– Спокойно, спокойно, ребятки, – воскликнул он. – Все, что мне нужно – перекинуться парой слов с нашим общим другом. Если мы сейчас начнем портить друг другу шкуры, никому от этого проку не будет. Короче, уматывайте и дайте взрослым побеседовать.
– Все в порядке, Лена, – успокоил Оскар девушку. – Мне тоже нужно с ним переговорить. В конце концов, я ему должен деньги.
– Истинная правда, – подхватил ростовщик, опускаясь на отвоеванный стул.
Друзья Оскара неохотно отступили – с бойцами Берингера шутить не приходилось. На прощание Лена бросила на Оскара печальный взгляд.
Берингер тем временем алчно уставился на стол.
– Что тут у нас? Пиво, сидр и хлеб? Приемлемо!
Он схватил пустой бокал и слил в него все остатки напитков. Потом размешал отвратительное на вид пойло пальцем и сделал пробный глоток.
– М-м-м, совсем недурно! Жаль было бы расплескать такой изысканный напиток…
Оскар брезгливо поморщился. Берингер считался отъявленным мерзавцем даже среди своих собратьев-ростовщиков. Он был родом из Кельна и так и не сумел избавиться от акцента, присущего жителям рейнского региона – Швабии. Однако его деловой хватке позавидовал бы любой шваб. Грубый, жестокий и жадный, он, однако, норовил изъясняться на языке образованного класса. Кроме того, Берингер был гораздо умнее, чем старался казаться, и его не следовало недооценивать.
– Итак, – произнес он, опустошив бокал ровно наполовину. – О чем бишь мы собирались с тобой потолковать?
Оскар запустил руку во внутренний карман куртки, извлек оттуда кожаный кошелек и резким движением отправил его по столу в сторону кредитора.
– Пятьдесят пять марок плюс десять марок в счет процентов, как и договаривались. На этом мы в расчете.
В глазах Берингера вспыхнуло недоверие, когда он протянул руку и открыл кошелек. Удостоверившись, что названная должником сумма в наличии, он отложил кошелек в сторону и прищурился.
– Ну что? Получил удовольствие от путешествия?
– Откуда вы об этом знаете?..
– Ах, мой мальчик, – усмехнулся Берингер. – В этом городе нет ничего такого, чего бы я не знал. Или, если уж быть точным, почти ничего. Как, к примеру, обстоят дела у твоего покровителя?
– У кого?
– У твоего покровителя. Того типа, который взял тебя на службу.
– С чего вы взяли, что у меня есть покровитель?
Берингер коварно улыбнулся.
– Ты что, считаешь меня круглым идиотом? Напрасно. Мне доподлинно известно, что кто-то взял тебя под свое крылышко. Тебя видели сопровождающим некоего знатного господина, потом ты исчез на несколько месяцев, и вот теперь я обнаруживаю тебя здесь, ты устраиваешь пирушку для приятелей, и за все расплачиваешься один. Любой дурак смог бы сделать выводы.
Оскар пожал плечами.
– Этого господина зовут Карл Фридрих фон Гумбольдт. Здесь нет никакой тайны, о нем пишут все газеты.
– Ах да, этот скандальный ученый…
Берингер потянул к себе «Берлинер Моргенпост» и пробежал глазами статью. Затем ткнул пальцем в фотографию и спросил:
– Это он?
Оскар утвердительно кивнул.
– Где он живет?
– Что?
– Я хочу знать, где он живет.
Оскар молчал.
Берингер откинулся на стуле и заложил руки за голову.
– Не хочешь говорить? Ладно. Я ценю преданность. Да-да, не удивляйся, это так и есть. Особенно в таких людях, как мы с тобой, вышедших из самых низов. Теперь трудно найти человека, который умел бы вести себя с достоинством. Вопрос лишь в одном: кому быть преданным. Невесть откуда взявшемуся покровителю, который тычет всем под нос свое богатство, раскатывает в карете и покупает тебе добротную одежду, или людям, с которыми ты прожил всю прежнюю жизнь. Которые сделали из тебя человека. – Он ухмыльнулся. – Взгляни на меня. Я коммерсант, меня все знают. Я даю деньги в рост и живу на проценты. Кое из кого приходится выколачивать долги, но таково уж мое ремесло. Многие считают меня кровопийцей и последней свиньей. И знаешь, что я тебе скажу? Они правы – я вышел из грязи. Я в самом деле рылся во всяком дерьме, как свинья. – Он отхлебнул из бокала и вытер губы рукавом. – Но известно ли тебе, что свиньи – далеко не тупые твари? Все, что у меня есть, я заработал тяжелым трудом и смекалкой. В точности, как и ты. Нам никогда ничего не доставалось задаром. Мы оба, ты и я, сделаны из одного теста, как любой из посетителей этого вонючего заведения. Мы – твоя семья. – На его губах заиграла холодная усмешка. – Короче: если ты сообщишь необходимые мне сведения и поможешь в одном дельце, ты и твои друзья больше не будете у меня в долгу.
Оскар смерил сидящего напротив человека недоуменным взглядом.
– Да-да, ты не ослышался. Ты и твои друзья. Они тоже мне задолжали, даже малышка. Как ее зовут, кстати?
– Лена.
– Точно, и она. Все долги будут погашены одним махом. – Он отпил еще немного мутного пойла. – А теперь расскажи мне о своем хозяине. Где он живет, какие ценности хранит в доме, и, главное, как туда попасть. – Берингер ухмыльнулся во весь рот. – Я уверен, ты выложишь все подчистую. Ведь ты совсем не глупый парнишка.
Оскар помедлил, потом тряхнул головой.
– Вы получили свои деньги. Говорить нам больше не о чем. Мы в расчете.
Он отодвинул свой стул и поднялся.
– Ты куда-то спешишь?
– На свежий воздух, – ответил Оскар. – Здесь что-то дурно пахнет.
Он взял свою куртку, чтобы уйти, но железная рука уже вцепилась в его плечо.
– На свежий воздух, говоришь? – с угрозой прошипел Берингер. – Прекрасно. Не будешь возражать, если я составлю тебе компанию?
С этими словами он поволок Оскара сквозь толпу посетителей к выходу из пивной. Вслед ему полетели негодующие возгласы, но никто не рискнул вмешаться. Жалкие трусы! Все они трясутся от страха перед Берингером.
На улице все еще хлестал дождь. Ростовщик угрюмо посмотрел на небо.
– Проклятая слякоть! – выругался он, а потом пинком вытолкнул Оскара наружу. Оскар споткнулся и едва не шлепнулся прямо в уличную грязь. Берингер мгновенно оказался рядом, и его увесистый кулак врезался в солнечное сплетение Оскара. Удар был так силен, что парень согнулся в три погибели и стал жадно хватать воздух.
– Кажется, тот урок не пошел тебе на пользу, – констатировал ростовщик. – Сколько времени прошло с тех пор, как я устроил тебе взбучку? Два месяца, если не ошибаюсь? Когда же ты наконец поймешь, что я не тот человек, которому отказывают?
Следующий удар угодил в левую скулу Оскара. Он почувствовал короткую острую боль, которая внезапно сменилась онемением. Во рту появился солоноватый вкус крови. Оскар все еще пытался удержаться на ногах, но они стали словно ватные и не слушались. В конце концов он повалился на мокрую от дождя мостовую, а следующий жестокий удар ногой под ложечку окончательно лишил его способности сопротивляться. Люди Берингера обступили паренька, образовав плотный круг, так что у него не осталось ни малейшей возможности спастись бегством.
