Двадцать пятого ноября холера, голод, отсутствие снабжения и мороз заставили Уильямса сдать город. С песнями и криками «Ура!» русские вошли в Каре — и с ужасом увидели огромное скопление людей, слишком обессиленных, чтобы покинуть город, многие из которых были на пороге смерти. На следующий вечер Муравьев пригласил к себе Уильямса и его старшего офицера на обед. Приветствуя плененного канадца, русский генерал обратился к нему с такими словами: «Генерал, ваше имя войдет в историю. Потомки будут поражены стойкостью, мужеством и дисциплиной, выказанными осажденной армией».
Уильяме, весьма раздраженный отсутствием подкреплений из Константинополя, все же сохранил верность сражавшимся под его командованием турецким войскам и отдал им дань уважения: «Они пали на своих постах, погибли в осажденном лагере, как и приличествует храбрым солдатам, которые остаются верными своему долгу, пока сохраняется хоть слабый отсвет надежды спасти от неприятеля порученное их защите место».
Война в турецкой Армении была близка к завершению. На некотором удалении от Карса еще было несколько незначительных столкновений. Когда Севастополь был оставлен русскими, Омар-паша все-таки привел свои войска на Кавказ и встретился с русскими в Мингрелии и у Сухума. Закончилась и война в Крыму. Можно отметить лишь еще одну кратковременную бомбардировку русских укреплений в устье Днепра восточнее Одессы.
К декабрю 1855 года война длилась уже более двух лет и, грубо говоря, надоела всем, а особенно непосредственным участникам сражений — боевой дух угас у обеих сторон, измученные солдаты мечтали о доме. Однако Лондон продолжал планировать все новые наступательные операции: отсутствие убедительного военного успеха, а особенно — неудача при атаке на Большой редан стали пятном на репутации Британии. Ее гордость была уязвлена. Париж, впрочем, не желал участвовать в этих действиях. Наполеон III достиг своих целей: взятие Малахова кургана и падение Севастополя громко свидетельствовали о том, что его новая династия зиждется на воинской славе и что он выходит из тени своего великого дяди. Император дал ясно понять, что Франция не заинтересована в продолжении войны и не может себе позволить дальнейшее в ней участие.
Александр II также полагал войну, начатую его отцом, делом национальной чести, однако лично для него отношение к ней не имело столь ярко выраженной эмоциональной окраски, как для Николая. Тем временем огромные человеческие и материальные затраты, связанные с этой войной, перешли все границы допустимого. Только Россия потеряла 246 000 человек, тогда как общие потери союзников составили 252 000. По оценкам война стоила русской казне 142 миллиона фунтов стерлингов (в пересчете на современную покупательную способность — около 8,5 миллиарда), то есть всего лишь на 15 % меньше суммарных расходов Франции и Англии. Помимо прочего устремления царя были в большей степени связаны с либеральными реформами и модернизацией его огромной страны, чем с расширением ее территории за счет Оттоманской империи или любых других владений. Так что для России, как и для всех остальных, настало время покончить с войной.
В этот момент из тени вышла Австрия. Три года она со стороны наблюдала за кризисами, которые привели к конфликту, а затем и за ходом самой войны. Теперь Франц-Иосиф решил сказать свое слово. На третий день после Рождества 1855 года граф Валентин Эстерхази, австрийский посол в России, привез в Санкт-Петербург ультиматум, условия которого были заблаговременно одобрены Парижем и Лондоном. Царю предлагалось принять все пункты этого документа — в противном случае Австрия присоединится к союзникам для совместного достижения оговоренных ультиматумом целей. Двумя годами ранее, когда война только маячила на горизонте, Николай I назвал отказ Франца-Иосифа поддержать Россию «чудовищной нелепицей». Теперь жало австрийского императора почувствовал на себе сын Николая, взбешенный не меньше отца. Портрет Франца-Иосифа в Зимнем дворце, который царь тогда повернул лицом к стене, так и висел, являя миру надпись, сделанную Николаем в гневе: «Du Undankbarer» («Неблагодарный»).
Пять пунктов ультиматума были таковы: 1) Россия отказывается от протектората над Дунайскими княжествами; 2) Дунай объявляется свободным для плаванья; 3) Черное море объявляется нейтральной зоной, свободной для плаванья всех судов, а все военные и военно-морские арсеналы на его побережье упраздняются; 4) Россия отказывается от исключительного права на протекторат над православными христианами, живущими на территории Оттоманской империи; 5) союзники вправе возбуждать новые вопросы на предстоящей мирной конференции.
Александр с шестью своими главными советниками заседал всю ночь, прежде чем согласиться на условия австрийского ультиматума — у него не было иного разумного выбора. Известие об этом решении быстро распространилась по Петербургу и разделило общество. Многих воодушевило окончание бессмысленной войны, которая принесла столько страданий и истощила ресурсы страны. Однако другие пришли в отчаянье — такую горечь ощущали они от необходимости уступить требованиям извне. Среди последних была и императрица Мария Александровна. Вот ее откровенное признание фрейлине Анне Федоровне Тютчевой:
Наше несчастье в том, что мы не можем сказать стране, что эта война была начата нелепым образом, благодаря бестактному и незаконному поступку — занятию княжеств, что война велась дурно, что страна не была к ней подготовлена, что не было ни оружия, ни снарядов, что все отрасли администрации плохо организованы, что наши финансы истощены, что наша политика уже давно была на ложном пути и что все это привело нас к тому положению, в котором мы теперь находимся. Мы ничего не можем сказать, мы можем только молчать…
Двадцать пятого февраля 1856 года открылась Парижская мирная конференция, и пятью неделями позже, после неизбежных словесных баталий, дебатов, поправок и секретных переговоров, мирный договор был подписан. Крымская война — эта, как мы говорили в предисловии, самая странная и ненужная война в мировой истории — завершилась.
Приложение
Крымские рецепты Алексиса Сойе
Говядина, порция на 100 человек
Готовится на 2 печах (блюдо на 1000 человек готовится на 20 печах).
Нарезать или нарубить 50 фунтов свежей говядины кусками по фунту каждый, положить в котел, добавить 10 ст. ложек соли, 2 ст. ложки перца, 4 ст. ложки сахара, 7 фунтов нарезанного репчатого лука. Поставить на печь и перемешивать деревянной лопаткой. Тушить в собственном соку 20–30 минут или до загустения сока, после чего добавить 1,5 фунта муки и перемешать. Добавить 18 кварт
[120] воды и мешать одну-две минуты, затем уменьшить огонь и варить около 2 часов. Баранина, свинина и телятина готовятся подобным же образом, но время варки сокращается на полчаса.
Примечание. Блюдо только выиграет от добавления фунта риса, клецок, картофеля или смеси овощей.
