– А как ты про меня дознался? Тоже Черкас Александров рассказывал?
– Нет, – ответил Маркел. – Не Черкас. А Силантий.
– Какой ещё Силантий?
– Безухий. Из Чердыни. Сказал, что ты мне пособишь. Что ты знаешь, где сейчас Шуянин.
– Про Шуянина я знаю, это верно, – сказал дедушка Макар. – Но и Силантий тоже знает. Тогда почему он сам тебя туда не свёл? И где он сам сейчас? Почему он с тобой не пришёл?
– Да он хотел прийти, – сказал Маркел. – А потом вдруг что-то передумал и сказал, чтобы я дальше шёл один, что здесь просто идти, а сам повернул обратно.
– О! – громко сказал дедушка Макар и осмотрел сидящих. – А когда это было?
– Позавчера, – сказал Маркел.
– Ха! – сказали за столом. – Знает кошка, чьё мясо съела!
– А вот нет! – сказал другой. – А он…
За столом заспорили. А Маркел подумал, что они Силантия не очень жалуют, видно, он им чем-то крепко досадил…
Как вдруг кто-то громче всех сказал:
– А я всё равно не верю! Кривит этот шелудивый пёс, след путает! Порешить его, и все дела!
Все опять повернулись к Маркелу. Маркел глаз не опустил, но и ничего не говорил, не оправдывался. И они все, один за другим, стали уже дружно говорить, что Маркела надо порешить, что так оно будет надёжнее.
Один только дедушка Макар молчал. Потом он, усмехнувшись, сказал:
– И я ему тоже не верю. Но порешить его не дам! Потому что он нам ещё пригодится.
Молодцы начали между собой переглядываться, но вслух никто ничего не сказал. Дедушка Макар подал Маркелу черкасовскую грамотку. Маркел, подступив к столу, забрал её и снова отступил.
– Да ты садись! Садись! – любезным голосом сказал дедушка Макар. – В ногах правды нет. – И тут же строго прибавил: – А вы что развалились, боровы?!
Его молодцы потеснились. Маркел сел. Ему дали миску каши. Маркел снял шапку, достал ложку и принялся есть. Ему подали выпить. Он выпил. Дедушка Макар сказал:
– Как ты оголодал, любезный! Ешь, ешь, до Шуянина дорога неблизкая.
Маркел продолжал есть. Никто, кроме него, уже не ел, все только смотрели на него. Дедушка Макар благостно улыбался. А когда Маркел всё съел, велел ему добавить. Маркел опять взялся есть. Дедушка Макар то смотрел на Маркела, то оглядывался себе за спину и что-то невнятно приговаривал. Маркел как бы между прочим присмотрелся и увидел, что там, в углу, на сундуке стоит небольшая клетка, а по ней бегает маленький зверёк, похожий на белку, даже скорей на куницу. Глазки у зверька сверкали, шерстка лоснилась.
– Что, – спросил дедушка Макар, – раньше ни разу не видел?
Маркел ответил, что не видел. Дедушка Макар обернулся и выставил клетку на стол. Зверёк замер, принюхался, показал остренькие зубки.
– Соболь? – спросил Маркел.
Дедушка Макар кивнул и постучал ногтем по клетке. Соболь опять забегал взад-вперёд, стал биться в прутья, грызть их.
– Но-но, – строго сказал дедушка Макар. – Не балуй, а то шкуру спущу! Государю царю на ясак!
И засмеялся. За ним засмеялись его молодцы. Маркел смотрел на соболя и не смеялся. Соболь притих, отвернулся. Дедушка Макар убрал клетку со стола и, опять глядя на Маркела, заговорил:
– Неблизкая тебе дорога будет. И всё среди чужих людей. Не знаю, что тебя туда несёт, ну да в жизни всякое случатся. Да и если Силантий за тебя просил, и если Черкас, то как тут откажешь? Так вот! Завтра придут ко мне сюда людишки, и я их попрошу, чтобы они тебя взяли с собой. Эти людишки эту землю знают. Каждую тропку и каждую ёлку! Ты им только не перечь ни в чём, и тогда всё будет славно. Ну а начнёшь перечить, тогда уже не обессудь! Уяснил?
Маркел кивнул, что уяснил.
– Ну да я думаю, – тут же прибавил дедушка Макар, – что ты молодец ловкий, разумный, вон и у тебя в правом рукаве кистень припрятан, но ты же его не достаёшь, и это правильно.
Маркел хотел что-то сказать, да поперхнулся. Дедушка Макар продолжил:
– А вот обувка у тебя совсем дрянная, её надо сменить. Игнат! А ну подай нам сапоги вчерашние! Они ему должны быть впору.
Один из молодцов поднялся и пошёл куда-то в темноту.
– И полушубок лёгкий принеси! – велел ему вдогонку дедушка Макар. А повернувшись к Маркелу, прибавил: – А то куда тебе в таком! Сопреешь. Ведь пока туда доедешь, будет уже лето.
– Лето? – озадаченно переспросил Маркел.
– А ты как думал! – с гордостью ответил дедушка Макар. – Это же тебе Сибирь, а не Москва. Тут же в любую сторону три года ехать не доехать. – И вдруг спросил: – А ты в Москве бывал?
Маркел подумал и сказал:
– Бывал.
– То-то я слышу, говор к тебя не наш! – радостно воскликнул дедушка Макар и сделал знак налить Маркелу. И пока Маркелу наливали и он пил, дедушка Макар ещё прибавил: – А Москва, она сильно большая?
– Поменьше Сибири, конечно, – ответил Маркел, – но и побольше Чердыни. Раз в двадцать!
– Э! – только и хмыкнул дедушка Макар. – Ну ладно. А царя там видел?
– Самого царя не видел, нет, – сказал Маркел. – Только видел, как люди на него смотрели. Толпища там тогда собралась страшная! А какая была давка!
– Ну, не знаю, – сказал дедушка Макар. – Я бы не стал давиться. Молод у нас нынче царь, несамовитый. Вот прежний царь великий князь был самовитый! – И он опять кивнул налить. Налили, Маркел выпил. Дедушка Макар продолжил:
– Прежний царь, Иван Васильевич, вот то был настоящий царь! И девок у него было гарем, и на войну ходил, татарам головы рубал, а приезжал домой – рубал боярам. А ты у которого боярина служил, он тому тоже рубал?
– Нет, – ответил Маркел, выпивая ещё одну чарку и глядя, как ему наливают вторую. – Моему боярину он не рубал. Нет надо мной боярина! Я вольный человек!
– Перекрестись!
– Так некрещёный я.
– Как?
– Так! Вот крест! – и Маркел засмеялся.
И все засмеялись.
– Я, – уже серьёзным голосом сказал Маркел, – иду из Устюга. Меня Черкас послал к Шуянину. Надо один товар Шуянину продать.
– Какой товар? И где он?
– Он пока что ещё в Устюге, – без особой охоты ответил Маркел. – А какой это товар, я вам открыть не могу. – И, осмотревшись, негромко прибавил: – За такой товар с дыбы не слезешь!
– Порох, что ли? – спросил дедушка Макар, и глаза у него засверкали.
– Мы не бабы, мы гадать не будем, – строго сказал Маркел и поднял чарку. А когда ему налили, выпил, широко утёрся рукавом и вольно осмотрелся.
– Ну, голубь! – сказал дедушка Макар. – Если ты мне накривил, я с тебя шкуру сниму с живого! Вот тебе на этом крест! – и перекрестился.
