В сентябре, как будет показано далее, Тито круто изменил свою политику и сказал Сталину, что, если британцы ускорят высадку десанта в Югославии, он окажет «решительное сопротивление».
Тито описал внутреннее положение в Югославии, сказав, что группам под командованием Михайловича помогают немцы и болгары, его сторонники еще борются с ними и поэтому он не видит шанса на примирение. Черчилль подчеркнул заинтересованность британского правительства в сильной, единой и независимой Югославии. Он остановился на обязательстве британского правительства перед королем Петром. Вопрос об установлении монархии, заявил Тито, должен быть отложен до конца войны, когда народ решит сам. Он заверил Черчилля, что не отступает от своих публичных заявлений о нежелании вводить в Югославии коммунистическую систему, и добавил, что русская миссия в его штаб-квартире высказалась против подобной акции.
Шубашич, по приглашению Черчилля, присоединился к ним в Неаполе. Он и Тито на совместном совещании пришли к соглашению по ряду «практических вопросов», таких, например, как объединение югославских морских сил под общим флагом. Они также договорились в скором времени одновременно выпустить заявления. Затем Тито и Шубашич вместе покинули Неаполь и вернулись в Вис, чтобы продолжить дискуссию.
Но, несмотря на эти усилия и на активную поддержку британцами сил Тито против превосходящих сил немцев, стремившихся к уничтожению югославских сил, отношения с британцами ухудшились. Генерал Уилсон, всерьез пытавшийся делами убедить Тито в доброй воле британцев, натыкался на все усиливающиеся препятствия и подозрения. Требования британцев возрастали, и обвинения в вероломстве, которые предъявлял им Тито, возникали все чаще и становились все банальнее. Вот как вспоминает об этом Уилсон:
«По мере приближения русских сил к Восточной Югославии и возрастания возможности освобождения Белграда Тито, похоже, решил переместить свой штаб из Виса поближе к границе; поэтому я попросил его держать меня в курсе своих ближайших планов и намекнул, что, если он думает о переезде, я бы очень оценил, если бы его сопровождала миссия Маклина, чтобы быть уверенным, что согласование операций не прервется. Тито заверил меня в своем сотрудничестве и согласился держать меня в курсе намечаемого переезда. Однако в ночь на 21 сентября он сел на самолет и улетел из Виса в неизвестном направлении, оставив в качестве своего представителя начальника штаба».
Тито улетел в Москву, не поставив в известность своих спасителей и сторонников. Главной целью его визита, как он объяснил позже, было согласование операций, проводимых его силами, с операциями, проводимыми силами Красной армии, начинавшими входить в Югославию южнее Дуная. Первое соединение небольших частей было осуществлено 6 сентября, и Тито, чтобы отметить это, выпустил «приказ дня». В нем говорилось, что Белград освободят не русские, а югославские солдаты. Но для этого ему требовалась помощь русских, и Сталин пообещал ему целый танковый корпус. Тито хотел точно знать, как далеко зайдут русские в его страну и когда они уйдут. На эти вопросы Сталин также дал удовлетворительные ответы, записанные в совместном коммюнике, опубликованном 28 сентября 1944 года. По многим другим вопросам на встрече Тито и Сталина возникло множество споров. Сталин нашел Тито человеком слишком независимым в выражении своих суждений, уверенным в своей правоте, никого не боящимся и держащимся на равных. Тито, в свою очередь, очень не понравился совет, данный ему Сталиным: быть осторожным с сербскими политиками среднего звена и позволить вернуться королю Петру, но вернуться на время, пока ему в спину не вонзят нож.
В оставшуюся часть осени борьба за изгнание немцев из Югославии шла удивительно успешно. Болгарские войска после капитуляции страны присоединились к борьбе с немцами. Партизанские отряды Тито и британские десантно-диверсионные части морской пехоты активизировали свою деятельность. Удалось захватить все наиболее крупные острова Адриатики и очистить от мин далматинские порты. Короче, противники гитлеровской коалиции успешно сражались за освобождение Югославии от немцев. Но к согласию относительно ее будущего они так и не пришли.
Внутренний конфликт в Греции был еще более острым. Соглашение, подписанное в мае прошлого года о «межпартийном правительстве» (так называемое Ливанское соглашение), в июле начало распадаться. Греческая коммунистическая повстанческая группа (БАМ) отвергла его. Перспектива гражданской войны, при неумолимом приближении дня, когда немцы уйдут из Греции, очень беспокоила Черчилля и его коллег. Он посоветовал своим начальникам штабов обратить особое внимание на политический кризис, который, по его мнению, представляет существенный интерес для британской политики.
По прибытии в Италию Черчилль занялся ускоренной подготовкой договора о защите Греции. 21 августа в Италию для встречи с Черчиллем прибыл Папандреу, премьер-министр Греции. Черчилль посоветовал ему продолжить исполнение своих обязанностей, невзирая на многочисленные нападки противников его режима. Он также твердо решил предотвратить возможные попытки греческих партизанских отрядов, сплоченных вокруг коммунистов, захватить власть после ухода немцев. Генерал Уилсон начал планирование высадки британских сил, когда в этом возникнет необходимость; Черчилль считал эту операцию мерой, направленной на усиление роли дипломатии и политики, предпочитая такой путь военной кампании, ограниченной взятием Афин и, вероятно, борьбой в Салониках. Его идея заключалась в том, что после высадки парашютного десанта в Грецию будет переброшено греческое правительство, которое незамедлительно приступит к своим обязанностям.
17 августа Черчилль изложил Рузвельту свой план и спросил его, не согласится ли он подготовить эту экспедицию. Рузвельт ответил, что согласен подготовить для переброски в Грецию достаточные силы, готовые при необходимости вступить в действие и сохранить порядок в стране после ухода немцев. Он согласился на использование генералом Уилсоном всех американских транспортных самолетов, которые тот сможет раздобыть. Позже, в Квебеке, Рузвельт, Черчилль и Объединенный комитет дополнили и одобрили этот план.
23 сентября при передаче Сталину совместного обращения Рузвельта и Черчилля о военных решениях, достигнутых на Квебекской конференции, Гарриман и Кларк Керр информировали его о предполагаемой высадке десанта в Греции, сказав, что она может быть осуществлена в ближайшем будущем. Сталин заметил, что план ему нравится и пора уже его осуществлять.
Пока высадка десанта готовилась к осуществлению, британцы продолжали свои попытки объединить движение Сопротивления в Греции и образовать консолидированное правительство. На конференции, устроенной генералом Уилсоном в Казерте, главы противоборствующих партизанских армий (коммунистов и националистов) согласились перейти под командование британского верховного штаба, подавить недовольство в отрядах и покончить с соперничеством. Зоны операций были согласованы. Но о том, что произошло, когда немцы начали уходить из Греции, мы лучше расскажем позже.
В Италии сложилась менее напряженная обстановка. Американское и британское правительства имели разные точки зрения на развитие отношений их стран с Италией и на изменения в правительстве этой страны. Однако эти разногласия держались под контролем. Советское правительство всерьез не вмешивалось в события в Италии. Вероятно, оно решило, что, если не мешать американцам и британцам в Италии, то они скорее оставят в покое советское правительство на территориях, попавших под его военный контроль, – Румынии, Болгарии, Венгрии.
