В 1735 году произошла печально знаменитая «ветковская выгонка». Императрица Анна Иоанновна
[54], племянница Петра I, направила на Ветку войска. На Страстной неделе пять полков перешли польскую границу и силой оружия выгнали в Россию тысячи старообрядцев. Слободы были опустошены, монастыри — сожжены, а храмы — разграблены. Но многие миряне и иноки успели разбежаться по окрестным лесам.
Вскоре в разоренные селения стали возвращаться христиане. И к 1740 году Ветка снова заселилась. Были основаны новые слободы, возобновлены старые и заложены новые монастыри.
Пережив Польское королевство и Российскую империю, изведав несколько ужасных войн и разрушительный взрыв в близлежащем Чернобыле
[55]. Ветка сохранилась до наших дней, хотя ее блестящая слава и неоспоримое величие остались в прошлом.
Глава 30. Бегствующее священство
В XVIII–XIX веках иереев, переходивших в старообрядчество из Синодальной Церкви, называли «бегствующим священством», или «беглыми попами». Ведь они бежали к староверам от новообрядцев и бегали от представителей царской власти.
Первым иереем-старовером, получившим рукоположение от епископа-никонианина, был священноинок Иоасаф, любимый ученик Иова Льговского.
Еще ребенком Иоасаф последовал за подвижником и принимал участие во всех его странствованиях, переходя с Иовом из одного устраиваемого им монастыря в другой, до Льговского включительно. В этой обители старец постриг Иоасафа.
Иов видел, какую нужду в благочестивом священстве испытывают христиане. Поэтому он направил ученика к своему приятелю, тверскому архиепископу Иоасафу. Он был рукоположен в 1657 году патриархом Никоном и служил по-новому, но тайно сочувствовал старообрядцам. По просьбе Иова архиепископ рукоположил Иоасафа по старым книгам.
Священноинок вернулся во Льговский монастырь. Но в 1674 году Иов покинул эту обитель и переселился на Дон. А Иоасаф пришел в Польшу, в деревню Вылево
[56], отстоящую от Ветки на двадцать верст. Невдалеке от деревни он построил келью и стал жить в уединении, молитве и посте.
Но местные староверы не спешили признавать священноинока своим духовным наставником. Им казалось предосудительным то, что он принял рукоположение от еретика. Некоторые досаждали кроткому старцу, ругая и злословя его.
Удрученный Иоасаф ушел к своему духовнику — игумену Досифею, который тогда жил на Дону. С грустью Иоасаф рассказал о своих злоключениях и просил Досифея: пусть запретит ему священнодействовать, если это соблазняет народ.
Но игумен видел великую нужду в священстве. Он помолился и метнул жребий, чтобы им была показана воля Божья. И пал жребий, чтобы священнодействовать Иоасафу.
Досифей благословил священноинока и отпустил с миром. Проходя многие русские и малорусские города и села, Иоасаф вернулся на Ветку и поселился в семи верстах от Вылева.
Местные жители наконец-то уверились в истинности священства Иоасафа. Они просили его поселиться в деревне и служить для них. Человек благонравный и незлобивый, священноинок простил им первоначальную грубость и пришел в Вылево.
Между тем умер иерей Козма. А приближалась Пасха, и жители слободы Ветки упросили Иоасафа прибыть к ним и совершить праздничное богослужение. Священноинок согласился, а затем совершенно переселился в Ветку.
Здесь Иоасаф решил устроить церковь и монастырь. Он убедил староверов начать строительство нового храма с алтарем для постоянного служения литургии.
Но по церковным правилам для такого служения обязательно нужен антиминс — освященный епископом плат, на котором изображен трисоставный (восьмиконечный) крест. В плат вшивается частица мощей угодников Божьих. Это напоминает о том, что первые христиане всегда совершали литургии на гробницах мучеников.
У священноинока был старинный антиминс. Его привезла Иоасафу инокиня Мелания, ученица протопопа Аввакума и наставница боярыни Морозовой.
Вскоре в слободе был построен деревянный храм, а при нем создана обитель. Но Иоасаф не успел освятить церковь. Он умер в 1695 году, прожив на Ветке пять лет, и был похоронен возле храма. Через 22 года его тело и одежда были обретены нетленными и целыми.
Мощи Иоасафа были перенесены в церковь. Над ними была устроена гробница. Была написана икона Иоасафа, составлено сказание о его житии и служба ему, к сожалению, не дошедшие до нас.
За преподобным Иоасафом последовали другие священнослужители, получившие рукоположение у никониан. Жизнь этих иереев была подобна жизни апостолов.
Для посещения многочисленной паствы им приходилось тайно разъезжать по Руси, бывая в общинах, зачастую значительно удаленных друг от друга. Иногда священник одновременно венчал несколько свадеб, крестил нескольких младенцев и отпевал нескольких покойников.
Нужда в духовенстве была у христиан постоянной и повсеместной. Поповцев было несколько миллионов, попов же были даже не сотни, а десятки. К храмам, где служили старообрядческие священники, для исповеди и причастия за сотни верст приходили тысячи богомольцев.
Пытка на дыбе. Гравюра И. Матюшина.
Некоторые за неимением иереев вынуждены были сами крестить детей и вступать в невенчанные браки по благословению родителей. Немногие имели возможность лишь потом, имея детей, а часто и внуков, в старости, чуть ли не перед смертью, улучить священника для церковного венчания.
Старообрядческая литургия напоминала в те гонительные времена литургию первых христиан в катакомбах языческого Рима. Иерей, приехав на приход, в город или деревню, совершал богослужение ночью, на дому у какого-нибудь благоговейного старовера, пользуясь переносным антиминсом, за закрытыми ставнями.
Священников часто ловили и жестоко наказывали. Участь иерея, попавшего в руки властей, была ужасна. В первой половине XVIII века его могли подвергнуть пыткам, отправить на пожизненную каторгу или навечно заточить в темницу.
Вот один из многих примеров — приговор священнику Иакову Семенову, вынесенный в 1720 году никонианским архиепископом: «Он, поп, в бытность в Москве, будучи в расколе, действовал по старопечатным книгам. И за такое его дерзновение, ежели не касается до него какое государственное дело, надлежит его с наказанием сослать в Соловецкий монастырь в земляную тюрьму для покаяния и быть ему до кончины жизни неисходно».
