В часовне промолчали. Тогда офицеры приказали ломать ворота и двери, чтобы взять старообрядцев живыми.
Намогильнички на кладбище Выговской пустыни. Фотография 1912 г.
Когда стали разламывать топорами двери, старухи закричали:
— Батюшка, батюшка, уже попадают в часовню!
Кто-то сказал:
— Благослови, отче, зажечь!
Трижды прозвучали эти страшные слова. И на третий раз Филипп ответил:
— Бог благословит, чада!
Тотчас часовню охватил огонь. В пламени послышались вопли женщин и последние слова чернеца:
— Не плачьте!
Поднялся сильный ветер. Он понес искры и горящие обломки с крыши на солдат и крестьян. Они были вынуждены отступить. Хотели залить огонь водой, кинулись к колодцу, но он был забит.
Так погиб инок Филипп, а с ним 70 староверов. Это произошло 14 октября 1742 г ода.
Огненная смерть инока стала примером для прочих филипповцев. Многие из них последовали за наставником, предпочитая гибель в пламени жизни в царстве антихриста.
Неприятие власти императора — основа вероучения Филипповского согласия. Позднее к ней добавились и другие особенности. Филипповцы не признавали брачную, семейную жизнь. Они старались во всем подражать инокам, например, не ели мяса.
Это строгое учение нашло немало сторонников по всей России. Наиболее значительные общины филипповцев существовали в Петербурге, Угличе
[71] и Кимрах
[72]. В Москве имелись две филипповские молельни — на Таганке и на Балчуге.
На Таганке в Дурном переулке
[73] находился так называемый Братский двор. Для филипповцев он имел такое же значение, как Рогожское кладбище для поповцев или Преображенское кладбище для федосеевцев.
Братский двор основали в 1780-х годах выходцы из Кимр. В 1789 году была выстроена деревянная моленная, впоследствии замененная каменной. Также на Братском дворе располагались две богадельни, сад и две мастерские, в которых изготавливались писаные и литые иконы.
В начале XX века к моленной была пристроена невысокая колокольня. Она была сломана большевиками в 1926 году. А в 1933 году советская власть закрыла и моленную. Старинное приземистое задание с толстыми стенами и коваными решетками на окнах было снесено только в 1982 году.
Судьбу Братского двора разделили остальные общины Филипповского согласия. В XX веке большинство их них исчезло. В наши дни филипповцев почти не осталось.
О Феодоре Токмачеве
(из «Винограда Российского» Семена Денисова)
Не оставлю без упоминания достопамятного мужа и терпеливого страдальца Феодора, Токмачевым называемого, который был из благородных дворян пошехонского селения. Презрев ради древнего церковного православия отечество и благородие, ревностно странствовал в нижегородских пустынях.
Был искусным мужем и благожелательным читателем святого писания, откуда собрал доброе богатство рассуждения. Во всем был благоразумным мужем. В беседах и разглагольствованиях предлагал умные и изрядные слова, весьма преисполненные пользы духовной…
Однако сей благоразумный муж был оклеветан, отведен к архиереям царствующего города и предан на допросы в архиерейские суды. Увещевали его архиерейские персоны, увещевали судьи, увещевали благородные дворяне, чтобы покорился соборам Никона, присоединился к новым книгам и знаменовался триперстным сложением.
На эти вопросительные аргументы умный муж дал весьма благоразумные ответы:
— Думаю, если три перста сложив, буду знаменоваться, небо поразит меня страшными громами, воздух потрясет ужасными вихрями, земля разверзнется и поглотит меня живым как дерзкого преступника и проклятого человека.
Супостаты древлеправославной правды не стерпели преподобных слов праведного мужа. Что творят! Объятые зверской яростью, предали его преужасному пролитию кровей и жесточайшим ранам. Не пощадили благородия, не устыдились благоразумия мужа.
Но благоумный муж, будучи в таковых болезнях и ранах, не явил никакого малодушия, никакой женской слабости. Но как муж мужественно снес все: повешение на дыбе, суставов ломание, плоти терзание, крови пролитие. Все благодарственно, все мужественно и терпеливо снес. Ибо был готов не только тело отдать на раны за благочестие, но и усердствовал душу отдать за отеческое православие.
Увидели архиерейские судьи, что увещаниями не переспорили, ранами и муками не одолели мужа. Тогда осуждают дивного страдальца на смерть в срубе, для того устроенном и обложенном соломой и хворостом. Туда принесли славного, запалили сруб и там немилостиво сожгли его.
Глава 36. Феодосий Ветковский
После гибели святителя Павла Коломенского Церковь временно лишилась епископского управления. Высшая духовная власть перешла к благочестивым иереям, образованным инокам и добродетельным мирянам. Одним из благоразумных кормчих, мудро управлявших церковным кораблем в то бурное время, был священноинок Феодосий.
Он был рукоположен патриархом Иосифом, предшественником Никона, к церкви Василия Великого в Никольском монастыре города Рыльска
[74]. при начале раскола, не желая служить по-новому, Феодосий ушел из обители на Северский Донец, где поселился в пустыни.
Среди казаков старец пользовался большим уважением. Все слушали его и почитали за доброту и мудрость. Многим Феодосий был духовным отцом.
Вскоре пустынник был пойман и доставлен к местному епископу, попытавшемуся склонить Феодосия к принятию новшеств. После безуспешных уговоров старца отвезли в Москву, на суд патриарха Иоакима. Но и он не смог принудить священноинока принять нововведения.
Тогда Феодосия из церковного суда передали в светский суд, в руки палачей. Они от уговоров перешли к пыткам и избиениям. Но и это не сломило праведника. За стойкую приверженность вере Феодосия заточили в Кирилловом Белозерском монастыре
[75].
В темнице он пробыл семь лет. Но, притворившись, что примирился с никонианами, священноинок получил некоторую свободу. Он тотчас бежал в Поморье, а оттуда — на Керженец. Тут Феодосий поселился в 1690 году сначала в скиту на речке Белбаж, затем — в скиту Смольяны.
