Когда час спустя юноша попробовал узел, оказалось, что кожаные полоски стянули вместе две палки не хуже клея. Шэнн на радостях сплясал и отправился проверить, как идут дела с раковиной. Хищники хорошо потрудились, осталось раз, от силы два, пройтись по ней скребком, и та будет готова.
В эту ночь Шэнну вновь приснился сон. Но в этот раз он уже не взбирался на гору-череп. Он оказался на берегу, и работал под чьим-то ошеломляющим принуждением, создавая некую конструкцию для совершенно непонятной цели. Он работал с отчаянием раба, понимая, что губит что-то, сделанное своими же руками. Но остановиться Шэнн тоже не мог, потому что где-то совсем рядом, почти у него за спиной, чья-то превосходящая воля мертвой хваткой держала его.
Он очнулся на рассвете, неизвестно как очутившись на берегу. По телу стекал пот, все мышцы болели, словно он и не отдыхал после работы всю ночь.
Когда же Шэнн увидел, что перед ним разбросано, ноги у него подогнулись. Остов балансира, почти готовый вчера вечером, был разобран — нет, исковеркан. Все кожаные полоски, которые он с таким трудом вырезал вчера, были разорваны в мелкие кусочки.
Юноша понесся к раковине, которую вчера опять вытащил на берег и спрятал. Ее круглый купол лежал на том же месте, целый и невредимый. Он недоверчиво провел руками по искривленной поверхности. А затем медленно вернулся к кучке сломанных палок и драной кожи. Шэнн был уверен — даже чересчур уверен в одном. Он сам, своими руками разрушил свою работу. В своем сне он строил, повинуясь желанию врага, а наяву он разрушал, и это, наверное, тоже играло на руку врагу.
Сон стал частью реальности. Но кто или что могло послать такой сон и настолько овладеть его телом, что, по сути, он предал сам себя? А что могло заставить Торвальда бросить его здесь? Впервые Шэнну пришло в голову новое, жуткое объяснение бегства офицера. Сон — и тот диск, который так странно на него подействовал. Предположим, что все, о чем говорил Торвальд, оказалось правдой! Что диск действительно был найден на этом самом острове, и что где-то здесь, рядом, должен быть спрятан ключ к загадке!
Шэнн облизал губы. Допустим, Торвальд был отослан столь же сильной волей, как та, что управляла Шэнном этой ночью. Но если офицера отослали, чтобы защитить какой-то секрет, почему тогда оставили его? Может быть, Шэнн комуто нужен здесь, нужен настолько, что когда он нашел средство побега, его заставили сломать его? Это могло быть сделано по двум причинам: чтобы удержать его здесь… или чтобы показать, насколько он бессилен.
Бессилен! Огонек несгибаемой воли вновь затеплился в груди юноши. Ладно, таинственные «они» заставили его сделать это. Но «они» недооценили его, легкомысленно или высокомерно открыв свое присутствие. Он теперь предупрежден, он знает о них и, вооруженный этим знанием, может нанести ответный удар.
Шэнн склонился над обломками, обдумывая эту мысль, машинально перебирая щепки. Любой шпион с удовлетворением увидел бы, что его жертва впала в отчаяние. Шпион, вот оно! Кто-то или что-то должен наблюдать за ним. Если бы такого наблюдения не было, не было бы сделано и ответного хода на его вчерашнюю работу. А если здесь прячется такой шпион… Вот и разгадка. Поймать этого шпиона. Это, возможно, ему и не под силу, но это единственный подходящий ответ.
Теперь ему придется притворяться. Следовало не только обыскать остров, чтобы найти шпиона, требовалось еще проделать это так, чтобы у того не возникло никаких подозрений. Росомахи помогут ему. Шэнн встал, нарочито опустил плечи и с побитым видом поплелся вверх, свистнув Тэгги и Тоги.
И поиск начался. С показньм усердием он искал длинные палки, подходящие молодые деревца, вместо тех, которые сломал под принуждением. И не забывал время от времени поглядывать на росомах, надеясь по их реакции определить, где же может прятаться наблюдатель.
Они с Торвальдом впервые высадились на большой песчаной отмели, как раз там, где он убил тварь в раковине. На острове же имелась и вторая отмель, поменьше; это был скорее узкий язык, выступавший в лагуну, покрытый довольно большими валунами. Но в прошлый раз Тэгги и Тоги беззаботно носились по отмели, со своим обычным любопытством заглядывая между камней. А сейчас оба животных оставались на берегу, явно не собираясь спускаться к воде.
Шэнн поймал за шиворот Тэгги, потянув его следом за собой. Самец завертел головой, заскулил, но вырывался не так отчаянно, как от запаха Трогов. Впрочем, землянин и не думал, что все случившееся — дело их рук.
В конце концов Тэгги подчинился, хотя и без всякого энтузиазма. Когда Шэнн подтянул его поближе к двум камням, сходившимся кверху наподобие арки, зверь не выдержал и заворчал. Между камней высовывался кусок плавника, и это было вполне подходящей причиной подойти поближе. Шэнн отпустил росомаху, нагнулся за деревяшкой, и покосился в тень между камней.
Сразу за камнями плескались волны: как будто естественная дверь в лагуну. Солнце еще не заглянуло в тень, если его лучи вообще туда попадали. Шэнн протянул руку за куском дерева и, словно невзначай, провел пальцем по плоской поверхности камня — этот камень должен был послужить порогом, на который неминуемо наступил бы любой, выходивший на берег этим путем.
Мокрый! И это означало, что гость прибыл совсем недавно… или просто хлестнула волна. Про себя, впрочем, Шэнн был убежден, что нашел место, где на остров выбирался разведчик. А нельзя ли устроить здесь западню? Он подобрал еще несколько кусков плавника, прежде чем вернуться к скалам.
Ловушка… Юноша прокрутил в уме все известные ему виды ловушек. С приманкой он уже решил — его лодка. Если план удастся — а надежда, как известно, умирает последней — то в этот раз его труды не будут напрасны.
И Шэнн занялся тем же, что и вчера; в дело пошли последние кожаные полоски, которые вчера он отбрасывал в сторону. Юноша строгал, подгонял детали и думал о ловушке. К вечеру он уже знал, что будет делать и как.
Землянин не представлял себе, каким окажется невидимый противник, но, казалось, уже догадывался о двух его слабых местах. Первое — враг полностью уверен в своем успехе; вряд ли существо, которое могло так полностью, абсолютно управлять Шэнном в прошлую ночь, будет ожидать от жертвы ответного удара.
И второе — самоуверенный враг не удержится от искушения подглядеть за действиями пленника-марионетки. Землянин был уверен: его противник устроится где-то неподалеку от места, к которому приведет свою усыпленную жертву, чтобы еще раз разрушить всю его работу.
Шэнн вполне мог ошибаться как в первом, так и во втором, но был уверен, что не ошибается. Теперь оставалось дождаться темноты, чтобы соорудить свою ловушку, простую настолько, что враг даже не догадается о ней.
КОЛДУНЬЯ
По ночам в котловине мерцали огоньки фосфоресцирующих кустов. В другое время Шэнн обрадовался бы этому слабому свету; сейчас же, притворяясь спящим и прикидывая свой маршрут, он старался запомнить каждый из предательских светлячков.
