Фирмина и Цезарию сразу же отправили в изгнание. На следующий день, воспользовавшись тем, что охранявшие их стражники уснули, они сбежали в церковь Святого Юлиана. Таким образом им удалось избежать ссылки, но всю их собственность передали казне. Так как епископ Каутин боялся, как бы и ему не нанесли обиду, он во время вышеупомянутого крестного хода все время держал под рукой оседланную лошадь.
Оглянувшись, он увидел приближавшихся к нему всадников, явно намеревавшихся его схватить. «Да поможет мне Господь! – воскликнул он. – Этих людей послал Храмн схватить меня!» Вскочив на лошадь, он с силой вонзил шпоры и вырвался вперед процессии, направляясь к воротам церкви Святого Юлиана, куда добрался полуживым.
Рассказывая об этом, я не перестаю думать о том, что Саллюстий ответил тем, кто критиковал историков: «Писание истории трудно по двум причинам: во-первых, потому, что все описываемое должно точно соответствовать фактам. Во-вторых, если историк позволит себе критиковать дурные поступки, большая часть читателей заподозрит его в недоброжелательстве или зависти».
[82]
Но позвольте мне продолжить свой рассказ.
14. После смерти Теодебальда
[83] Хлотарь захватил земли рипуарских франков. Когда он объезжал новые территории, ему донесли, что саксы снова поднимают мятеж и планируют восстать против него, поскольку отказываются платить свою ежегодную дань. Услышав это, он разгневался и выступил против них.
Как только Хлотарь приблизился к их территории, саксы направили к нему послов. «Мы по-прежнему уважаем вас, – заявили они. – Мы также не отказываемся платить дань, которую отдавали вашим братьям и племянникам
[84]. На самом деле мы готовы платить и больше, если вы на том настаиваете. Мы только хотим мира, чтобы вы и ваша армия и наши люди не втягивались в кровавую битву».
Услышав это, король Хлотарь сказал своим воинам: «Эти люди говорят правильно. Мы не должны нападать на них, ибо тогда мы согрешим против Господа». – «Мы знаем, что они лжецы, – ответили его воины, – ибо они никогда не выполняют своих обещаний. Мы должны напасть на них».
Во второй раз саксы направили просьбу о мире, предлагая половину того, чем владели. Хлотарь снова сказал своим людям: «Отступите, говорю вам, не нападайте на саксов, иначе мы навлечем на себя гнев Божий». И снова его люди с ним не согласились.
В третий раз пришли саксы, предлагая всю свою одежду, скот и все, чем владели. «Возьмите все это, – говорили они, – вместе с половиной территории, которой мы владеем, только оставьте свободу нашим женам и маленьким детям, не позвольте вспыхнуть войне между нами».
И снова франки не согласились. «Отступитесь, – снова попросил их король Хлотарь, – и откажитесь от намерения напасть на них. Вы не правы, задумав то, что хотите сделать. Вы не должны вступать в битву, нас разобьют, если вы это сделаете. Если же вы настаиваете на том, чтобы выступить, делайте это без меня».
Франки рассердились на Хлотаря, бросились на него, разорвали на куски его шатер, с силой вытащили его оттуда, осыпали его оскорблениями и поклялись, что убьют, если он откажется выступить с ними. Увидев, как обстоят дела, король Хлотарь поступил против своей воли.
Битва разразилась, франки потерпели полное поражение, огромное количество франков было убито противником. С обеих сторон пало так много людей, что никто не мог сосчитать умерших
[85]. Хлотарь был сам не свой, он просил о мире, заявляя, что выступил так не по своей собственной воле. Заключив мир, Хлотарь отправился домой.
15. Услышав, что король Хлотарь вернулся с поля битвы с саксами, жители Тура стали искать встречи с ним, чтобы сказать ему, что они все пришли к единому мнению и хотят епископом священника Евфрония. Однако король на это предложение ответил: «Я уже решил, чтобы в епископы Тура посвятили священника Катона. Почему мое распоряжение не выполнили?» – «Мы просили его прийти, – ответили они, – но он отказался».
Когда они разговаривали, неожиданно появился священник Катон и попросил короля снять Каутина с должности епископа Клермона и вместо него назначить его, Катона. Король рассмеялся в ответ на его предложение. Тогда Катон снова попросил, чтобы его назначили епископом Тура, хотя до этого он отвергал это назначение.
«Вначале я действительно хотел, чтобы тебя рукоположили как епископа Тура, – заявил король, – но теперь, когда я узнал, что ты отказался от епископства, оставь всякую надежду, что тебя когда-либо назначат епископом». Тогда Катон страшно смутился и вышел.
После того король велел навести справки об Евфронии, ему сказали, что он приходится племянником святому Григорию, о котором я вам уже говорил
[86]. «Это одна из самых благородных и знаменитых семей в этих краях, – заметил Хлотарь
[87]. – Пусть осуществится воля Божья и воля святого Мартина. Повелеваю избрать его». Подписали нужные бумаги, и святого Евфрония назначили турским епископом, восемнадцатым после святого Мартина.
16. Как я уже говорил, Храмн совершил в Клермоне множество преступлений, причем питал особую ненависть к епископу Каутину. Случилось так, что Храмн серьезно заболел лихорадкой, отчего все его волосы выпали. Среди его окружения оказался некий Асковинд, житель Клермона, человек весьма осторожный и предусмотрительный. Он сделал все от него зависящее, чтобы помешать Храмну совершать дурные поступки, но не преуспел в своих намерениях.
У Храмна был другой слуга, по имени Леон из Пуатье, поощрявший его в дурном поведении, его имя соответствовало его характеру, потому что он рычал как лев, когда пытался удовлетворить свою страсть. Говорят, что именно Леон сказал, что святые Мартин и Марциал не оставили ничего ценного для королевской сокровищницы.
С помощью чудесной силы обоих святых его тотчас поразила немота и глухота, и вскоре он умер от мучительного безумия. А ведь, страдая, он приходил в церковь Святого Мартина в Туре, выстаивал там ночные службы и преподносил дары, но обычная чудодейственная сила святого не принесла Леону облегчения, и он уходил обратно таким же больным, как и пришел.
Храмн же покинул Клермон и отправился в город Пуатье, где жил в огромном поместье. Его сбили с пути советы злых людей, окружавших его, и он решил отправиться к своему дяде Хильдеберту и предать своего отца. Хильдеберт согласился выслушать его, но делал это потому, что в свою очередь намеревался предать его. Они обменялись тайными посланиями и устроили заговор против Хлотаря. Похоже, Хильдеберт забыл, что каждый раз, когда он устраивал заговор против Хлотаря, это плохо кончалось.
