Да, и ещё: у костра Маркел, как всегда, сидел один, а ляки сели поодаль. Потом они легли спать возле лодки, у самой воды, а Маркел лежал в шалаше и долго не мог заснуть. Ему почему-то думалось, что ляки хотят его зарезать сонного. Так что назавтра утром, проснувшись живым и невредимым, Маркел заметно повеселел и, когда они поплыли дальше, он уже даже насвистывал, а после стал спрашивать, кто такой Агай, князь Кондинский, и почему Аблегирим его так не любит. Поркоп на это нехотя ответил, что так потому, что Аблегирим настоящий воин, а Агай трусливый как женщина, таких надо убивать.
– Но, – тут же прибавил Поркоп, усмехаясь, – убить Агая очень трудно. Ты ведь не его убил, а только разбил его личину, и это его очень разозлило, теперь он захочет тебе отомстить. И отомстит, потому что он сильней тебя. Что ты умеешь? Только посылать огненные стрелы. А у Агая есть такая сила, против которой никакие другие силы ничего не значат.
– А что это за сила у него такая? – насмешливо спросил Маркел.
И Поркоп, задыхаясь от злости, ответил:
– Это сила называется толых-аахтас! Она к себе приманивает. Она наваливается на тебя сонного, обматывает тебя и тащит как на верёвке, тоже сонного. И притащит к Агаю! А он возьмёт священное копьё и заколет тебя как священного оленя! И съест твоё сердце и выест твой костный мозг, и снимет волосы с твоей головы! Вот для чего Аблегирим давал тебе стрелять по Агаю! Теперь ему не нужно убивать тебя – теперь это вместо него сделает Агай! Также ему теперь не нужно убивать Агая, потому что ты, когда разбил его личину, убил его душу, и Агай скоро умрёт! И все его люди, и все его богатства, все угодья, и сам его толых-аахтас достанутся Аблегириму. Вот о чём я должен был тебя предупредить, но Аблегирим мне это запретил, и я его послушался и промолчал.
– Всё это бесовство! – сказал Маркел. – Ничего этого нет, а есть только сила креста. Видишь?! – продолжал он, снимая с себя шапку. – Даже огненная стрела нашего могучего бога, и та прошла мимо, а эти Агаевы верёвки и подавно меня не удержат.
– Это не верёвки, – сердито возразил Поркоп, – а это такая невидимая сила, которая тебя манит, и ничего против неё не сделать.
– Манит? – переспросил Маркел.
– Манит, – кивнул Поркоп. – Камень такой. Из него выходит сила и манит, и тащит.
Манит, вспомнил Маркел слова Нюськи, сибирский манит-камень, это когда о ком-то думаешь, и он к тебе придёт. Но это же не для того, чтобы убить, а, наоборот, чтобы помиловать! Маркел задумался и думал долго. Потом спросил, какой он из себя, этот бесовский камень толых-аахтас. На что Поркоп ответил, что эти камни бывают самые разные. У Кондинского князя Агая толых-аахтас большой как старая полуземлянка, он наполовину вылез из земли, а наполовину в ней остался, и это очень сильный камень, он может приманить лося, и его потом тридцать крепких воинов не смогут оторвать обратно. А бывают камни толых-аахтас поменьше, а бывают совсем маленькие, их можно спрятать в кулаке.
– А как тогда узнать, что это не просто камень, а толых-аахтас? – спросил Маркел.
– А ты это сразу почувствуешь, – ответил Поркоп. – Ты как только дотронешься до него, так сразу наполнишься силой, и всё вокруг тебя загудит и задвигается. Но, – тут же прибавил он, – тебе этого не получить, потому что ты не поклоняешься нашим богам, и наши боги тебе его ни за что не дадут.
Сказав это, Поркоп замолчал и отвернулся, тем самым давая понять, что он больше ничего не скажет. Так оно после и было, они молчали до самой ночи, до привала. На привале они тоже говорили только о самом необходимом.
И на второй день, и на третий было то же самое. Вот только мошкары становилось всё больше и больше. Она просто заедала чуть не до смерти! Нужно было жевать особую траву, а после этой кашкой мазаться, и тогда становилось немного полегче.
А берега были по-прежнему безлюдные, и нигде не было видно дымов.
Только на пятый день они увидели на берегу, среди густой листвы, частокол. Поркоп сказал, что это Табарский городок, здесь сидит Гында, малый князь, данник Аблегирима, и сюда надо пристать ненадолго. Маркел согласился. Они пристали, и двое ляков остались с Маркелом, а двое ушли с Поркопом к городку. Их долго не было. Потом они вернулись очень мрачные, и Поркоп сказал, что князь Гында подтвердил, что ниже по реке сидят чердыны, они укрепились в бывшем Лабутинском городке, прошлись по окрестностям и обложили ясаком всех местных князей, и также и Гынду. Теперь Гында, продолжил Поркоп, платит два ясака – один Аблегириму, а второй чердынам. Маркел спросил, далеко ли ещё до чердынов. Ещё столько же, пять дней, ответил Поркоп.
И они поплыли дальше. Теперь Поркоп был очень насторожен и всё время поглядывал по сторонам, прислушивался, наверное, опасался засады. Маркел несколько раз пытался разговорить Поркопа, расспрашивал то о волшебном камне толых-аахтас, то о Кондинском князе Агае, а то о самом Ермаке, но Поркоп на все вопросы отвечал очень односложно, а то и вообще молчал.
И только вечером четвёртого дня Поркоп вдруг что-то выкрикнул, ляки резко развернули лодку и начали причаливать к берегу.
– Что случилось? – спросил Маркел.
– Я слышу, чердынами пахнет, – ответил Поркоп. – Горят их костры. Поэтому мы дальше не поплывём. Мы оставим тебе лодку и все припасы, а сами развернёмся и пойдём обратно по берегу. Да и тебе здесь совсем немного осталось.
Маркел не стал спорить. И даже больше того: он развязал узел, достал оттуда свой запасной нож, очень хороший, немецкий, и отдал Поркопу. Поркоп сильно обрадовался, поцеловал нож и сказал, что завтра утром, на следующем повороте реки Маркелу надо быть очень острожным, потому что слева у берега набиты подводные колья, так что нужно брать круто правее, если хочешь выжить. Маркел поблагодарил Поркопа, вогулы вышли из лодки, вошли в лес и пропали.
А Маркел развёл огонь, перекусил тем, что оставалось в аблегиримовом мешке, после достал иголку и нитку, заштопал в шапке дыру от аблегиримовой пули, положил шапку на землю, лёг на неё и заснул.
А утром встал, перекусил остатками, сел в лодку, трудно было управляться одному, но он управился, выгреб на стрежень, на следующем повороте обогнул подводные колья, после повернул ещё раз…
ГЛАВА 26
И на левом берегу реки увидел Лабутинский городок. Он был сильно похож на Пелымский, так как тоже стоял на высоком холме и был обнесен крепким частоколом. Но тут, прямо со стороны реки, были ещё устроены ворота с островерхой надвратной башней. В башне стоял караульный. Караульный тоже заметил Маркела, замахал рукой и что-то выкрикнул, но вот что именно, Маркел не расслышал. Да и не до слов ему было тогда! Он же тогда вскочил и грёб изо всех сил, стараясь направить лодку к берегу, но это у него никак не получалось! Река быстро несла его дальше, и Маркел сперва поравнялся с воротами, потом его быстро снесло уже ниже холма, потом снесло ещё… И только уже перед следующим поворотом реки Маркел наконец прибился к берегу. Там он сразу вытащил лодку на песок, подхватил узел с вещами, поправил шапку и пошёл, уже по сухому, обратно.
