Бертран покинул праздник в два часа ночи и всю дорогу до дома думал об одном: Лола не пришла. Ее там не было. Не было. Тридцать минут спустя он оказался у родительского дома, но не успел вставить ключ в замочную скважину – мать распахнула дверь. В ответ на ее безмолвный вопрос он выпалил, громко и раздраженно:
– Я ничего не узнал, а Лолы, конечно же, там не было.
Флоранс открыла было рот, но он продолжил:
– Я наплел какую-то чушь о бортпроводницах Air France, и Дафна сказала: «А вот, кстати, интересно, как там моя бывшая соседка – та, что вышла замуж…» – «Так позвони ей!» – «У меня нет телефона, не догадалась взять. Глупо вышло». Максанс, со свойственной ей прямотой, выдала: «Да потому, что она на хрен тебе не нужна!» Конец истории. – Бертран тяжело плюхнулся на стул. – До сих пор не понимаю, как мог поддаться на твои уговоры и пойти на это чертово новоселье… Ужасная глупость. Теперь Дафна не выпустит меня из своих когтей.
– И что это меняет? – поинтересовалась Флоранс.
Бертран вскочил.
– Ничего. Но я не хотел ее видеть. Пойду спать, мне завтра рано вставать – работы выше крыши.
– Ладно, тогда мне лучше подождать…
Бертран резко обернулся. Флоранс улыбнулась, как… жена Рождественского деда, и достала из кармана зеленый листок бумаги. Он схватил его, развернул и прочел вслух записанный красной ручкой адрес:
– Аллея де Контраван, 12…
– …в Сен-Тибо-де-Винь.
– Но как… Как тебе удалось?
– Ну, я подумала: Лола беременна – что, если она стоит на учете в моей парижской клинике? Проверила «новеньких», а потом вспомнила, что одна моя коллега и хорошая приятельница переехала в Ланье-сюр-Марн. Это недалеко от Нуазьеля и удобно для человека, работающего в Руасси. У Сильви была ночная смена…
– Не мучь меня, мама, говори!
– …я позвонила – и бинго!
– Что ты ей наплела?
– Сказала, что нашла в вагоне RER очень старую книгу о материнстве и детстве, с подчеркиваниями и закладками, одной из которых был конверт. Фамилия читалась ясно, а вот адрес размыло водой. И через две минуты Сильви мне его продиктовала.
– Вот так просто?
– Абы кому она ни за что бы его не дала, но это же я.
Бертран мешком осел на стул. Он не чувствовал ног и спрашивал себя: «Это сон? Мама в старой белой куртке вот-вот превратится в героиню навязчивого кошмара?»
– Я сглупила, попросив номер телефона, на что Сильви резонно заметила: «Вряд ли он был записан на конверте, так что обойдешься!»
– Я думал, твое дежурство закончилось в полночь.
– Произошла авария, пострадали две беременные, и в детском отделении понадобились лишние руки. С малышами все в порядке.
Флоранс протянула сыну чашку с молоком:
– Это поможет быстрее заснуть.
Бертран поднял глаза:
– Я ни за что не засну…
– Заснешь как миленький, а когда откроешь глаза, возьмешь мою машину, поедешь и поговоришь с Лолой. И не спорь!
– Да я даже глаз не смогу закрыть, не то что…
Флоранс положила руку сыну на плечо – еще нежнее, чем старая сибирячка. Глаза матери были черными-черными, а у русской – прозрачно-светлыми, но обе прожили долгую жизнь. Произнесенные ею слова были на редкость убедительны и лишены банальности.
– Свидание с Лолой ничуть не хуже грез о ней, милый.
– Но что я могу сказать?
Флоранс Жианелли улыбнулась:
– Пусть говорит твое сердце.
Жизнь восхитительна, несправедлива, удивительна, иногда омерзительна, но очень быстротечна. Ложась, Бертран добавил к ряду эпитетов слово неожиданна и… У меня есть ее адрес. Впервые с незапамятных времен молодой человек проспал до 06.30, что вполне тянуло на рекорд. Сегодня. Зеленый листочек никуда не делся: 77400, Сен-Тибо-де-Винь, аллея де Контраван, 12.
13
Солнце светило бодро и весело, но ледяной ветер на перепутье от сентября к октябрю со всей силы ужалил Бертрана, когда он вылез из машины у таблички «Сдается внаем» и нажал на кнопку звонка. Раз, другой, пятый, десятый. И тут увидел, что от соседнего дома к нему идет высокая женщина в красном пальто.
– Вам дали ключи в агентстве?
– Я ищу дом вроде этого, заметил табличку и остановился.
Анна Бакстер подошла к воротам и взглянула на мужчину, который никак не мог сформулировать простой вопрос, что-то бормотал и наконец произнес:
– Если у вас есть ключи, вы могли бы показать мне дом.
Соседка смерила его взглядом. Вряд ли этот молодой красивый парень кинется ее убивать, едва переступив порог: во-первых, она выше и крупнее, а во-вторых, серийные убийцы не суются в дома с закрытыми ставнями.
– Почему бы и нет… Если заинтересуетесь, вернетесь с риелтором из агентства и, конечно же, никому не скажете, что я… – Она бросила на Бертрана выразительный взгляд.
– Конечно.
Госпожа Бакстер заперла свою дверь и повела Бертрана на «экскурсию».
– Живете где-то поблизости?
– Пока нет. Я только что вернулся из России.
– Кем вы работаете, если не секрет?
– Я фотограф.
– Вот как… Военный репортер?
– Нет-нет, снимаю пейзажи и портреты.
Мадам Бакстер одарила Бертрана открытой улыбкой, и они прошли через сад ко входу. Анна зажгла повсюду свет, объяснив, что успела подружиться с Лолой, «хотя, к сожалению, ненадолго».
– Она мужественная женщина – едет с мужем во Франкфурт. Сами знаете, как действуют мужчины: застают вас врасплох и требуют немедленно ответить «да» или «да»!
Бертран улыбнулся. Проклятье, Франкфурт!
– Можно открыть ставни в этом «фонаре»?
– Снова я заболталась! Муж бы меня отругал.
Анна взяла пульт и взмахнула им, как волшебной палочкой. Бертран не сдержал ухмылки, она подмигнула и похвалилась:
– Грациозно, правда?
– И очень ловко! – ответил он и посмотрел наверх.
Свет заполнил комнату. Анна рассказала, что придумала все Лола, а ее муж спроектировал. Бертран похвалил вкус хозяйки дома, думая о другом – о звездах, тех, что над нами. Скажи, что хотела их видеть.
– Заметили батареи? Мечтаю о таких же!
Фотограф проследил за пальцем Анны – «Не представлял, что такие бывают!» – оглядел серый кафель, белые стены, жемчужную каемку вдоль всех плинтусов. Это она нарисовала.
– Надолго они уехали в Германию? – спросил он.
