Маркел молчал. Бикеш сказал уже сердитым голосом:
– Я даже не стану дожидаться возвращения нашего гонца с Атбаша. Никто не будет рубить тебе руку. Ты сразу уйдёшь отсюда! Я дам тебе лодку! Или ты ещё чего-то хочешь? Скажи, и я выполню твою волю. Даю слово! Только скажи!
Маркел усмехнулся и подумал, что вот если сейчас поймать его на слове и сказать, чтобы тот отвёл его на могилу Ермака, и что тогда будет? И приведёт, а что! И там же велит убить, вот и всё.
И Маркел ничего не сказал. Бикеш разгневался, воскликнул:
– Ну, ладно. Не хочешь, не надо. Будем ждать человека с Атбаша. И если он скажет, что ты обокрал почтенного Вахит-эфенди, то мы отрубим тебе руку. А если скажет, что ты убил старика, то отрубим тебе голову. А пока не утомляй меня!
И Бикеш трижды хлопнул в ладоши. В хоромину вошли его прислужники, схватили Маркела под руки и поволокли прочь. Маркел не упирался и даже не гневался, потому что, думал он, со слов Бикеша теперь совершенно ясно, что могила Ермака где-то совсем рядом, так что осталось только исхитриться…
А вот это как это сделать, думал Маркел, когда его уже выволакивали во двор, у кого спрашивать, кому довериться? И кто это так надоумливает Бикеша, кого он слушает? Мулла? Нет, на муллу такое не похоже. Тогда, может, это здешний татарский шайтанщик? Как шайтанщик по-татарски? Кам! Вот надо кама и искать! Это Маркел успел подумать ещё во дворе, а уже в следующий миг его затолкали обратно в чулан, закрыли двери и ушли. Маркел лежал в углу, скрипел зубами от злости и думал: это же только выдумать такое, что они здесь, у себя возле аула, нашли тело Ермака! Это от Атбаша-острова три дня вниз по Вагаю на вёслах, а после ещё вёрст пять вверх по Иртышу. Где они такое видели, чтобы покойник плыл против течения? Да ещё какой покойник – в тяжеленном пансыре. Да ещё с саблей в руке. Но и это не всё! Они что, не видели, что бывает с утопленником на четвёртый день, какой он синий становится и как его рыбы объедают, а тут вдруг был белый и чистый! Враньё это всё! А по-настоящему это было вот как: убили они его на Атбаш-острове, положили в лодку и поплыли. А вперёд послали вестового, вестовой приплыл в аул и велел готовиться к поминкам. Эти приехали, как раз и получается четыре дня, а здесь всё уже готово, они сошлись на Ермаковой перекопи и начали праздновать, кам перед ними плясал, бил в бубен, пел бесовские песни… Но тут приехал мулла, стал их срамить, что они как дикари напились и над убитым глумятся, надо убитого предать земле, до заката солнца надо было это сделать, а вы, собаки, что уже который день творите?! Да, вот так. Вот что надо было Бикешу сказать, прямо в лицо, думал Маркел. Так он в следующий раз ему и скажет, пусть послушает! Пусть ему станет тошно! Подумав так, Маркел успокоился, лёг и почти сразу заснул.
ГЛАВА 44
И так он спал почти весь день, никто его не беспокоил. Только вечером к нему пришли и дали миску каши. Каша была холодная, свалявшаяся в один большой ком, Маркел отрывал от него куски и ел.
Потом стало быстро темнеть. Маркел глянул в дверную щель. Это собирались тучи. А когда солнце зашло, в небе начал греметь гром, но дождь пока не начинался. Потом стали сверкать молнии, их было много, очень ярких. Гром гремел уже почти беспрестанно. Маркел опять подполз к двери и начал смотреть в щель. Во дворе было уже совсем темно, но он то и дело освещался молниями. Потом в окнах у Бикеша зажёгся свет. Тоже не спят, подумалось Маркелу.
А гром всё гремел! А молнии всё сверкали и сверкали, и этого сверкания становилось всё больше. Маркел лежал на полу, смотрел в щель – и вдруг увидел далеко, над лесом, высокий огненный столб. Маркел перекрестился и подумал: бесовство. Столб продолжал светиться. Потом он пропал. Маркел прочёл «Отче наш». Во дворе зашумело, потом хлынул ливень. Ливень всё шёл и шёл, гремел гром, сверкали молнии, и то и дело высоко над лесом опять появлялся тот столб. Он поднимался то в одном месте, то в другом, а то обратно в первом.
Под утро ливень понемногу стих, гром перестал греметь, исчезли молнии. И огненный столб пропал. Маркел полежал ещё немного и заснул.
Утром ему велели выходить. Маркел вышел и увидел Бикеша, с ним были трое его слуг с копьями. Бикеш спросил, как Маркелу спалось. Маркел ответил, что крепко.
– А я совсем не спал! – очень сердито сказал Бикеш. – А раньше такого никогда не было. Но и тебя здесь раньше не было! Значит, это всё из-за тебя. Но больше ты мне мешать не будешь!
После чего он повернулся к своим людям, и сделал им знак рукой. Они схватили Маркела и повели. Ну, вот, думал Маркел, он теперь, так надо понимать, в тех огненных столбах виновен, это покойный Ермак ему тайные знаки подавал, и теперь его надо убить за это! Тоже, наверное, кам нашептал, а Бикеш его послушался. А что? А запросто!
И пока Маркел так рассуждал, его вначале провели через весь аул, затем вывели в поле, повели мимо огородов, затем повернули к лесу, и там, возле самой опушки, Маркел увидел небольшое татарское кладбище. Место подходящее, подумалось.
Но на кладбище его не стали заводить, а обвели вокруг, на обратную сторону, и там, между кладбищем и лесом, Маркел увидел большую глубокую яму, а прямо на её краю стояла невысокая, наполовину обгоревшая сосна. Что это за место такое дикое, думал Маркел, и что это за разрытая могила? Может, они хотят его здесь закопать?
Но пока никто его не убивал, а его просто подвели к той сосне и привязали к ней верёвкой за ногу. И двое из них ушли, а третий остался сторожить. Это был не очень крепкий на вид мужик-татарин, и он держался с немалой опаской – сидел от Маркела подальше, выставив копьё. Маркел снова посмотрел на яму. Она была выкопана давно, наверное, ещё в прошлом году, а вот сосна, было видно, обгорела совсем недавно, может, ещё только вчера, в грозу. И сразу подумалось: может, это она и горела столбом? А яма – это бывшая могила Ермака? А что! Ведь говорили же, что его сперва положили в одном месте, а потом перенесли в другое. И тут всё сходится – могила была за оградой кладбища, так и положено для иноверца, и вырыта в прошлом году… Так что очень похоже на правду, подумал Маркел и, повернувшись к сторожу, спросил, что это за яма такая, не Ермакова ли это могила.
Услышав такое, сторож вздрогнул, но ничего не ответил.
– Ты что, глухой? – спросил Маркел.
– Нет, не глухой, – злобно ответил сторож, – но нам с тобой беседы разводить не велено.
– Ну и молчи, – сказал Маркел. – А я ещё раз скажу, что это Ермакова могила, вы его даже мёртвого боитесь, вы…
– Нет, не боимся! – сказал сторож. – И убили мы его, и закопали! А не хотел смирно лежать, мы его ещё глубже зарыли, чтобы он нам не мешал!
– И не мешает?
– Нет!
– А что за огни вчера по небу полыхали?
Сторож помолчал, потом сказал:
– Злые вы люди, урусуты. А Ермак был злей всех вас. Он даже в могиле улежать не смог. Земля на могиле дышала! Наступить было нельзя! Вот и пришлось его перезакапывать.
