Глава 8. Дом на заказ
Выяснив, что нам нравится и что мы собой представляем, можно заключить, что для счастливой жизни в доме остается только самостоятельно его спроектировать. Оливье Марк в своей книге «Психология дома» (Psychology of the House) утверждает, что внешняя красота и здоровая атмосфера жилья естественным образом воплощаются в доме, если люди строят его там, где живут, с учетом своих потребностей и из произведенных на месте материалов.
По словам Майка Хардвика, менеджера проектов и эксперта Национального центра самостоятельного строительства и реновации, «дома, возведенные застройщиками, не обязательно низкого качества… но жизнь в них не соответствует ожиданиям»
[37]. Если вы строите дом сами, то полностью контролируете дизайн и подгоняете его под свой образ жизни или учитываете возможные изменения в будущем. К тому же получается настоящий очаг. Уже на этапе строительства он созвучен самоощущению человека или людей, которые его создают.
В мире достаточно примеров успешного самостоятельного строительства. Муниципальный совет Стокгольма учредил соответствующий департамент почти сто лет назад. В берлинском сенате есть офис практического содействия индивидуальным застройщикам, который к тому же предлагает реальную помощь — обеспечивает банковское финансирование. Считается, что в Берлине самые низкие риски вложения в индивидуальное строительство благодаря личной заинтересованности застройщиков. Никто ведь не захочет из-за просроченного кредита лишиться дома, который уже считает своим? Человек стремится успешно завершить проект не только из боязни потерять деньги, но и по веским эмоциональным и социальным причинам. А еще это экономия ресурсов. Индивидуальное строительство не только удешевляет стоимость проекта, благодаря чему в городах с нехваткой жилья возводится больше домов, но и почти всегда рождает сильное чувство причастности дому и району.
С другой стороны, у новых зданий нет истории, которая влияет на атмосферу и уют. Вдобавок строительство отнимает немало сил. Учитывать все расходы и принимать множество решений крайне утомительно. Возможно, именно этим объясняется тот факт, что многие застройщики выставляют дом на продажу вскоре после того, как наконец в него въедут. Ирония в том, что чем дольше живешь в доме, тем большую индивидуальность он обретает, становится родным и у жильцов возникает привязанность к нему.
Есть примеры успешных проектов, когда индивидуальные застройщики прибегали к советам или помощи архитекторов. Самый известный — кооператив застройщиков в районе Луишам на юго-востоке Лондона, куда входят проекты Уолтерс-Уэй, Сегал-Клоуз и Гринстрит-Хилл. Его организовал немецкий архитектор Уолтер Сегал: он создал эскизные проекты простых домов с деревянным каркасом и обеспечил дешевые строительные заготовки. Жители утвердили дизайн и занялись строительством. Им осталось только научиться делать ровный спил и сверлить отверстия по прямой. В сложных задачах члены кооператива помогали друг другу — например, когда нужно было возводить стену.
Журналистка Элис Грэм написала статью в газете Guardian о своих впечатлениях. Личный вклад в разнообразие стилей был очень заметным: «Тринадцать деревянно-кирпичных домов легко принять за сборные типовые постройки, поселение художников, швейцарские шале, экодома, кибуцы, скандинавские дачные коттеджи, ямайские пляжные хижины или японские храмы».
Комплекс Квинта-Монрой чилийского архитектора Алехандро Аравены получил престижную архитектурную Притцкеровскую премию. Аравена придумал оригинальное решение — продавать «наполовину построенные» дома по доступным ценам и дать владельцам возможность постепенно доделывать их по мере появления средств. Проект задумывался как малобюджетное муниципальное жилье с тем преимуществом, что владелец мог делать всё по своему усмотрению; это повышало ощущение причастности.
У большинства людей нет возможности построить свой дом — особенно в городе, где очень мало свободных земельных участков, — но найти идеальное жилье не проще. Тогда нам остаются такие варианты: адаптировать пространство, на первый взгляд неподходящее; покупать жилье с предусмотренной в дизайне «адаптируемостью».
1. Адаптация зданий
Я уже упоминал, как лондонцы меняют внутреннюю планировку дома, чтобы быть ближе к своему саду, но это возможно и в более широком масштабе.
Балфрон-Тауэр Эрно Голдфингера — высотная башня в Восточном Лондоне. Изначально ее планировали как качественное муниципальное жилье. Желая доказать пригодность для жизни квартир в многоэтажном здании, Голдфингер сам обитал там некоторое время. В здании было много свойственных тому времени недочетов: планировку входа выполнили без учета безопасности, консьержа не предусмотрели. Беспорядки и вандализм стали обычным делом в местах общего пользования. На техническом обслуживании сэкономили. Несколько десятилетий спустя там по социальному найму поселились молодые дизайнеры, адаптировали квартиры под себя и создали в них собственный стиль, по их мнению, подходящий зданию. По сути, оно стало арт-резиденцией
[38].
Другое поселение, Фритаун-Христиания в Копенгагене, одни считают успешным, а другие вырожденческим. Его основали неформалы сорок пять лет назад, незаконно заселившись в здания старой военной базы. Члены коммуны регулярно употребляли наркотики — это было незаконно, но власти не предпринимали мер, если беспорядки не распространялись дальше территории поселения. Главная улица называется Пушерс-стрит
[39]. Когда я был там, продавали и употребляли в основном марихуану.
В магазинах есть сорок сортов гашиша. Это основная приманка для туристов, как и кофешопы в Амстердаме. В коммуне принято самоуправление, в ней проживает девятьсот человек, в том числе анархисты, художники и хиппи, и всё это время ситуация стабильна. Большинство являются уже третьим поколением «иммигрантов» зоны, гордо объявившей себя вне Европейского Союза.
В своей статье в журнале Vanity Fair за 2013 год журналист Том Фрестон восхищается жизнестойкостью и находчивостью жителей коммуны. Они организовали кооператив и выкупили у государства почти всю территорию: «Христиания выросла в потрясающую цветущую маленькую деревню внутри Копенгагена. Я недооценивал трудолюбие и усердие датчан. Они построили вокруг озера простые, скромные, похожие на хоббитские дома, а извилистые гравийные тропинки и мощеные дороги ведут через лес к морю. Старые здания восстановлены и украшены росписями. Есть бары, кафе, продуктовые магазины, огромный супермаркет строительных товаров, музей, галереи, концертный зал, парк для скейтбордистов, пункт приема утиля и даже студия звукозаписи (в грузовом контейнере)».
Христиания успешно развивалась благодаря решению правительства продать здания (ценный государственный актив) по цене гораздо ниже рыночной тем, кто поддерживал дух коммуны: частная собственность здесь не допускается. Жители владеют долями в одном кооперативе. К сожалению, такой возможности не дали художникам, которые с трудом выбили себе мастерские, совмещенные с квартирами, на заброшенных складах и фабриках Хэкни-Уик и Фиш-Айленда в Восточном Лондоне. И теперь их собираются выселять: предстоит реконструкция территории (а на самом деле комплексное изменение городской среды с заселением состоятельных граждан в кварталы для малоимущих), стоимость аренды растет, застройщики завозят технику. Эта тенденция прослеживается и в Лондоне, и в других крупных городах, поэтому художники и представители других творческих профессий, нуждающиеся в дешевых съемных помещениях, вынуждены покидать здания, которые своими руками сделали такими привлекательными для жизни.
