Потеря града Христова вызвала в Европе волну горя и ярости. Правители западных стран, по крайней мере, на время отложили привычные распри. В октябре 1187 года папа объявил Третий крестовый поход, чтобы вернуть Святую Землю. Германский император Фридрих Барбаросса (1152–1190), наиболее могущественный вождь христиан, повел за собой огромную армию в сто тысяч человек. Однако на переправе через реку в Малой Азии с ним случился сердечный приступ, от которого он скончался. Немецкая армия распалась, и битву против исламских армий пришлось вести войскам короля Филиппа Августа II Французского (1180–1223) и Ричарда I Английского (1189–1199).
На Западе эти государи были яростными противниками, и во время крестового похода их отношения едва ли улучшились. Формально Филипп был сеньором Ричарда, но фактически энергичность и военное мастерство английского короля заставляли всех расценивать его как наиболее влиятельного. Современник событий, мусульманский автор Беха ад-Дин, отмечал:
«…известие о его [Ричарда] прибытии повергло сердца мусульман в страх и трепет…. Его боевой опыт и бесстрашие в битве были несравненны, и все же в их [франков] глазах, невзирая на богатство и признание военного мастерства и отваги, его статус был ниже, чем у короля Франции».
[25]
Оба короля прибыли в Левант в начале лета 1191 года. Филипп вскоре отбыл, чтобы заняться неотложными политическими проблемами в Северной Франции, а Ричард стался на Востоке на восемнадцать месяцев. Его победы Арзуфе и Яффе весьма пошатнули репутацию Саладина, но крестоносцы не смогли предпринять серьезной попытки штурма Иерусалима. Ричард приложил немало усилий к восстановлению государства крестоносцев вдоль побережья (оно простиралось от северной Сирии до Яффы в нынешнем Израиле) и для возрождения его в качестве жизнеспособной политической и экономической силы. Известия об интригах Филиппа и принца Джона вынудили его покинуть Западное Средиземноморье, но после его отъезда один из английских крестоносцев сказал, что слышал от него такие слова: «О Святая Земля, я вверяю тебя Господу. Да дарует Он мне божественной милостью столь долгую жизнь, чтобы я мог помочь тебе, как Он желает. Надеюсь, что скоро я помогу тебе, как намереваюсь!»
[26]
Ричард обрел репутацию героя, но на обратном пути был взят в плен политическими противниками и провел пятнадцать месяцев в заключении в руках герцога Австрийского, а затем императора Германии. Король Филипп использовал его отсутствие, чтобы занять значительную часть владений Ричарда в Северной Франции. В итоге после освобождения Ричард в первую очередь был вынужден заниматься восстановлением утраченного. В таких условия он мало что мог предпринять, чтобы выполнить клятву помочь Святой Земле.
[27]
Отъезд Ричарда мог стать для франков с Леванта катастрофой — но к их счастью, спустя всего шесть месяцев после его отплытия умер Саладин, истомленный десятилетиями сражений. Единство мусульман Ближнего Востока распалось, группировки в Алеппо, Дамаске и Каире в первую очередь были озабочены созданием коалиций для обеспечения превосходства над остальными, нежели борьбой с франками. Христиане смогли продолжить восстановление своих владений. Сын Фридриха Барбароссы, император Генрих VI (1190–1197), в надежде исполнить обеты своего отца объявил о начале нового крестового похода (у историков он носит наименование Германского крестового похода). Казалось, предоставляется прекрасная возможность использовать разногласия среди мусульман, но надежды франков вновь не оправдались. В начале зимы 1197 года пришло известие о смерти императора от лихорадки в Мессине в Южной Италии. Немецкие войска возвратились по домам. Сыну Генриха Фридриху было всего два года, и империя была ввергнута в гражданскую войну между претендентами на титул императора. Папа римский Целестин III, которому к этому времени перевалило за девяносто, пытался служить посредником между ними, но без особого результата.
8 января 1198 года Целестин скончался. В тот же день кардиналы и епископы католической церкви выбрали ему прекрасную замену. Они избрали папой Лотарио де Сегни, ставшего Иннокентием III — самым влиятельным, энергичным и почитаемым понтификом средневековья. Иннокентий придал папской власти дальновидность и активность, которых ей недоставало многие поколения. В его правление были организованы крестовые походы в Испанию и Святую Землю, против еретиков, против отступников от католицизма, против православия и язычников Балтии. Он дал разрешение на основание францисканского и доминиканского орденов, он отлучал от церкви королей и принцев, оживил управление Папской курией, значительно расширив влияние Рима в католической Европе.
[28]
Избранный римским папой в 37 лет, Иннокентий оказался одним из самых молодых наместников святого Петра. Он родился в 1160 или 1161 году в семье землевладельцев в Сегни, примерно в 30 милях к юго-востоку от Рима. Свое образование начал получать в бенедектинском монастыре Сан-Андреа ал Целио в Риме. В начале 1180-х Лотарио отправился на север, в Парижский университет — интеллектуальный центр средневековой Европы и самое почитаемое средоточие теологической пауки. Здесь он получил лучшее доступное в ту пору образование, которое, в свою очередь, определило многие из духовных и философских представлений, легших в основу его концепции папской власти.
Лотарио де Сегни совмещал изучение теологии с юридической подготовкой и в течение трех лет (1186–1189) учился в юридической школе в Болонье, которая также слыла в своей области самой престижной на Западе. Примерно в это же время папство возвращалось к строгому соблюдению церковных законов, и интеллектуальные способности нового папы вкупе с его глубокой духовностью и личными чертами удачно соответствовали нуждам курии.
[29]
Письменные источники сообщают, что Иннокентий III имел средний рост и приятную наружность. Мозаичный портрет, созданный около 1200 года, является самым близким по времени его изображением. Он представляет нам мужчину с большими глазами, длинным носом и усами. Фреска из церкви Сан-Спеко в Субьяко изображает его в полном папском облачении — с церемониальной митрой, паллиумом (ткань, надеваемая на шею в качестве символа высшей церковной должности) и в мантии. Иннокентий III был талантливым публицистом и убедительным оратором, обладавшим исключительной способностью составлять и произносить проповеди. Обладал он и чувством юмора. Посланец одного из самых ярых его политических противников, попросив об аудиенции, был встречен такими словами: «Стоило бы выслушать и самого дьявола — если бы он мог раскаяться».
[30]
