Книга Цивилизации, страница 175. Автор книги Фелипе Фернандес-Арместо

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Цивилизации»

Cтраница 175

В конечном счете по всему полушарию белые американцы оказались способными лучше поддерживать свою традиционную культуру и связь с обществами, откуда они происходили. Это неудивительно: белые устанавливали стандарты и контролировали контакты. Разумеется, черные были не единственными жертвами. С одной стороны, создание атлантической цивилизации было позорным процессом, который по ходу своего развития истреблял коренные туземные цивилизации и культуры — некоторые из них уничтожались сознательно, другие изгонялись из пригодной для жизни среды вновь прибывшими, третьи гибли под губительным воздействием европейских болезней, к которым у туземцев не было иммунитета. Но с другой точки зрения эта цивилизация явилась огромным достижением, перенесшим образ жизни и мышления через океан и преобразовавшим среду в Новом Свете, где пришельцы строили города, растили скот и возделывали новые культуры, превращая Новый Свет в искаженное подобие Старого.

Конечно, пересадка обществ в трансатлантическом масштабе была невозможна без огромных разрывов, без возникновения новых инициатив и радикальных новых подходов, Некоторые такие инициативы стали выбором колонистов, стремившихся к новому началу и к уходу от чего-то ненавистного им в родном обществе: обычно это религиозные преследования, ограниченные социальные возможности, бедность и (в поразительно большом количестве случаев) нежеланная жена. Другие трансмутации стали следствием воздействия среды. Ибо «эффект фронтира» действительно существует: когда люди переселяются в новые земли, возникает разрыв между центром и периферией [1126]. Отчасти причина в различии поколений, потому что в среднем авангард пионеров — люди молодые. Отчасти дело в необходимости приспособить образ жизни или политические обычаи к новому, незнакомому климату. Феодализм не действует там, где нет работы. Деспотизм нельзя навязать там, где расстояния велики, а связь слаба. Там, где природа враждебна, сотрудничество неизбежно.

Поэтому неудивительно, что та часть атлантической цивилизации, которая оказалась в Новом Свете, очень быстро развила черты, отличные от моделей метрополии: в некоторых случаях она стала более демократичной или более плюралистичной в вопросах религии, более смешанной в расовом отношении, а в других случаях — более зависимой от рабского труда или от местной пищи; более бюрократической, более etatiste [1127], где правительство метрополии находит действенные противовесы местным властям, или даже более аристократической, когда, например, на гасиендах наемные пеоны работают, почти как рабы; или, наконец, такой, где первые колонисты устанавливают тиранические династические режимы и строжайшие социальные ограничения [1128].

Разрыв в политической культуре, к которому привела переправа через Атлантический океан, особенно нагляден в случае Северной Америки. Но обычно куда меньше внимания обращают на то, как параллельно, но с огромными отклонениями развивалась цивилизация в Южной Америке. Заморская империя, приобретенная Кастилией, стала образцом «современного» государственного управления. Ибо здесь, где расстояние и время защищали колонистов от контроля с полуострова, корона ревниво относилась к своей власти; правосудие стало достоянием назначенных королем чиновников; церковное покровительство регламентировалось королем. Администрация пыталась регламентировать мельчайшие подробности жизни подданных в Маниле и в Мичоа-кане, вплоть до веса груза, который разрешалось переносить туземным работникам, и до решения, кому позволено носить шпагу на улице. За исключением нескольких поместий «феодального» в широком смысле характера и отдельных церковных «отступлений», где права короны успешно ограничивались религиозными указаниями, империя — со всеми искажениями и неэффективностью, вызванными недоступностью во времени и пространстве, — управлялась из Мадрида: результат был парадоксальный. Местные общины переставали отождествлять себя с метрополией. «Креольский патриотизм» переписывал историю Америки, делая достижения креолов не уступающим Старому Свету; креольские ученые пересматривали естественную историю своего полушария, доказывая, что это самая лучшая среда, благосклонная к добродетельным.

Несмотря на желание дистанцироваться от дома, которое гнало колонистов через Атлантику, несмотря на новую политическую культуру, которую они развивали, на новое осознание своей идентичности, единая, охватывающая все берега Атлантического океана цивилизация начала формироваться по-настоящему в самом начале современного периода. Общины, оторванные от Европы, с удивительной цепкостью придерживались некоторых прежних обычаев. Они давали своим городам названия городов своей прежней родины [1129]. Они копировали оставленную на родине архитектуру, иногда используя местные материалы и местных строителей, что придавало зданиям совершенно другой облик, хотя когда Филипп Харрингтон, морской капитан, державший в ящике своего письменного стола Vitruvius Britannicus, в 1764 году построил в Ньюпорте греческий храм, он благоразумно распорядился придать дереву вид камня [1130]. Поселенцы предпочитали акклиматизировать растения со своей родины, а не осваивать местные сорта, которые лучше выживали и были более питательными [1131]. Они реконструировали особенности тех обществ, от которых пытались сбежать: преследования по религиозным мотивам, социальную нетерпимость, вражду к чужакам. В Массачусетсе XVII века кальвинисты изгнали квакеров и баптистов в отдаленные районы. В XVI веке испанские солдаты и пираты становились правителями на Антигуа или в Боготе, вешали у себя над дверьми гербы и называли индейцев, плативших им дань, своими вассалами [1132]. Светские и духовные конквистадоры стремились построить американскую утопию без евреев и еретиков [1133].

Возможно, самое заметное доказательство того, что цивилизация, которую они помогали создать, была подлинно атлантической, — их города, эти давнишние показатели цивилизации, согласно общепринятым критериям. В колониальных городах воплощено представление горожан о себе. В первые столетия присутствия европейцев в Америке улицы прокладывдлись и здания воздвигались в традициях классической Греции и Рима: именно в период колонизации эти традиции оценивались в Европе особенно высоко. Невозможно не восхищаться стилем, в котором построен, скажем, Мехико на высоте в 7500 футов на развалинах старой столицы ацтеков Теночтитлана, или сконструирован у подножия вулканов на плоскогорьях Гватемалы величественный Антигуа, или в самой глухой местности заложена Филадельфия, — все эти примеры воплощают сочетание принципов классического городского строительства и братской любви.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация