— Почему? — Марат не мог понять.
— Ни разу не слышала, чтобы это «люблю» кому-то помогало. Не обижайся. Просто… Знаешь, ты, наверное, пока еще хороший мальчик. Но не начинай жизнь с пустых обещаний. А лучше вообще ничего никому не обещай. Просто делай, что можешь. Будь мужиком.
Марат кивнул и вышел…
…Липатова и Крюков ходили по обочине дороги под виадуком, осматривали место гибели Алины Русановой.
— Тело Алины нашли вон там, у колонны, — объясняла Липатова. — Тут углубление, поэтому нашли не сразу. Видимо, после удара ее отбросило вниз. С дороги не видно, прохожих тут мало… Эксперты сказали, что она пролежала несколько часов. Время смерти — около шести утра.
— Что она тут делала в шесть утра? — удивился Крюков.
Липатова пожала плечами.
Крюков прошелся взад и вперед, внимательно все оглядывая.
— Спасибо, что привезла меня сюда, Ань, — заметил он. — Честно говоря, не ожидал такого участия. Стоп! Тут же камера висит!
Он указал на камеру наружного наблюдения, висящую на виадуке.
— Ты говоришь, водитель скрылся, машину не удалось установить, а камера на что? — возбужденно говорил он.
Липатова вздохнула:
— Думаю, ты должен кое-что знать. Вообще-то водителя нашли. И того, кто был с ним в кабине, тоже. Но до суда дело довести не удалось.
— Почему?
— Потому что основной уликой была видеозапись. Но в результате аппаратного сбоя она стерлась. По ошибке.
— А машина? Следы, вмятины?
— Это была здоровенная «мусорка», Игорь, там три слоя всякого дерьма на бампере, и на нем никакие следы не фиксировались, особенно после мойки…
Однако ее доводы Крюкова не убедили.
— Бред какой! — воскликнул он. — Их нельзя было привлечь? Они же девочку убили!
— Нельзя. Кто-то не позволил этого сделать.
— Чего?! — возмутился капитан. — «Кто-то не позволил»? Этот водила, он что — сын министра?
Липатова молчала.
— Поэтому ты меня сюда вывезла? — догадался Крюков. — Чтобы не говорить о таком в кабинете?
Тут у Липатовой зазвонил телефон. Увидев, кто звонит, она бросила быстрый взгляд на Крюкова и отошла на несколько шагов, чтобы капитан не слышал разговор. Когда она вернулась, Крюков резко спросил:
— Что, черт побери, происходит?
— Честно? Я не знаю. Но задницей чувствую: не надо тебе в это лезть.
— Как ты помнишь, я с твоей задницей отлично знаком, — заметил капитан. — И признавать ее оракулом не готов. Так что, если это твое «не надо лезть» — не приказ, то…
— Приказ! — перебила его Липатова. — Не суйся в это дело, понял?
Крюков собрался было вспылить и уже открыл рот, но тут обратил внимание на телефон Липатовой и сдержался. Показал на него вопросительным взглядом, и Липатова кивнула в ответ. Тогда Крюков молча показал кому-то «на, выкуси» и стал подниматься к дороге…
…В интерфейсе игры «Спарта» аватары всех участников собрались в месте сбора, на верху недостроенной высотки. Аватар Барковского давал установку:
— Сегодня играем Cleaning Level. А то подзабыли уже, нюх потеряли.
Тут аватар Наташи Белодедовой отозвался:
— Я не хочу.
— А ты через «не хочу», — ответил Барковский. — Это общий уровень: или все, или никто. Кто еще не хочет?
Теперь отозвался Худяков:
— Да ладно, почистим улицы родного города! Будет весело!
— Решили, — заключил Барковский. — Выставляемся на высшую сложность и поехали. Бомжи, черные колясочники.
— Пенсионеров чистим? — спросил аватар Довженко.
— Мешают — чисти, — разрешил Барковский. — По объектам: Шорина и Мелкова, чистите Восточный парк. Худи и Белодедова, работаете в мегамолле. Крис, идешь в университет, одна там справишься. Довженко, Палий, ваш стадион. Марат со мной. Оружейные магазины закрываю, пользуйтесь тем, что есть. Включаю таймер, и разбегаемся.
Он включил отсчет времени, дождался, пока участники разбежались по своим локациям, и сказал:
— Марат, лови в личку.
Марат, сидевший дома перед компьютером, увидел, как на экране загорелась надпись: «Код 43–12–03–148».
— Это что? — не понял он.
— Это код от сейфа, — объяснил Барковский. — Не вздумай записывать. Выучи наизусть и сотри это сообщение.
— Ты серьезно? — спросил Марат.
— А ты нет?
Марат был смертельно испуган…
…В загородном доме Суворовых на большом кожаном диване сидел Коля, смотрел на планшете боевик. Кристина лежала рядом, положив голову ему на колени, и играла в «Спарту». Слышались выстрелы, чьи-то крики. Но вот время вышло, игра кончилась. Кристина закрыла ноутбук, посмотрела на Колю и дернула за проводок наушников у него в ушах. Коля послушно вынул их, сказал:
— Я вас «алё».
— Я доиграла. Мне скучно, — сообщила Кристина.
— Сейчас досмотрю, и чего-нибудь устроим, — пообещал бойфренд.
— Я не хочу чего-нибудь. Я хочу любовь.
— Ну, стели, — согласился Коля.
Но Кристина не отставала:
— Не трахаться, а любовь!
— Тебе что, сорок лет?
— Да ну тебя. Вот у нас один мальчик в классе очень любит одну девочку. И мальчик, чтобы никто не знал, что она болеет, сказал, что это он болен. И теперь собирает деньги на ее лечение…
— Грамотный разводняк! — оценил Коля. — «Дайте денег, я заболел. А справку покажешь? Ой, ну на самом деле это не я заболел, а моя девушка. Девушка, справку покажешь? Ой, а я не заболела, это я пошутила, а он поверил». Ну и так далее.
— Циничное животное, — сказала Кристина, но совсем не сердито.
— И похотливое, — добавил Коля, и они стали целоваться.
…В кабинете врача в психиатрической больнице у стола сидел Крюков, напротив — пожилой психиатр. На кушетке у стены находился худой небритый молодой человек лет двадцати пяти. Его звали Матвей, и он был водителем мусоросборщика, сбившего Алину Русанову. Руками Матвей держался за щеки и раскачивался из стороны в сторону.
— Матвей Юрьевич, вы были за рулем автомобиля, сбившего девушку под эстакадой? — спросил Крюков.
Было непонятно, услышал ли его больной. На вопрос он не ответил, а бубнил свое:
— Ага, казнили меня… Под колесо головой положили, голову переехали… Видите, голова лопнула? Ага, больно. Лопнула пополам… Колесо большое… Положили под колесо… Казним тебя, говорят… Голова на две части…
Крюков вопросительно посмотрел на психиатра.
