Книга Беллинсгаузен, страница 133. Автор книги Евгений Федоровский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Беллинсгаузен»

Cтраница 133

Как раз во время разговора офицеры угощались кофе из запасов бразильского посланника.

— Да. У них превосходный кофе! Ничуть не уступает индийскому и африканскому, — подал голос Лесков.

— Нет, Аркадий Сергеевич, бразильский хуже, — возразил генерал как знаток всяких добрых напитков. — Бразильский кофе быстро теряет свой цвет. Оптовики предпочитают брать тёмно-зелёное зерно — оно считается первым сортом, более светлое — вторым. Третий и четвёртые сорта — «триато» разнятся по вкусу. Многое зависит от умения сушить и прожаривать зёрна. Тут требуется такое же искусство, как виноделу или сыровару.

— А кто такой генерал Боливар? — вдруг спросил Торнсон.

Переход от одной темы к другой получился столь неожиданным, что Сераскеркен ответил не сразу. После некоторый паузы он проговорил:

— Симон Боливар — национальный герой южноамериканцев. Он борется за независимость против испанцев. Признаться, испанцы правили своими колониями далеко не лучшим способом. Их алчность превосходила все границы. Зверствовало и католичество. Как в эпоху тёмного Средневековья. Противу них и восстали народы, смешением образовавшиеся от испанцев, индейцев, негров, — метисы, мулаты, креолы. Война вспыхнула в 1810 году. Метрополию тогда старался покорить Бонапарт. В Каракасе, Буэнос-Айресе, Боготе образовались отряды волонтёров. Они объединились под знамёнами Боливара, назвав генерала Освободителем. Два года назад его избрали президентом Великой Колумбии. Я пытался связаться с ним через доверенных лиц, однако отказался от этой затеи, опасаясь недовольства короля Хуана. Война идёт и до сих пор в глубинных районах, куда отправился ваш знакомый по первому посещению Рио Григорий Иванович Лангсдорф. Противодействие властям вы нашли и в Рио-де-Жанейро, хотя Бразилию завоевали не испанские, а португальские конкистадоры.

Словом, Фёдор Васильевич скрашивал скучный быт офицеров своими рассказами и просвещал в некоторых вопросах внешней политики, которая, как и всякая другая деятельность, требовала ясного ума и гибкого искусства.

На «Мирном» с гостями тоже не прогадали. Правда, посольского советника Бородовицына сразу одолела морская болезнь. Он почти не вставал с постели. Зато не давал соскучиться датский поверенный, итальянец по рождению. Даль-Борго не то в шутку, не то всерьёз допытывался у моряков, где они прячут золотые слитки, добытые на островах под Южным полюсом. Он даже скоблил перочинным ножичком пушку, чтоб узнать, не отлита ли она из чистого золота. Он храбро и весело переносил качку, бури, проливные дожди и оставался обворожительным собеседником.

7 мая 1821 года при свежем юго-восточном ветре пересекли экватор. Матросы по обычаю устроили праздник Нептуна. Начался он без особой весёлости, не так, как в первый раз. Чувствовалось, что люди устали и теперь думали о возвращении на отчую землю.

Ночью на горизонте показалась родная Полярная звезда на хвосте Малой Медведицы. Установился штиль. Бессильно обвисли паруса, как опускаются руки перед гробом. Никто из плывущих на «Востоке» и «Мирном» ещё не знал, что на острове Святой Елены в той же Атлантике в этот день умирал возмутитель спокойствия Европы, ссыльный император французов Наполеон. Только уже у Канарских островов английский быстроходный корвет, спешивший с важной вестью в Англию, сообщил русским о его кончине.

А пока шлюпы, покачиваясь на зыби, ждали ветра.

Зная о том, что дома будет не хватать времени, Фаддей собрал шканечные журналы и засел за отчёт. Экспедиция продолжалась более двух лет, корабли прошли 49 тысяч миль, что по протяжённости в два с четвертью раза превышало длину больших кругов на земном шаре, открыла двадцать девять ранее неизвестных островов — два в Атлантике, восемь в южном умеренном поясе и девятнадцать в тропиках. Моряки не только открыли, но и определили их географическое положение, нанесли на карты, что, вообще говоря, являлось излюбленным делом самого Беллинсгаузена. Возможно, подобные открытия не слишком велики, но верные описания, скрупулёзные расчёты их долгот и широт необходимы были для других мореплавателей, которые придут со временем в эти места уже с надёжными картами, где указаны все атоллы, пусть по большей части необитаемые, скалистые острова, мели, проливы, течения.

Что же касается проникновения к Южному полюсу, Фаддей не мог сказать в точности, открыл ли он материк, но догадывался, что южнее непроходимых льдов лежит континент суши и полюс находится на земле. 15 января 1820 года он ясно видел за сплошным льдом горы и много морских приполярных птиц. Это было на долготе 2°10' и широте 69°25', всего в тридцати милях от материкового Берега Принцессы Марты.

Через шесть дней шлюпы опять подошли к материку. Обозревая пространство на восток, юг и запад, Фаддей не рассмотрел его пределов из-за мрачности и снега.

5 февраля «Восток» и «Мирный» в третий раз приблизились к континенту. Перо быстро побежало по бумаге:

«Льды примыкались к льду гористому, твёрдо стоящему, закраины оного были перпендикулярны и образовали заливы, а поверхность возвышалась отлого к югу, на расстояние, предметов которого мы не могли видеть с салинга.

Видя льдяные острова (айсберги), поверхностью и краями сходные с поверхностью и краями большого вышеупомянутого льда, перед нами находящегося, мы заключили, что сии льдяные громады и все подобные льды от собственной своей тяжести или других физических причин отделялись от матерого берега («Именно матерого!» — подумал в этот момент Фаддей), ветрами отнесённые, плавают по пространству Ледовитого Южного океана...»

О том, что суда находились вблизи материка, Беллинсгаузен более решительно сообщал в рапорте маркизу де Траверсе из Порт-Джексона: «Здесь за ледяными полями мелкого льда и ледяными островами виден материк льда, коего края обломаны перпендикулярно и который продолжался, по мере нашего зрения, возвышаясь к югу подобно берегу. Плоские ледяные острова, близ сего материка находящиеся, ясно показывают, что они суть обломки сего материка, ибо имеют края и верхнюю поверхность, подобно материку».

В четвёртый раз шлюпы подплыли к континенту 13—14 февраля, не дойдя до берега семьдесят миль. Наблюдая за птицами, которых не встречали в открытом океане, вскрывая желудки подстреленных и находя в них камешки материкового происхождения, Фаддей убеждался в том, что где-то рядом был берег.

На другой год, в 1821-м, моряки натолкнулись на остров — первый за Полярным кругом. Беллинсгаузен чётко помнил тот день и торопливо начал писать:

«В 3 часа пополудни со шканец увидели к ост-норд-осту в мрачности чернеющее пятно. Я в трубу с первого взгляда узнал, что вижу берег, но господа офицеры, смотря также в трубы, были разных мнений. В 4 часа телеграфом известил господина Лазарева, что мы видим берег. Шлюп «Мирный» был тогда поблизости от нас за кормою и поднял ответ: усмотренный берег находился от нас на норд-ост 76°.

Солнечные лучи, выходя из-за облаков, осветили сие место, и, к общему удовольствию, все удостоверились, что видят берег, покрытый снегом, одни только осыпи и скалы, на которых снег удержаться не мог, чернелись. Невозможно выразить словами радости, которая являлась на лицах всех при восклицании: «берег! берег!» Восторг сей был неудивителен после долговременного единообразного плавания в беспрерывных гибельных опасностях между льдами, при снеге, дожде, слякоти и туманах».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация