Не вызывает сомнений, что за карательными мерами стоит его фигура. Тому есть неопровержимые доказательства. Шляпников, сказал Ленин на IX съезде партии, остается выполнять дипломатическую миссию по собственной инициативе (!) без малейшего давления со стороны партии. В этом месте К. Юренев бестактно прервал Владимира Ильича: «Но он сам мне говорил, что на него оказали давление». Естественно, вскоре выяснилось, что К. Юренев имеет удивительные способности к дипломатической работе. В 1922 году началась его дипломатическая служба, благодаря которой он объехал весь мир.
Можно было бы предположить, что дипломатическая служба, особенно в период голода и разрухи в Москве, являлась скорее наградой, чем тяжкой работой. И что большевики только были рады возможности занять руководящее место в Уфе или Харькове, чем находиться на зависимом положении в столице. Но, как в любой системе абсолютизма, и Советское государство ничем не отличалось от такой системы, желание находиться в центре событий перевешивало все остальное. Французский дворянин времен Людовика XIV дорожил своей комнатой в Версале значительно больше, чем родовыми замками и поместьями. Те же чувства обуревали большевистских лидеров, испытывавших неистовое желание находиться в Москве, рядом с властью, питаясь сплетнями и слухами.
[401]
Но Ленину редко приписывались разного рода ссылки. Это Центральный комитет отправил товарища X в Осло, а товарища Y в Уфу и так далее.
Вопрос следовало сформулировать следующим образом: понимали ли коммунисты и сам Ленин, что в России нет никакой диктатуры пролетариата, диктатуры партии, а есть диктатура одного человека? Самый яростный противник Ленина назвал бы подобное утверждение низкой клеветой. И действительно, Ленин был необычным диктатором. Он обращался с просьбами к своей партии, признавал свои ошибки. Когда современный историк говорит «диктатор», он имеет в виду Гитлера или Сталина; кажется нелепым рядом с ними располагать Ленина. Хотя, по сути, власть его была диктаторской; пока он был в добром здравии, никто не мог вырвать из его рук власть над Россией. Теоретически советский парламент – Исполнительный комитет – мог снять его с должности председателя Совнаркома; партийный съезд мог не переизбрать его в Центральный комитет. Но это было так же невероятно, как если бы в 30-х годах Сталина не переизбрали на должность Генерального секретаря партии. Ленин не хотел считать себя диктатором, но он в той же мере не хотел ограничивать себя «буржуазной законностью», не любил впустую тратить время, убеждая вышедших из повиновения товарищей, не давал никому права решать, насколько справедлива в каждом частном случае марксистская стратегия. Что в результате?
«Мы покончили, слава богу, с чисто теоретическими спорами, ссорами по основным вопросам, бесконечными разногласиями относительно принципов. Эту стадию мы прошли. Теперь мы должны идти вперед, мы должны понять, что перед нами стоят практические задачи…» Эти слова, произнесенные Лениным в 1920 году, демонстрируют причудливость ленинской мысли, которую было не дано понять простому члену партии. Какие основные проблемы на сегодня улажены? Начиная с октября в коммунистической партии то и дело происходят чрезвычайные происшествия. На каждое возражение у Ленина один ответ: «Сейчас не время». Керенский, немцы, Деникин, поляки стучат в дверь. Он, должно быть, забыл, что писал Маркс Энгельсу в 1858 году, что он сам писал в работе «Государство и революция». Теперь, по-видимому, пришло время для разрешения проблем, которые были оправданны в чрезвычайных обстоятельствах: политический террор, запрещение независимых изданий, нетерпимость и преследование оппозиционеров в партии, решавших, каким путем Советское государство должно двигаться к социализму. Но и это еще было не все. Голод на Волге, эпидемия сыпного тифа, мятеж в Кронштадте были теми причинами, которые не позволяли допустить существование политической оппозиции и разногласий в партийных рядах. Разве можно позволить себе роскошь заниматься политическими спорами, спрашивал Ленин, когда два миллиона русских беженцев находятся за границей? Или когда капиталисты вынашивают планы свержения Советской республики?
Много лет назад Мартов обвинил старого друга в том, что в русской социал-демократии введено «осадное положение». Он имел в виду непрерывный поиск врагов, постоянные «разоблачения», которые стали для Ленина нормой политической жизни. В те дни Ленин мог возразить, что в условиях нелегальной деятельности не может быть никакой нормальной политической жизни. Если бы русские социалисты находились в положении своих французских или немецких братьев! «Когда еще мы сможем увидеть нечто подобное в России?» – с тоской сказал Ленин в 1907 году в Лондоне после посещения Гайд-парка.
Теперь в осадном положении оказалась коммунистическая партия, а затем и советское общество в целом. Если внимательно изучить поведение советского правительства при Ленине, приходишь к поразительному заключению: в период кризисов, чрезвычайных ситуаций допускалась наибольшая свобода и терпимость к инакомыслящим; «нормальная» мирная ситуация вызывала крайние политические репрессии. Во время Гражданской войны к сохранившимся остаткам преданных меньшевиков типа Мартова и эсерам относились достаточно терпимо; кое-кто из них оказался даже в представительных органах, в Советах. По окончании войны эта терпимость стала для коммунистов опасной роскошью: рабочие могли заявить, что теперь партия должна выполнять свои обещания, а разочаровавшись в коммунистах, могли проголосовать за меньшевиков в период выборов в профсоюзы и в Советы. Поэтому последние из оставшихся лидеров меньшевиков отправились в тюрьмы и ссылки. В 1921 году в связи с охватившим страну голодом правительство организовало специальный комитет по борьбе с голодом, в который вошли не только беспартийные, но также бывшие меньшевики и даже кадеты. В августе 1921 года, когда основной кризис миновал, беспартийный комитет был распущен, а его «буржуазные члены арестованы».
[402]
Для правительства Ленина отсутствие чрезвычайного положения было само по себе чрезвычайным положением. В конце Гражданской войны коммунисты оказались именно в такой ситуации. «Практические задачи», которые Ленин и его помощники собирались решать, относились к области управления, администрирования, восстановления разрушенной экономики страны. Большевики предложили собрать то, чему они помогли разрушиться в 1917 году. Но где был социализм, где были октябрьские обещания? Относительно социализма Ленин сделал потрясающее открытие: такого понятия, как экономическая система социализма, не существует. Относительно обещаний, данных рабочим, своих собственных идей в октябре 1917-го заявил, что они являлись результатом «хаоса и энтузиазма» тех восторженных дней. Теперь же появилась возможность реально оценить состояние экономики России.
