Жизнь в Швейцарии была полна и более прозаическими проблемами. Ульяновы стали испытывать серьезные финансовые затруднения. В начале войны Владимир Ильич написал статью о Марксе для русской энциклопедии. Эта скучная работа должна была обеспечить хоть какие-то средства для жизни. Он пытался (безуспешно) найти работу в русских газетах. По сегодняшним меркам кажется странным, что такой известный революционер по-прежнему получал деньги из дома. Эта помощь не прекратилась со смертью Марии Александровны. Она умерла в 1916 году, за год до того, как ее сын оказался в зените славы. Владимир Ильич глубоко переживал ее смерть. В ноябре того же года Ленин благодарил сестру Марию за присланные деньги и намекал, что хотел бы получить еще. В феврале 1917 года этот человек, который через несколько месяцев отдаст приказ о национализации банков в своей стране, ликовал по поводу неожиданно присланных из России денег. «Ты теперь получаешь пенсию по выслуге лет», – шутливо объяснила Крупская своему сорокашестилетнему мужу.
Квартиры, в которых Ульяновы жили в Швейцарии, явственно свидетельствуют об их бедственном финансовом положении. Когда в 1916 году они переехали из Берна в Цюрих, то жили сначала в убогом пансионе, где среди жильцов были проститутки и преступники. Несмотря на утверждения Владимира Ильича, что ему интересно познакомиться с «самым дном» (Крупская была далеко не уверена в этом), они в скором времени переехали в более приличную, но весьма скромную квартиру, где проживала семья сапожника. Во дворе дома находилась колбасная фабрика, распространявшая неприятный запах. Теперь все домашние заботы лежали на Крупской (ее мать умерла в марте 1915 года), и Надежда Константиновна призналась, что от хозяйки она впервые «узнала, как готовить приличные обеды, минимально расходуя время и деньги». А ведь они были женаты уже почти двадцать лет! Ульяновы, как и прежде, совершали поездки по стране, ходили в горы, и, в отличие от некоторых из своего окружения, Ленину не приходилось заниматься физическим трудом.
Личные проблемы смешивались с политическими. При всей своей неукротимой энергии Ленин, как любой человек, впадал временами в депрессию. Существовала постоянная угроза установления мира. Временами он был уверен, как и многие в России, что германский и русский дворы ведут тайные переговоры. Это было бы логично, писал Ленин, и представлял картину, как Вильгельм II и Николай II неожиданно объявят о союзе между Германией и Россией. По крайней мере, будет повод посмеяться над глупыми социалистами-патриотами с их лепетом о борьбе за свободу и против прусского милитаризма. Или еще одна его фантазия: царь притворится, что хочет заключить договор с Германией, чтобы заставить Францию и Британию предоставить ему миллиарды и все виды уступок.
[229]
Теперь понятно, откуда Сталин и Хрущев заимствовали свои дипломатические идеи?
Эти мрачные представления приводили к тому, что временами Ленин рассматривал Швейцарию как свою Эльбу, если не остров Святой Елены. Если это так, то он по-прежнему останется революционером. Ему есть что посоветовать швейцарским социалистам. Им следует отказаться от своих «социалистических патриотов», которые заявляют, что пойдут сражаться, если Швейцария подвергнется нападению. его негодование не знало границ, когда он обращался к этим якобы социалистам, которые яростно выступали против экстремистов и иностранцев, вмешивающихся в их политику. Эти гостеприимные люди, которые в 1914 году казались ему настоящими пролетарскими революционерами, являлись теперь, по его мнению, швейцарскими копиями Мартовых и Каутских.
В то время многие русские революционеры готовились уехать в Новый Свет, в Америку. В декабре 1916 года Троцкий уехал в Америку, убежденный, что видит Европу в последний раз. Бухарин, приобретающий известность теоретик марксизма, и некоторые большевики были уже в Америке. Это кажущееся отступничество не слишком угнетало Ленина. В Америке, вероятно, тоже были социалисты-революционеры. Александра Коллонтай, с которой Ленин во время войны поддерживал переписку, должна была поехать в Америку. Не могла бы она выяснить все о многообещающей группе в Бостоне и прислать ему отчет? Находясь вдали от Нью-Йорка, он получил (неточную) информацию о фракционной борьбе русских революционеров. Троцкий «попытался захватить» руководство в эмигрантской газете «Новый мир», но, слава богу, Бухарин и другие настоящие большевики отразили его атаку.
[230]
Владимир Ильич хотел посоветовать американским социалистам, как пробудить революционные инстинкты масс. Как насчет призыва к независимости Гавайев!
Впечатляет широкий круг его интересов. Он с энтузиазмом пишет о мелких ссорах норвежских и датских социалистов. Везде, даже в нейтральных странах, он находит вредных «социалистических шовинистов», упрекает занимающих выжидательную позицию пацифистов и приветствует горстку истинных марксистов, стремящихся к гражданской войне. В письмах забавно отражается его интернациональная позиция: их украшают фразы на иностранных языках. Отдельные английские фразы в письмах к Инессе вызывают большие сомнения в знании им английского языка, который он якобы освоил, занимаясь переводами в Сибири, а затем и в Лондоне.
[231]
Кульминацией ленинского интернационализма явился трактат об империализме, написанный им в 1916 году. Работы «Что делать?», «Государство и революция» и эта книга составили тройку наиболее значительных работ. Сегодня они известны во всем мире. По иронии судьбы крах западных государств и скандальное опровержение ленинских тезисов только усиливают интерес к его работам. Он беспощадно критиковал империализм, предрекал неминуемость международного катаклизма. Подобно многим марксистским пророчествам это произошло, чтобы урегулировать коммунистический, а не капиталистический мир.
Ленинская работа, по существу, является перефразированием выводов Маркса и работы английского радикала Дж. А. Гобсона «Империализм», написанной в начале XX века под влиянием Англо-бурской войны. Гобсон видел основную причину империализма, территориальной экспансии и соперничества за колонии в стремлении западных капиталистов обеспечить рынок для выгодного вложения капиталов. Английские, французские и немецкие капиталисты вкладывали денежные средства туда, где низкая стоимость рабочей силы гарантировала им высокие прибыли. Стремясь защитить свои капиталы, они обращались к правительству. Империалистическая экспансия происходила в атмосфере шовинизма, с лозунгами о «культурной миссии» и «распространении христианства». Но за этим скрывался империалист, захватывавший государственную власть, чтобы использовать ее в собственных низменных интересах.
