– Не начинай, ты ещё! – фыркнула. – Извини, не хотела. Просто поехали отсюда. Свет, ты всех наших оповестить успела, что сегодня у меня собираемся?
Время до вечера я проводил у себя в комнате, разгадывая ребус с цифрами. Девушки готовились к приёму друзей и подруг. Для таких вечеринок у хозяев имелось небольшое здание, наделённое кухней, баром и танцполом, расположенным на низкой мансарде со стенами из вьющихся насаждений. Продуманные. Никто меня к суетным работам не привлекал, оставив в полном покое…
* * *
Анна раздавала крайние распоряжения по сервировке приглашённым рестораторам. Единственной огорчающей для нее новостью стало желание присоединиться к их тусовке компании из нескольких сокурсников. Тех немногих, что привыкли к дармовщине. Это ладно, не жалко. Но то, что вели они себя обычно по-хамски, когда выпьют – откровенно её напрягало. Кого угораздило проговориться?
– Ань, – отвлекла подруга. – Что он делает? Ты вроде от него вышла.
– Ты про Эля? – тряхнула головой, словно прогоняя видение, подруга. – Да всё в планшете на информационных сайтах зависает, всё проглатывает слёту. Я вообще поражаюсь его памяти.
– И всё?
– Нет, представь не всё! – сделала паузу, разжигая интерес.
– Харе уже, – Светка сделала смешную рожицу, вытянув губки трубочкой. – Говори, несчастная, мне всю правду! Или жаа-акусу!
– Зашла, а он не отвлекаясь, смотрел на карту мира, что на стене висит. Моя старая, что ещё со школы осталась. Потом ткнул в глобус, причём не глядя, и сказал: – «Конечная точка получается здесь»!
– Откуда глобус то, в той комнате? – удивилась мелкая.
– Да он в маленький ткнул, что из гранита крутится на письменном столе, в массивной подставке с авторучками. Папа ещё выкинуть хотел, а я не дала. Ты просто забыла, – нарочито обидчиво пояснила и приобняла подругу.
– Аа-а… И что там было? – подумала и уточнить решила. – В том месте глобуса. Ты не подумай, но он реально странный. Тут знает, а это – не помнит вовсе… Проблем с контролем религиозных конфессий не хапанём?
– Перестань, – Анна наморщилась. – Они уже не такие лютые, как десять лет назад, или пятнадцать. А было там, – взглянула вверх прищурившись, вспоминая. – Вода в Тихом океане. Дыра в общем, вот и всё.
– О, а вон и первые гости! Иди встречай, а я там сама доделаю всё! Пара штрихов осталась…
– Эля позвать не забудь! Для всех – он мой кузен из Швейцарии! – хозяйка крикнула вдогонку и отправилась к главному входу. – Вот егоза!
* * *
Я почти вычислил основную точку на планете, представляющую интерес. Как оказалось, в памяти заложена зашифрованная система местных координат. Ничего сложного. Но мне помешали в очередной раз.
– Чего смурной? Стряслось чего? – Светка выглядела довольной. – Хватит грустить и марш за мной, там уже тусовщики собрались. Не забудь, что ты кузен. Забыла спросить, а как ты так здорово по-немецки шпаришь? Даже акцент Берлинский?
– Э-э-э… Всё просто в само… – договорить фразу мне не дали, заставив поспешить.
Спустившись и обойдя бассейн, оказались на мансарде, где у стойки бара распределились пара дюжин гостей. Меня представили и попытались завести беседы о Швейцарии. Но, помня инструкции, я прекрасно моделировал отвратительное знание языка. Так что от меня вскоре отстали. Праздник, или вечеринка, сначала не удивили событиями, но вот потом всем приспичило купаться. Вечер наполнили визг и смех, а количество выпитого возрастало. Улучив момент, подошёл к Анне.
– Слушай, вопрос есть.
– Давай, только не забудь, что мы отдыхаем!
– Что за патрули совместные, о которых вы всё время упоминаете? – напрягает незнание реалий.
– Да обычные. Состоят из лиц определённого сана, являются представителями разных религиозных конфессий, – она удивилась моему незнанию. – Ты что? Это структура уже давно создана, на самом высшем уровне, и входит в правительство. Следят за межрелигиозными отношениями и пресекают попытки спекуляции и розжига религиозной ненависти. По всему миру так, – сделала пару глотков коктейля. – Хотя всеобщему миру между странами это мало помогло. Так, несколько локальных конфликтов замяли и всё. Но зато, они за всеми следят, и всё такое. А сами меж собой в верхах…
Нас прервали очередным столбом брызг. Толстый парень прыгнул с трамплина и окатил веселящихся. Необъяснимое чувство тревоги вдруг промелькнуло в сознании.
– Где Светка? – поняв причину, озвучил беспокойство.
– Да где-нибудь здесь, тусуется с гостями, – ответила неуверенно и завертела головой. – Чёрт, не вижу её и ещё пятерых уродов, что в конце пришли. Иди дом проверь, а я тут.
Уговаривать себя не дал и занялся прочёсыванием помещений коттеджа, хотя больше склоняюсь к названию усадьбой… Сетевое описание лучше подошло. Начал прочёсывание…
* * *
Светлана отдыхала, не обращая внимания на изрядно подвыпивших парней из тусовки Игната Дворецкого. Ей эта компания никогда не нравилась. Хотя отец вожака и был официальным лицом в городской администрации. Всё одно – семейка жлобов. О остальных и упоминать не было желания. Игнорировали их постоянно, но когда намечалась вечеринка однокурсников, то кто-то обязательно проговаривался и приходилось терпеть их общество. Попытки подкатов, девушка всегда автоматически пресекала.
Как так вышло, что её отделили от общего веселья, она не поняла, а когда дошло до прямых действий, то и спохватиться не успела. Кричать ей не позволили руки парней, зажавших ей рот, а брыкаться без толку. Пятеро здоровых пацанов чётко фиксировали её конечности. Плакать у неё не получалось отроду, истерить или падать в обморок девушка тоже не научилась. Поэтому она наблюдала, широко раскрытыми глазами, как её тело покидает юбка, блузка и бюстгальтер купальника.
Треск порванных с бёдер трусиков завершил процедуру подготовки к деянию. Пять довольных, пьяных рож склонились и рассматривали её обнажённое тело очень внимательно, пуская слюни и обсуждая очерёдность. Когда Игнат спустил штаны и приготовился заняться насилием, случилось нечто более страшное.
Дверь в спальню резко распахнулась, и ворвавшийся Эль замер на входе, словно искусственное и неживое изваяние.
– Ты следующий, если хочешь… – сообщил вожак, но резко заткнулся и побледнел.
Светлана перевела взгляд на глаза вошедшего парня и первородный страх проник в каждую клетку её организма и поработил сознание. Его очи почернели и поменяли цвета, став ужасающими и разными. Один принял чёрный цвет на красном, а второй наоборот, стал рубиново-красной огненной точкой среди черноты. Правая рука, словно растворилась и преобразилась, ощетинившись прямыми клинками, с мерцающими кромками синего марева.
Несколько лезвий удлинились и устремились к насильникам, нацелив мерцающие синевой по контурам жала на каждого. Расстояние не служило препятствием, клинки удлинялись. Исключали возможность двигаться предполагаемых жертв. Левая рука претерпела аналогичные изменения, за радикальным исключением. Кардинально противоположные цвета и оттенки, в основном кроваво-красные. Здесь острия не прямые, а рваные, и наверняка причиняющие дополнительную боль при проникновении в плоть. Кисти, остававшиеся неизменёнными до этого момента, заволокло марево, пальцы слились, вытянулись и стали двумя клинками. Изменяя структуру тела, медленно и не прекращая роста, парня покрывали шипы, словно кривые кинжалы. Они росли, увеличивались и часть их преобразовывалась в панцирь, покрывая тело и превращая обладателя в монстра, вышедшего из ада.
