Джессика прервала свое молчание, обратившись к матери:
– Ты привозила меня сюда. В этот дом. Когда я была ребенком, верно?
– Да, – кивнула Люсия, и ее глаза блеснули. – Да, Джессика. Значит, ты помнишь!
– Я помню этот дом и этот зал. Ты тогда сказала, что это наше наследие. Дар миру от нашей семьи.
– Я привезла тебя сюда, чтобы показать. Ты играла возле этого стола.
– Ты солгала! – крикнула Джессика. – Это не дар. Это яд. И ты сама – тоже яд.
– Ты не сможешь убежать от своей судьбы.
– Ты больна, мама. Тебе нужно лечиться… – Джессика оборвала себя, словно ей в голову пришла какая-то мысль. – Ты сказала, что Майлз потерпел неудачу? Значит, это ты его убила?
Люсия медленно опустила руки и снова села за стол, повернувшись к ним обоим спиной.
– Она не убивала Майлза, – сказал Прист.
Изо всех сил стараясь удержаться в реальном мире, он больно ущипнул себя за нос. Ну же, давай! Здесь и сейчас. Боль помогла ему не утратить связь с реальностью, но надолго ли?
Девять минут.
Джессика повернула голову, вновь вперив в Чарли яростный взгляд.
– Тогда кто же это сделал? – прошептала она.
– Никто. – Это слово отдалось от каменных стен, словно рикошетная пуля.
– Я не понимаю. Как это никто?
– Майлз жив. – Прист кивком указал на мужчину в капюшоне. – Он сейчас стоит вон там.
Во время всей этой беседы мужчина стоял неподвижно, сложив руки на груди, его грудь ритмично вздымалась в такт дыханию. Теперь же он неторопливо снял с головы капюшон и бросил на пол.
Джессика охнула, попятилась и схватилась за колонну, чтобы не упасть.
– Привет, Майлз, – сказал Прист.
Майлз Эллиндер широко улыбнулся, оскалив зубы. Сейчас он выглядел более ухоженным, чем в ту ночь, когда угрожал Присту электродрелью. Черные волосы были вымыты и зачесаны назад; глаза же казались узкими щелками, почти не различимыми с такого расстояния. «Что-то в нем есть от рептилии, – подумал Чарли. – У него совершенно пустые мертвые глаза». Как же он не узнал Майлза в том человеке в капюшоне, который проник в дом его семьи?
– Значит, ты жив, – в ужасе прошептала Джессика. – Но тогда кого…
– Кого посадили на кол на складе твоего отца? – закончил за нее Прист. – Какого-то иммигранта или бродягу. Наверное, вы просто подцепили его на улице?
Люсия пожала плечами:
– Вряд ли его имя имеет значение.
– Скорее всего оно вам вообще не известно, – сказал Чарли. – В Лондоне хватает незаконных иммигрантов. Хотя я до сих пор не понимаю, зачем вам понадобилось сажать его на кол. Ведь это слишком сенсационная смерть даже для вас.
– Значит, и вам не все дано понять, – усмехнулась миссис Эллиндер.
– Но почему же все решили, что это Майлз? – спросила Джессика.
– Потому что тело опознала твоя мать. Я прочел эту информацию в предварительном заключении патологоанатома, но поначалу не придал ей значения.
Люсия снова встала и оттолкнула стул назад.
– Разумеется, я опознала его тело! Чего только не сделаешь ради больного, горюющего мужа? Кроме того, ни для кого не секрет, что Майлз – не сын Кеннета.
– Мать опознала тело собственного сына – никто и не подумал поставить это под сомнение, – продолжал Прист. – К тому же у вас есть МакЮэн. Ведь он член вашего клуба, не так ли? И патологоанатом, который якобы делал вскрытие, тоже один из вас.
Люсия подняла одну бровь:
– МакЮэн? Патологоанатом? Вы превзошли мои ожидания, мистер Прист. Я сомневалась, что вы сможете назвать фамилии тех, кто делает для меня грязную работу.
Дьявол кроется в деталях.
– Это было нетрудно, если учесть, что имя патологоанатома, подписавшего заключение, фигурировало в списке имен на флешке, – пожал плечами Прист.
– Но… – Джессика замялась. – Зачем?
– Майлзу надо было инсценировать свою смерть, к тому же, подозреваю, он так же любит театральные эффекты, как и твоя мать. Так и начались эти поиски ветра в поле.
Люсия кивнула и захлопала в ладоши. Чарли различал приглушенный гул толпы на балконе: зрители ждали представления, все больше возбуждаясь. Через шесть минут они получат свое.
– Но зачем? – повторила Джессика. – Зачем Майлзу понадобилось инсценировать свою смерть?
– Думаю, тому было две причины. – Прист не сводил глаз с Люсии. – Во-первых, Филип Рен все ближе подбирался к семейству Эллиндер, и это сильно беспокоило твою мать. Поэтому надо было инсценировать громкое убийство Майлза, чтобы выставить твою семью в роли не злодеев, а жертв. Я прав?
Люсия вновь кивнула.
– Рен начинал нам мешать, но его убийство не решило бы наших проблем, ведь на его место просто назначили бы кого-то другого. Нам надо было пустить следствие по ложному пути и развязать Майлзу руки.
– Однако в итоге вы все равно убрали Рена, когда прознали, что база данных с именами членов клуба «Поденка» попала к нему.
– Я не понимаю… – Джессика смотрела на Приста, взглядом умоляя объяснить ей, что к чему.
Будь осторожнее в своих желаниях, Джессика.
Чарли продолжил, по-прежнему обращаясь к миссис Эллиндер:
– Инсценировка убийства Майлза давала вам еще одно преимущество – так вы получали возможность подобраться ко мне. Вы хотели получить флешку обратно, а также выяснить, что мне известно. В первый раз Майлз не справился с задачей, и тогда вы убили подставное лицо, подкинув на место преступления мою визитку. А потом убедили своего мужа нанять меня для расследования убийства Майлза. Джессика же должна была следить за мной. Мне предстояло попасть в ваши сети, а у МакЮэна появился бы шанс забрать у меня флешку с именами – именно ради этого он и раздобыл ордер на обыск моего офиса.
– Браво, мистер Прист! – Люсия опять захлопала в ладоши.
– Но зачем было втягивать в это дело меня? – не поняла Джессика.
– Ради твоей инициации. Ради того, чтобы ты открыла для себя тот великолепный ужас, который тебе предстоит унаследовать. Твоя мать уже все сказала – это твоя судьба, твой дом. Этот клуб – часть твоего наследства. Как Ева передала свое дело дочери, так и твоя мать передаст его тебе. Тебе предстоит стать ее ученицей. Ты – следующая Поденка.
Джессика замотала головой.
– Это безумие, – прошептала она.
Люсия Эллиндер протянула руки к дочери:
– Неужели ты не видишь, чего мы достигли, Джессика? Дело Курта Шнайдера живет.
– Вы мучаете людей. Ради забавы.
– Мы живем, Джессика. Через страх мы переосмысливаем наши отношения с Богом. Достигаем высшей цели. В этом доме мы обретаем власть и контроль. Только представь себе – мы добились прямого контакта с ним – с Творцом.
