Счастлив ли я, отправляясь в космический полет? Конечно, счастлив. Ведь во все времена и эпохи для людей было высшим счастьем участвовать в новых открытиях.
Мне хочется посвятить этот первый космический полет людям коммунизма – общества, в которое уже вступает наш советский народ и в которое, я уверен, вступят все люди на Земле.
Сейчас до старта остаются считанные минуты. Я говорю вам, дорогие друзья, до свидания, как всегда говорят люди друг другу, отправляясь в далекий путь. Как бы хотелось вас всех обнять, знакомых и незнакомых, далеких и близких!
До скорой встречи!»
4 апреля главком ВВС выдал полетные удостоверения всем трем космонавтам, поскольку официально всё еще не было определено, кто же из них полетит первым. На следующий день генерал-лейтенант Каманин сделал в своем дневнике такую запись:
«Всё последнее время и сейчас, когда я пишу эти строки, меня неотступно преследует одна и та же мысль – кого послать в первый полет, Гагарина или Титова? И тот, и другой – отличные кандидаты, но в последние дни я всё больше слышу высказываний в пользу Титова, и у меня самого возрастает вера в него. Титов все упражнения и тренировки выполняет более четко, отточено и никогда не говорит лишних слов. А вот Гагарин высказывал сомнение в необходимости автоматического раскрытия запасного парашюта, а во время облета района посадки, наблюдая оголенную, обледенелую землю, он со вздохом сказал: „Да, здесь можно крепко приложиться“. Во время одной из бесед с космонавтами, когда я рекомендовал им пройти катапультирование с самолета, Гагарин отнесся к этому предложению довольно неохотно. Титов обладает более сильным характером. Единственное, что меня удерживает от решения в пользу Титова – это необходимость иметь более сильного космонавта на суточный полет. Второй полет на шестнадцать витков будет бесспорно труднее первого одновиткового полета. Но первый полет и имя первого космонавта человечество не забудет никогда, а второй и последующие забудутся так же легко, как забываются очередные рекорды.
Итак, кто же – Гагарин или Титов? У меня есть еще несколько дней, чтобы окончательно решить этот вопрос. Трудно решать, кого посылать на верную смерть, и столь же трудно решить, кого из 2–3 достойных сделать мировой известностью и навеки сохранить его имя в истории человечества».
Как видите, хотя еще 18 января была определена очередность участия в пилотируемых полетах, Каманин сомневался, отдавая в своих размышлениях предпочтение Титову. Прохладное отношение Гагарина к парашютным прыжкам и катапультированию он принимал за слабость, хотя и несправедливо: Титов тоже выступал против автоматического раскрытия запасного парашюта при приземлении космонавта и тоже не горел желанием лишний раз испытывать себя на ударную перегрузку при учебном катапультировании. Что касается силы характера, то тут генерал-лейтенант ошибся, но узнал об этом позднее.
5 апреля в Тюратам опять отправилась целая экспедиция. Космонавты летели на разных самолетах: на одном – Гагарин, Нелюбов и Попович, на втором – Титов, Николаев и Быковский. 6 апреля было составлено задание на одновитковый полет. В нем были указаны цели полета и действия космонавта при нормальном развитии событий, а также в «особых» случаях. В тот же день Гагарин и Титов вновь примеряли скафандры и подгоняли под себя подвесную парашютную систему. Генерал-лейтенант Каманин сделал очередную запись в дневнике: «Я весь день наблюдал за Гагариным: мы вместе обедали, ужинали и возвращались в автобусе. Сегодня он держится молодцом – в его поведении я не заметил ни одного штриха, который не соответствовал бы обстановке. Спокойствие, уверенность и твердые знания – вот его характеристика за день».
7 апреля на «площадке № 2» Гагарин, Титов и Нелюбов провели занятия по ручному спуску с орбиты. 8 апреля состоялось заседание Госкомиссии. Обсудили и утвердили задание космонавту на полет, заслушали доклады о готовности средств поиска. Затем было принято решение: «Выполнить одновитковый полет вокруг Земли на высоте 180–230 км продолжительностью 1 час 30 мин с посадкой в заданном районе. Цель полета – проверить возможность пребывания человека в космосе на специально оборудованном корабле, проверить в полете оборудование корабля и радиосвязь, убедиться в надежности средств приземления корабля и космонавта».
После этого в узком составе члены Госкомиссии заслушали предложение Николая Петровича Каманина о назначении пилота корабля «Восток». Генерал-лейтенант больше не сомневался: полетит Гагарин, а Титов будет его «запасным» (словосочетание «дублер космонавта» в те времена не использовалось). Госкомиссия поддержала его выбор единогласно. Рекомендация, выданная в январе, была официально утверждена.
9 апреля, в воскресенье, космонавты отдыхали. Примечательно, что в тот день с 51-й площадки Тюратама была запущена межконтинентальная ракета «Р-9А». На 153-й секунде ее полета произошел отказ клапана, регулирующего подачу газа в турбонасосный агрегат двигательной установки второй ступени. Установка выключилась, и ракета упала в 375 км от старта. Несмотря на то что авария была засекречена, она стала источником распространения слухов об очередном «фантомном космонавте». Согласно публикациям в западной печати, космический корабль «Россия», запущенный 9 апреля 1961 года и пилотируемый летчиком-испытателем Владимиром Сергеевичем Ильюшиным, совершил трехвитковый полет, однако при снижении отклонился от заданной траектории и разбился где-то в Китае. Пилот остался жив, но получил серьезные ранения. Хотя эта байка неоднократно опровергалась как несоответствующая действительности, она пользуется спросом до сих пор.
10 апреля Каманин неофициально сообщил Юрию Гагарину и Герману Титову о назначении первого космонавта. Титов, разумеется, расстроился, но свои чувства постарался не выказывать.
В тот же день в «нулевом квартале» (так назывался гостиничный комплекс для руководящего состава) в павильоне-беседке на берегу Сырдарьи собрались члены Совета главных конструкторов, члены Госкомиссии и шестеро космонавтов. Первым на этой дружеской встрече выступил Королёв, который сказал: «Не прошло и четырех лет с момента запуска первого спутника Земли, а мы уже готовы к первому полету человека в космос. Решено, что первым полетит Юрий Алексеевич Гагарин, за ним полетят другие – уже в этом году будет подготовлено около десяти кораблей „Восток“. В будущем году мы будем иметь двух– или трехместный корабль „Север“».
Вечером состоялось торжественное заседание Госкомиссии в присутствии журналистов и кинооператоров, на котором им были представлены космонавты. Юрий Гагарин, выступая, сказал: «Разрешите, товарищи, мне заверить наше Советское правительство, нашу Коммунистическую партию и весь советский народ в том, что я с честью оправдаю доверенное мне задание, проложу первую дорогу в космос. А если на пути встретятся какие-либо трудности, то я преодолею их, как преодолевают коммунисты». Его слова были встречены аплодисментами.
Корабль «3КА» («Восток-3А») № 3 на Опытном заводе ОКБ-1 готовили с особым тщанием, но уже в монтажно-испытательном корпусе Тюратама было выявлено и устранено свыше семидесяти мелких неисправностей. Важный для истории факт: контрольное взвешивание корабля с космонавтом в скафандре выявило перевес на 14 кг. Сразу возникла идея поменять космонавтов, ведь Герман Титов был на 4 кг легче Юрия Гагарина, однако Сергей Королёв с негодованием ее отверг, напомнив, что Госкомиссия приняла окончательное решение, и распорядился облегчить сам корабль, сняв с него часть аппаратуры: два блока питания и сеть системы аварийного подрыва объекта (понятно, что на пилотируемом корабле она была демонтирована), газоанализатор изделия 1872 и подогреватель пищи. В срочном порядке специалисты бюро всю ночь срезали «лишние» кабели, в результате чего пострадали датчики давления и температуры – если бы корабль застрял на орбите, то такое «самоуправство» могло закончиться печально. К счастью, этого не произошло.
