момент врач, здоровая женщина средних лет, скоропостижно скончалась в камере следственного изолятора, и следствие заглохло. По городу поползли нехорошие слухи. Секретаря горкома, известного городу оргиями, которые он устраивал в одной из городских гостиниц, спешно перевели в Полтаву в Облсовпроф, а через некоторое время забрали в Москву, кажется, в ВЦСПС. Видимо, перемещения наверху и породили некоторые надежды заводского партийного вождя.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация