Телекомпанию РБК до 2015 года возглавлял Дерк Сауэр, гражданин Голландии, профессиональный спецпропагандист НАТО. Когда мы проводили пикеты у здания телекомпании, нам народ, который там работал, говорил: «Мы всё знаем и прекрасно понимаем. Но лучших людей у нас уже этот голландец зачистил, поэтому мы помалкиваем, но как только сложатся обстоятельства, появится возможность, мы готовы управлять ресурсом РБК в интересах национального курса». Это нам говорили люди, которые находились на достаточно высоких должностях в телекомпании. Да, они подчиняются американской вертикали власти, но сами по себе, как только решится политический вопрос, они будут работать на Россию. Всё-таки уезжать они отсюда никуда не собираются. Их никто и не приглашает. Американцы пригласят тысяч пять, не больше. А все остальные куда денутся?
Есть остриё, есть меч оккупантов — это «Эхо Москвы» и «Дождь». А есть основные силы оккупантов — это государственные или частные крупные средства массовой информации, которые на 80 % получают деньги под контролем Соединённых Штатов Америки, даже Первый канал. Это система, которую создали оккупанты на территории бывшего Советского Союза, в том числе России. Их основная точка опоры во власти, мы всегда об этом говорим.
Расходы на пропаганду на оккупированной российской территории только растут в бюджете США. Решение закрыть радиостанцию ВВС
[56], к примеру, вызвано не отсутствием денег, а переформатированием системы работы.
До этого официальное пропагандистское радио США, принадлежащее, кстати, ЦРУ, работало грубыми пропагандистскими методами. Это осуществлялось приблизительно так, как показывали в войну: машина, на ней репродуктор, и немецкий солдат на ломаном русском языке кричит: «Русские, сдавайтесь! Вам будет обеспечено лечение! Сдавайтесь! Мы — великая немецкая нация, европейская цивилизация». Это не работает в сегодняшних условиях. Американцы тоже понимают, поэтому они закрывают прямые пропагандистские ресурсы, на которых написано «официальная американская пропаганда». И переключаются в наши национальные, российские СМИ: телевидение, радио, интернет-издания, которые напрямую финансируются через грантовую систему, работают на США.
Мы неслучайно в своё время внесли закон о СМИ — иностранных агентах. Там агентуры на порядок больше, чем в некоммерческих организациях (НКО). В том числе и официально получающие необлагаемые налогом гранты благодаря согласию правительства Российской Федерации (есть специальная правительственная комиссия) на разрешение не платить с этих грантов налоги. Так-то напрямую можно деньги давать, но когда им нужно, чтобы денег было больше, соответственно, они экономят на налогах. Для этого требуется решение правительственной комиссии, чтобы не платить налоги с грантов.
Через эту комиссию проходят в год тысячи СМИ, а есть ещё те, которые на налоги не обращают внимания. Это система, которой ещё никто серьёзно не занимался. Прокуратура только тронула грантополучателей — НКО, нашла 3 миллиарда в год, сразу нашла 650 организаций с этим бюджетом, 20 тысяч штатных сотрудников. А темы СМИ ещё никто не касался. Понятно, что как только прокуратура придёт в сферу СМИ, она там найдёт значительно больше агентов и сотрудников пропагандистского штата, чем в НКО.
Многие люди, которые сегодня слушают эти каналы, понимают, что это радиодиктатура оккупанта. По подаче новостей, по восприятию. Вы едете в машине, включаете радио и возмущаетесь: эти оккупанты вообще обнаглели, диктуют напрямую указания по радио!
Поэтому пропагандистская команда перешла в Интернет, где контингент слушателей уже свой: люди, работающие в системе грантополучателей и связанные с системой грантов и американских агентов, например, работающие во власти. Для них это будет родной ресурс. Такой человек сохранит на него закладку и будет по утрам смотреть или слушать их вещание, чтобы свою позицию синхронизировать в соответствии с указаниями хозяев из Вашингтона.
А широкие массы это уже отталкивает. Поэтому пропагандистская машина и переформатировала свою работу, то есть переместила её в Интернет.
Люди начинают понимать, что телевизор врёт. И в критический момент на телевизор рассчитывать нельзя, потому что там идёт пропаганда врага. Особенно Российский канал любит дифирамбы Путину петь, но за этими дифирамбами прячется предательство. Чем сильнее вы хвалите кого-то или что-то, тем сильнее будет сомнение в истинности качеств человека. Это один из приёмов, психотехнологий. Другой приём — замалчивание или игнорирование. Событие есть, но его игнорируют и не упоминают.
Особенно это понятно на конкретных вещах. Вот пример с Путиным, когда он собирал людей поддержать итоги референдума по возвращению Крыма в состав России. Песков же вышел и сказал, что Путин приглашает всех на Васильевский спуск. Хоть кто-то по какому-то каналу об этом сказал? Кстати, это очень хороший показатель для тех людей, которые говорят: «Почему Путин через телевидение не обратится к народу?» Просто не пускают информацию.
Люди просто не знали. Я уверен, что было бы не 110 тысяч, а было бы полмиллиона и миллион, если бы узнали. Даже если бы информация была подана вполовину от той, которую до этого эти же каналы раскручивали о марше по поводу Немцова. Когда просто каждую минуту они долбили: такого-то числа, в такое-то время приходите в район Васильевского спуска на сборы. И бегущая строка всё время. Практически любой человек, который не смотрит телевизор, а слушает, когда картошку жарит, уже был в курсе. Ему загрузили в мозг, протоптали там дорожку, что такого-то числа будет важное событие, надо прийти.
А тут вообще никакой информации. Если бы не Интернет и НОД, люди бы совсем не узнали о призыве Путина. Это — результат намеренного вредительства предателей. Предупрежден — значит вооружён. Мы заранее говорим: «В государственных средствах массовой информации есть предатели. В критический момент они развернутся и будут против Путина». Люди уже СМИ не верят, поэтому они опираются на другие коммуникации. Для американцев был шок, что пришли 110 тысяч. По их расчётам должны были прийти максимум 20 тысяч.
Они сразу поменяли всю тактику. И Путин поменял тактику. Обратите внимание: ровно тут же Путин запустил давление на олигархов. Он вышел к ним. Считайте, вошёл в разъярённый зверинец. Их же денег лишили! Представляете, как люди злятся? Он зашёл в этот зверинец и сказал, вежливо, с улыбочкой: «Сидеть. Я тут начальник. Видели, вчера за мной было 110 тысяч, они вас разорвут, ребята».
Сразу же изменилась расстановка сил. Слабый пришёл координатор — значит, надо договариваться, чтобы несильно его там грызли. А пришёл лидер, за которым масса людей, если вы будете пытаться сбросить Российское государство, — вот защитники, которые вашему телевизору не поверят. Это все поняли. И дальше о чём он сказал? «Так, ребята, давайте деофшоризацию, я вас предупреждал год назад о том, что вы будете пыль глотать, если не переведёте капитал в Россию». А они вместо того, чтобы сказать: «Да… вы были правы, нам надо», — попросили: «А продлите нам ещё право находиться под иностранной юрисдикцией». Путин сказал: «Вы, судя по всему, ребята, не поняли», — и ушёл.
