3) Несколько деревянных бочек, наполненных «тяжелой водой».
4) Инфракрасные неконтактные взрыватели.
5) Доктор Гейнц Шлике, изобретатель этих взрывателей.
Когда U-234 загружалась в германском порту перед выходом в свое последнее плавание, радист подлодки Вольфганг Хиршфельд обратил внимание на то, что японские офицеры пишут «U235» на бумаге, в которую были завернуты контейнеры, перед тем как загрузить их в трюм лодки
[70]. Вряд ли нужно говорить, что это замечание вызвало весь тот шквал разоблачительной критики, которой скептики обычно встречают рассказы очевидцев НЛО: низкое расположение солнца над горизонтом, плохое освещение, большое расстояние, не позволившее рассмотреть все отчетливо, и тому подобное. И в этом нет ничего удивительного, потому что если Хиршфельд действительно увидел то, что увидел, пугающие последствия этого очевидны.
Использование контейнеров, покрытых изнутри золотом, объясняется тем обстоятельством, что уран, в высшей степени корродирующий металл, быстро загрязняется, вступая в контакт с другими нестабильными элементами. Золото, по части защиты от радиоактивного излучения не уступающее свинцу, в отличие от свинца является очень чистым и чрезвычайно стабильным элементом; следовательно, очевиден его выбор для хранения и длительной транспортировки высокообогащенного и чистого урана
[71]. Таким образом, оксид урана, находившийся на борту U-234, представлял собой высокообогащенный уран, причем, скорее всего, U235, последнюю стадию сырья перед превращением ее в оружейный или металлический уран, пригодный для производства бомбы (если это уже не был оружейный уран). И действительно, если надписи, сделанные японскими офицерами на контейнерах, соответствовали действительности, весьма вероятно, что речь шла о последней стадии очистки сырья перед превращением в металл.
Груз, находившийся на борту U-234, был настолько чувствительным, что, когда 16 июня 1945 года представители военно-морского флота США составляли его опись, оксид урана из списка бесследно исчез
[72]. Примечательно, что меньше чем через неделю после появления описи груза германской подлодки, составленной американскими военными моряками, количество обогащенного урана, выданного комплексом в Ок-Ридже, удвоилось
[73]. Само по себе это очень подозрительно, поскольку еще в марте 1945 года, как мы уже видели, американского сенатора тревожил возможный провал «Манхэттенского проекта» — тревожил настолько, что он составил об этом меморандум президенту Рузвельту; и, разумеется, мы уже ознакомились с заявлением главного металлурга лаборатории в Лос-Аламосе, утверждавшего, что запасы расщепляющегося U235 далеки от необходимой критической массы и решить эту проблему не удастся по крайней мере в течение ближайших нескольких месяцев.
Следовательно, пугающий вывод напрашивается сам собой: недостающий уран, использовавшийся в «Манхэттенском проекте», имел германское происхождение; а это означает, что программа создания атомной бомбы в нацистской Германии была значительно ближе к цели, чем нас убеждает послевоенная «легенда союзников».
Но что же насчет двух других странных пунктов в описи груза U-234, взрывателей и их изобретателя, доктора Гейнщ Шлике? Как уже было отмечено, в конце 1944 — начале 1945 года проект создания американской плутониевой бомбы натолкнулся на непреодолимую стену строгих математических расчетов: подрыв обычной взрывчатки должен собрать критическую массу плутония, сжав или «скомпрессировав» ее за период не больше одной трехтысячной доли секунды; в противном случае бомба не взорвется, а хлопнет «атомной петардой», которая не произведет значительных разрушений, а лишь вызовет радиоактивное заражение местности. Такая скорость значительно превосходила возможности обычных электрических детонаторов, имевшихся в распоряжении союзных инженеров.
Хорошо известно, что в самом конце вереницы событий, которая привела к испытанию плутониевой бомбы на полигоне в Нью-Мексико, в конструкцию подрывного устройства были внесены изменения: были добавлены так называемые «вентиляционные радиационные каналы», позволившие радиоактивному излучению при взрыве детонатора вырваться из плутониевого ядра и отразиться от окружающих отражателей в течение нескольких миллиардных долей секунды после начала сжатия. Объяснить это усовершенствование можно лишь включением в окончательную конструкцию американской бомбы инфракрасных неконтактных взрывателей доктора Шлике, поскольку именно они позволили взрывателям откликнуться и сработать с молниеносной быстротой
[74].
В поддержку этой версии говорит сообщение, направленное 25 мая 1945 года начальником штаба военно-морских сил в Портсмут, куда была приведена после сдачи в плен U-234. В нем предписывается отправить доктора Шлике, ставшего военнопленным, а также его взрыватели в сопровождении трех военно-морских офицеров в Вашингтон
[75]. Там, судя по всему, доктор Шлике прочитал лекцию о своих взрывателях под покровительством некоего «мистера Альвареса»
[76], на поверку оказавшегося не кем иным, как видным участником «Манхэттенского проекта» доктором Луисом Альваресом, тем самым ученым, который, согласно «легенде союзников», и «разрешил» проблему с взрывателями для плутониевой бомбы!
[77]
Так что получается, что сдача в плен германской субмарины U-234 американцам позволила решить две главных проблемы, с которыми столкнулся «Манхэттенский проект»: отсутствие достаточного количества оружейного урана и отсутствие синхронных взрывателей, необходимых для создания плутониевой бомбы. А из этого следует, что окончательный вывод «легенды союзников» относительно значительного отставания Германии от союзников в гонке за обладание атомной бомбой является в лучшем случае не соответствующим действительности, а в худшем — сознательной ложью. Однако появление детонаторов поднимает новый пугающий вопрос: для чего немцам понадобилось разрабатывать такие технологически очень совершенные взрыватели? Конечно, один из возможных ответов заключается в том, что эти технологии создавались для ракет с головками теплового наведения — а такие ракеты действительно разрабатывались; но, разумеется, второй ответ — речь идет о взрывном устройстве, необходимом для сжатия критической массы ядерного заряда.
