Через некоторое время Джессика заговорила снова:
– Эта поденка…
– По словам МакЮэна, они нашли такое же насекомое в горле Майлза, – сказал Прист.
– Я не понимаю, – призналась она.
– Это какой-то символ.
– Символ чего?
Прист качнул головой:
– Этого я не знаю.
Как там выразился преподобный Мэтью? «Всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно или худо».
Прист достал из кармана смартфон и нажал на один из высветившихся контактов.
– Что вы делаете? – спросила Джессика. Ее голос слегка дрожал.
– Она жила где-то поблизости. Нам надо выяснить, где.
– Все это так ужасно…
На мгновение Присту показалось, что мисс Эллиндер плачет, и он накрыл ладонью ее руку. От его прикосновения женщина тут же напряглась, и он убрал руку.
Послышался приглушенный голос. Прист совсем забыл, что позвонил по мобильнику. Он поднес его к уху.
– Чарли?
– Привет, Солли.
– Привет, Чарли.
– Ты не мог бы пробить айпи-адрес входов на страницу в «Фейсбуке», которые делала Хейли Рен?
Солли рассмеялся, хотя в издаваемых им звуках не было искреннего веселья. Солли никогда не смеялся по-настоящему, а только воспроизводил звуки, которые слышал от других, когда они находили что-либо смешным. Возможно, он и гений, но он неспособен понять человеческие эмоции. Он был чем-то вроде андроида.
– Я уже это сделал. – И Солли назвал адрес. – Я пробил улицу и добыл в кадастровой службе копии всех свидетельств о государственной регистрации прав на находящиеся на ней земельные участки. Один из них зарегистрирован на сэра Филипа и леди Рен.
Джессика ввела адрес в навигатор GPS своего «рейндж ровера», и они поехали по пригородам Кембриджа на юг. У Приста возникло дурное предчувствие насчет Хейли.
– Перестаньте, – вдруг сказала Джессика. Сначала Чарли не понял, что она имеет в виду, но тут она кивком указала на его ногу, постукивающую по двери машины. – Это чертовски раздражает.
– Простите, со мной это иногда бывает.
Пятнадцать минут спустя они уже звонили в дверь одного из ряда стандартных поздневикторианских домиков, большинство из которых снимали студенты университета. Своей высокой чугунной оградой и эркерными окнами он немного напоминал дом, в котором жила Сара.
На звонок никто не откликнулся. Посмотрев в замочную скважину, Прист увидел скопившуюся на полу у двери груду почты. Из скважины пахло ароматическими свечами. Он попробовал толкнуть дверь, но та была заперта.
– Когда вы служили в полиции, вам случалось выбивать двери? – полюбопытствовала Джессика.
– Раз или два.
Чарли огляделся по сторонам. Вокруг ни души. Он окинул взглядом дверь. Дерево старое, замок самый обычный. Он знал, в какое место надо бить, – один меткий удар ногой, и замок будет сломан.
– Отойдите назад, – попросил он спутницу.
Бросив еще один взгляд на улицу, Чарли, чтобы не потерять равновесие, взялся рукой за выступ стены и уже совсем было собрался пнуть дверь, когда откуда-то сверху сквозь шум дождя до него донесся голос:
– Ее нет дома!
Они оба, Прист и Джессика, повернулись и посмотрели вверх. Из окна третьего этажа соседнего дома высовывался мужчина лет тридцати – тридцати пяти, глядящий на них с бессмысленной улыбкой до ушей. Поскольку его тело скрывалось за кирпичной стеной, он напоминал Чеширского кота.
– Ее нет дома, – повторил он.
Присту было достаточно одного взгляда на этого соседа Хейли, чтобы понять, что он наркоман.
– Вы видели ее в последнее время? – крикнула Джессика.
– Вы из полиции? – Наркоман тоже кричал, чтобы перекрыть шум дождя.
– Мы из Армии спасения, – сообщил Прист.
Наркоман шмыгнул носом. Струи дождя ползли по его сальным черным волосам и стекали в пустой лоток для цветов, установленный под окном. Но он, похоже, не имел ничего против или даже ничего не замечал. Потом его голова пропала из виду.
Джессика убрала прядь мокрых волос, упавшую ей на глаза. Вид у нее был усталый.
– Из Армии спасения? – скептически переспросила она.
Чарли пожал плечами.
Дверь соседнего дома заскрипела и открылась. Наркоман стоял в дверном проеме, все так же улыбаясь во весь рот. На нем были видавший виды жилет и широкие хлопчатобумажные брюки, заправленные в коричневые сапоги.
– Говорите, вы из Армии спасения? – Он жестом пригласил их войти. – Это ваши люди дали мне в прошлом году эти сапоги.
В гостиной наркомана царил разгром. Пол сплошь усыпали комочки фольги, и Прист подумал, что вряд ли в нее когда-то заворачивали печеную картошку.
Он опустился на скамеечку для ног, а Джессика отказалась садиться в кресло-мешок, которое предложил ей наркоман, и осталась стоять у стены, оглядывая комнату с таким видом, словно подозревала, что здесь водятся привидения.
Вскоре хозяин вручил им кружки с чаем – Джессике с ромашковым, а Присту, поскольку чая «эрл грей» в доме не нашлось, с зеленым, – и включил старый электрический камин, чтобы они обсохли.
Он представился как Бинни. К счастью, он, похоже, относился к Армии спасения с большим уважением.
– Выходит, мы с вами раньше уже встречались? – спросил Бинни и, достав из-под стула поднос с марихуаной, начал сворачивать «косячок».
– Думаю, да, – улыбнулся Прист. – Но это было давно. Как у вас дела?
– Ну, получше, чем раньше, – поведал Бинни. – У меня теперь есть работа – я устроился в центр переработки отходов.
– Мне там сказали, что вы очень хороший работник.
Бинни опять улыбнулся во весь рот и закурил «косяк». Комнату почти сразу наполнил запах марихуаны.
– А зачем вам моя соседка? – спросил Бинни сквозь клубы дыма.
– Хейли?
– Да. Она самая.
– Она хотела вступить в наши ряды.
– Да ну? Вы не шутите? – Бинни вытер нос тыльной стороной руки.
– По-вашему, она нам не подходит?
Бинни обдумал этот вопрос между двумя затяжками.
– Думаю, нет. Она держится особняком, а ваши люди вроде как должны уметь легко вступать в контакт, разве не так?
– Когда вы в последний раз видели Хейли? – вмешалась Джессика.
– Когда я в последний раз видел Хейли? – задумчиво повторил Бинни. – Дайте подумать. Кстати, не хотите ли «травки»? Это сорт «Фиолетовый туман» или что-то в этом роде. Он не очень крепкий, но все же позволяет поймать кайф.
