В определенные периоды китайский империализм грозил захватить власть во всем китайском заморском мире. В начале XVII века головорезы, в чьей деятельности торговля сочеталась с пиратством, создавали целые государства или нечто очень похожее; говорили, что у Ли Тана три горы серебра: одна в Японии, одна в Фучжоу и одна в Маниле, и он на собственные средства содержит военные флоты; его преемник Чен Чилунь управлял из Амоя династической и дипломатической сетью, и его называли «Великим морским царем»; он превратился в «космополитическую» фигуру, но оставался образцом традиций, которые олицетворял, — традиций заморского империализма Фучжоу и «симбиотических отношений» между этой провинцией и морем
[919]. Его сын Коксинга основал собственное государство с центром в Тайване; это государство соперничало с империей. Однако в целом китайские купцы, не пользуясь поддержкой своего центрального правительства, предусмотрительно предпочитали использовать для защиты и развития своей деятельности строителей западных империй
[920]. У выходцев из Фучжоу были устойчивые морские традиции, но эти люди никогда не пытались создать империю. Они оставались «купцами без империи» или образовывали лишь неформальные империи
[921]. Они были разбросаны по самостоятельным, часто автономным колониям и сосредоточивались на торговле и ремеслах. Они оказывали влияние на приютившие их общины, эксплуатировали их, развивали новые виды деятельности, поддерживали связь друг с другом, не отличались честолюбием и с расчетливой скрытностью преследовали свои интересы.
14. Традиции Одиссея
Греческое и римское побережья
Беотия. — Греческие колонии. — Афины. — Эгейское и Ионическое моря. — Рим. — Римская империя. Возрождения и их обрамление
…me tabula sacer
votiva paries indicat uvida
suspendisse potenti
vestimenta maris deo.
(А мне гласит
Со священной стены надпись, что влажные
Посвятил я морскому
Ризы богу могучему).
Гораций. Оды (Пер. В. Брюсова)
Как зов наяд, мне голос твой
Звучит за ропотом глухим
Морей, ведя меня домой,
К сиянью Греции святой
И славе, чье имя — Рим.
Эдгар Алан По. К Елене (Пер. Г. Кружкова)
Плуг и корабельный нос: разговор с Гесиодом
Представьте себе поэта, идущего за тяжелым плугом. Поскольку это Беотия середины VIII века до н. э., почва жесткая, а плуг громоздкий. В раздражающей манере, какая иногда свойственна младшим братьям, Персий развалился поблизости, наблюдает за работающим Гесиодом и досаждает ему глупыми вопросами о том, как разбогатеть. Такой разговор действительно происходил — а может, Гесиод его придумал; но стихотворение, в котором он о нем рассказал, очень реалистично рисует жизнь на бедном берегу богатого моря. Гесиод рассказывает об этом в форме монолога, но можно с большой долей уверенности восстановить вопросы и ответные реплики. Из этого потока слов можно выделить данное Гесиодом древнейшее известное руководство по плаванию под парусами, адресованное древнегреческим морякам
[922].
— Греция и бедность — сестры, — начинает Персий, цитируя любимую поговорку Гесиода. — Как мне побыстрей разбогатеть?
— Работай, брат мой, только так голод не будет тебе страшен. Ты получил лучшую часть отцовской земли. Чего еще тебе нужно?
— Мне нужно избежать тяжкого труда. Ты меня знаешь.
— Вначале построй дом, — советует старший брат, — приведи в него женщину, добудь быка для пахоты — женщину-рабыню, а не жену, чтобы она могла по очереди с тобой идти за плугом.
Мне кажется, Гесиод за разговором продолжает идти за плугом и с видимым равнодушием встречает следующее замечание брата:
— Я хочу покупать и продавать товары на далеких рынках.
Мысленным взором я вижу, как в этот миг Персий встает и начинает беспокойно расхаживать. Гесиод раздраженно отвечает:
— Персий, не будь глупцом. Наш отец уже пробовал. Он приплыл сюда на своем черном корабле из эолийского Кайма, бежал от злой нужды, которой Бог наказывает людей. И где он оказался? В жалкой Аскре, где зимой слишком холодно, а летом слишком жарко, где никогда не бывает хорошо.
— Но именно поэтому мое сердце полно стремлением бежать отсюда — от долгов и безрадостного голода.
— Не сейчас, когда Плеяды погружаются в туманное море: сейчас дуют все ветры. Возделывай землю, как я сказал, и жди сезона плаваний, потом спускай свой корабль в винно-темное море и нагружай его товарами. Чем больше груз, тем больше прибыль.
— Что ты знаешь о плаваниях? Ты выходил в море только раз, когда отправился в Эвбею, на состязание поэтов…
— Где мой гимн победил, а я получил приз — священный треножник. Но как Бог научил меня тайнам сочинения стихов, точно так же сообщил он мне и секреты мореплавания, которые я могу передать тебе.
Мне кажется, Гесиод продолжает говорить задумчиво, словно в трансе.
— В течение пятидесяти дней после поворота солнца, с окончанием утомительной поры жатвы, ты можешь плыть, не опасаясь погубить корабль — если только Посейдон, сотрясатель земли, или Зевс, царь богов, не задумают тебя погубить. В это время ветры легко предугадать, а море спокойно. Ему можно довериться. Но торопись домой, никогда не жди нового вина или осенних дождей, тем более страшной зимы и порывов южного ветра. Может быть, ты больше всего в жизни желаешь денег — но деньги не стоят того, чтобы подвергать себя опасности утонуть в море. И никогда не помещай на борт все свое богатство. Будь скромен, брат мой. Скромность необходима во всем.
Вдохновение оставляет поэта. Божественное сообщение передано. Гесиод продолжает пахоту.
Самые ранние мореплаватели Средиземноморья исчезли. Строители мегалитов на восточных островах забыты. Мудрецы Кикладских островов и Крита бронзового века перешли в область легенд (см. выше, с. 424–428). Финикийцы (см. выше, с. 444) почти исчезают из записей. Завоеватели уничтожили их надписи, большую часть искусства и даже стерли с лица земли их города. Но греки, которые вышли в море почти в то же самое время, почти три тысячи лет назад, вышли по аналогичным причинам и из такого же окружения, выстояли вопреки всем препонам. Их поселения, города, искусство и книги уцелели там, где сквозь тонкий слой почвы торчат каменные ребра земли. В V веке до н. э. Платон представлял себе Грецию скелетом, проступающим сквозь плоть, иссохшую от болезни
[923]. Гесиод жаловался на скупость и неплодородие своей земли. Сама хрупкость окружения заставляла людей, живших в нем, стремиться к изменениям и в то же время опасаться их последствий. Боги всегда стремятся наказать людей за самонадеянность в обращении с природой. Река Скамандр грозила утопить Ахилла за то, что он осквернил ее воды трупами. Геродот считал поражение Ксеркса наказанием за ряд экологически неверных решений: сооружение канала в Атосе, постройку моста через Геллеспонт, а также за то, что царь приказал высечь волны
[924].
