Какое-то время они смотрели, как развивается действие фильма. Была предпринята отчаянная попытка забить разбитое окно досками, но стало очевидно, что медлительные, неповоротливые, плохо загримированные актеры массовки, играющие зомби, в конце концов все-таки пробьются в хижину.
– Вы всегда смотрите по ночам малобюджетные фильмы? – спросил Прист.
– Просто не смогла заснуть, – ответила Скарлетт, зевнув. – Думаю, на меня все еще действует разница во времени.
– Мне очень жаль, что вам пришлось вернуться домой при таких обстоятельствах.
Женщина небрежно махнула рукой, словно отметая эту мысль. Ее глаза по-прежнему были прикованы к черно-белому экрану.
– Не стоит. Меня раздражают не обстоятельства, при которых я вернулась домой, а сам факт возвращения.
– Вашего брата посадили на металлический штырь в одном из складов вашего отца, – напомнил Прист.
Он вовсе не собирался ее критиковать, но затаил дыхание, ожидая ответа.
– Майлз мне не брат, – сказала она наконец. – Его привела в дом моя мать.
– Да, конечно, простите. Он сын от предыдущего брака вашей матери? – Он подумал о Люсии Эллиндер и представил себе вереницу ее обанкротившихся бывших мужей.
– Нет, до моего отца она не была замужем. Но с ней явился ее сынок.
– Которого вы не любили?
Скарлетт пожала плечами:
– Майлз ничего для меня не значил. Избалованный наркоман, спускавший каждый пенни, который давал ему мой отец. Так что этот неблагодарный говнюк получил то, что заслужил.
Чарли хотел было открыть рот, когда она повернулась и посмотрела на него:
– Но я, разумеется, не настолько глупа, чтобы сказать это полицейским.
– Пусть даже во время его убийства вы были в Штатах.
– А что, если я все организовала на расстоянии? Может, это был сговор об убийстве по скайпу?
– Я буду иметь это в виду. А как насчет вашей матери?
Скарлетт подняла глаза, словно ища вдохновения на потолке.
– Вы можете счесть это ужасным, но ни Джесси, ни я почти ничего не знаем о нашей матери. Мы ее конечно же любим. Она хорошо нас воспитала. Мы терпели Майлза только ради нее. Но нас нельзя назвать дружной семьей.
– Можно любить человека и не понимая его, – заметил Прист, подумав о Уильяме.
Скарлетт кивнула.
– Так что, по-вашему, произошло с Майлзом?
– Вы хотите узнать, что об этом думаю я?
– Ваш отец платит мне большие деньги за расследование этого дела.
Женщина опять повернулась к телевизору. Похоже, там побеждали зомби. Если оценивать сестер по общепринятым канонам красоты, то Скарлетт привлекательнее, чем Джессика. Интересно, скольких мужчин она заставила плясать под свою дудку?
– Думаю, речь идет о чем-то невероятно опасном, мистер Прист. – Скарлетт подалась вперед.
– Вы сейчас говорите не о Джордже Ромеро, загримированном под зомби? – предположил Прист.
Она не обратила внимания на его попытку пошутить.
– Я полагаю, Майлз связался с каким-то ужасным культом. Если так, то в этом нет ничего необычного. Существует множество тайных обществ, вербующих новых членов среди таких людей, как мой брат, – глупых, богатых и уязвимых. «Череп и кости», «Золотой рассвет», масоны…
– Сейчас, в двадцать первом веке, ни одно из этих обществ не славится тем, что сажает людей на кол, – заметил Прист.
Скарлетт пожала плечами:
– Брэм Стокер был членом «Золотого рассвета». Главным источником образа его Дракулы был…
– Влад Колосажатель.
– Неплохо, – усмехнулась она. – Вы хорошо знаете всю эту бесполезную оккультную белиберду.
– Спасибо, просто у меня есть очень незашоренные и инициативные сотрудники, которые знакомят меня с такими вещами. Вы в самом деле считаете, что Майлз был членом какого-то культа?
– Да, ведь его убийство явно носило ритуальный характер.
– А вам известны какие-нибудь культы или тайные общества из тех, что действуют в наше время, которые способны провернуть подобное действо?
– Мне приходит на ум только одна такая группа.
Прист ждал, но Скарлетт не стала развивать свою мысль.
Вместо этого она встала с дивана.
– Я хочу вам кое-что показать. – Дойдя до двери, женщина обернулась и посмотрела на гостя.
Чарли взглянул на экран, чтобы посмотреть, что там поделывают зомби. Они явно одерживали верх, и положение живых людей было аховым. Он вышел из комнаты и отправился по коридору вслед за Скарлетт.
Дойдя до конца коридора, она остановилась.
– Какой ваш любимый фильм, мистер Прист?
Прист секунду подумал.
– «Уродцы».
– А что именно вам нравится в этой картине?
– Мне нравится реплика: «Может ли нормальная женщина полюбить карлика?»
– Гениально, – произнесла Скарлетт с улыбкой.
– Мы с вами проделали слишком долгий путь по этому коридору, чтобы стоять и обсуждать, кому нравится какой фильм.
Женщина повернулась к двери, находящейся в самом конце коридора.
– Есть одна деталь, которой вы не знаете, мистер Прист.
– Хм. Я не сбрасываю со счетов гипотезу, что ваш отец сказал мне не все из того, что ему известно.
– Он не пытается вас обмануть. Он просто старается вести себя в сложившейся ситуации, сохраняя максимальное достоинство, хотя, боюсь, эта его попытка обречена на провал. С тех пор как в прессу утекли детали того, что произошло с Майлзом, котировки акций компаний концерна «Эллиндер груп» уже упали наполовину.
Дверь была заперта, и Скарлетт достала с притолоки ключ. «Может быть, все это подстроено», – подумал Прист. Начиная с того момента, когда Джессика объявила ему, что они едут к ней домой. Не исключено, что всё, включая ее успешную попытку соблазнить его, – одна большая инсценировка.
Замок щелкнул, и дверь отворилась. В комнате было темно. Войдя в нее вслед за спутницей, Прист почувствовал, как сознание начинает охватывать смутная тревога. Под его весом заскрипели половицы. Вдоль стен стояло что-то вроде полок. Наверное, с книгами. Возможно, эта комната служит библиотекой.
Скарлетт щелкнула выключателем, и все вокруг озарил яркий свет. Когда глаза Приста привыкли к нему, он увидел, что всю длину стен занимают не книжные полки, а шкафы-витрины. Сначала он смог разглядеть только стекло и блики на нем. Чарли подошел к витринам ближе и наконец увидел, что находится под стеклом.
Он сглотнул. В горле пересохло.
– Невероятно.
Под стеклами витрин виднелись насекомые – их тонкие крылышки мерцали, тела были булавками приколоты к подставкам. Их здесь насчитывались сотни.
