Эмма так закуталась шарфом и укрылась шляпой, что Кейт ее сперва и не заметила.
– Кейт? – произнесла Эмма, оказавшись почти что рядом с водительским окошком.
– Ой, простите, Эмма, прямо не знаю, где нынче моя голова! – улыбнулась Кейт.
– Можем мы опять посидеть у вас в машине? – спросила Эмма. – Мне необходимо, чтобы вы кое-куда со мною съездили.
– На Говард-стрит?
– Нет. Встретиться с отцом моего ребенка.
Кейт пристально посмотрела на Эмму. Этак она совсем попадала в опасные глубинные воды. Это уже затрагивало не только ее с Эммой и этим призрачным ребенком.
– А он знает о ребенке? – спросила Кейт.
– Нет. Он принудил меня к сексу, – сказала Эмма. – А что было потом, его уже не волновало.
– Кто вас принудил? – тихо спросила Кейт. – Это был Аль Соэмс?
– Аль Соэмс? – повторила Эмма и задумчиво посмотрела сквозь ветровое стекло. – Нет. Конечно нет. Он был нашим домовладельцем, когда мы снимали жилье на Говард-стрит. А откуда вам известно его имя?
– Я ездила с ним встретиться, чтобы порасспросить насчет жильцов в сдаваемых им домах в ту пору, когда был похоронен младенец, – ответила Кейт, еще колеблясь насчет того, сколько подробностей может она раскрыть. – Соэмс по ошибке дал мне несколько фотографий с обнаженными женщинами. Они были словно накачаны наркотиками.
– С обнаженными женщинами? – переспросила Эмма. – Черно-белые, с «Поляроида»?
Кейт осторожно глянула на нее.
– Э-э… да. А вы их видели?
– Даже и не знаю. Но один точно был в столе у Уилла. Фото Барбары, которая какое-то время жила в одном доме вместе со мной и Джуд. Я наткнулась на него случайно, когда слонялась без дела в его университетском кабинете.
Эмма закрыла глаза, словно вызывая в памяти тот эпизод.
– Уилл был в библиотеке – разбирал там какие-то фотокопии. А мне он обещал, когда закончит, купить мороженое, чтобы отметить мое окончание учебы перед летними каникулами. Я крутилась на его кресле, напевая тогдашний хит «Wham!»: «Разбуди меня, как будешь уходить». Вдруг на столе опрокинулся стакан с водой, и я заметила, как вода затекает в один из ящиков, а потому открыла его и своим школьным кардиганом попыталась насколько можно промокнуть воду. Ничего, в общем-то, попорчено там не было, и я хотела уже задвинуть ящик, как вдруг увидела снимок. Фото Барбары. И я словно застыла. Помню, я еще подумала тогда: откуда у Уилла фотография Барбары?
Кейт очень внимательно вслушивалась в ее слова. В голове у нее тут же соединились два имени: Уилл и Аль.
– Я вытащила снимок, чтобы получше разглядеть, – продолжала Эмма. – Выглядела она там очень странно. Вроде и она – а вроде и нет, если вы понимаете, что я имею в виду.
Кейт кивнула.
– Глаза у нее были полузакрыты. И тут до меня вдруг дошло, что на Барбаре, по крайней мере сверху, ничего нет. Я увидела ее обнаженный сосок и выронила фотографию, словно она меня обожгла. Мне стало дурно, а еще очень страшно. Я поняла, что не должна была видеть этот снимок – но уже не могла выкинуть его из головы. Я быстро подняла фото и сунула обратно в ящик, чтобы никто об этом не узнал. Но я все равно уже об этом знала.
– А что случилось, когда вернулся Уилл? Вы его попытались обличить? – спросила Кейт.
– Мне было всего четырнадцать, Кейт. И это был любовник моей матери. Я даже не представляла, что сказать. Я была в ужасном замешательстве и боялась того, что скажет Джуд, если об этом узнает.
– А она узнала? Вы рассказали ей об этом?
Эмма отрицательно покачала головой.
– Уилл велел мне ей не говорить. Спустя какое-то время мы с Уиллом, прихватив мороженое, устроились в шезлонгах у нас в саду на Говард-стрит. Он, закинув руку за голову, устремил взгляд в небо, и я спросила его, любит ли он Барбару. Уилл рассмеялся и сказал, что это очень забавный вопрос. Но тут же почему-то притих. И тогда я призналась, что видела ту фотографию. Я объяснила, что случайно пролила воду на столе и наткнулась на снимок. И он тогда сказал, что это Барбара прислала ему фото. Что она ему порядком надоедала, домогаясь его за спиной у подруги. А с тех пор, как съехала, стала делать все возможное, чтобы он бросил Джуд. Так что он велел мне ничего об этом не говорить, потому что Джуд об этом не знала и ее бы это сильно расстроило.
– И вы так никогда и не сказали?
Эмма снова покачала головой.
– Я не смогла. Уилл сделал так, чтобы я держала язык за зубами.
– Как, Эмма? Что он с вами сделал?
Ответом было лишь неровное дыхание Эммы.
– Это он вас изнасиловал? – тихо спросила Кейт.
– Да, – отозвалась Эмма и натянула шарф поверх рта.
– Но вы же могли хоть кому-то об этом рассказать! Почему вы никого не посвятили в то, что он с вами сделал?
– Потому что я не понимала, что он меня изнасиловал. Знаю, сейчас это звучит как безумие, но тогда он заявил, что занялся со мной сексом, потому что я сама заставила его меня возжелать. Что это только моя вина. Что именно я совершила ужасный проступок, а вовсе не он.
– Вот подонок, – обронила Кейт.
– Причем очень умный подонок, – добавила Эмма. – Он заставил меня поверить, что именно я его на это подстрекла. А мне было еще четырнадцать. Я и целовалась-то всего с одним парнем однажды. Я же ничего еще не знала. Так что, когда Уилл заявил, что это я его соблазнила, он знал наверняка, что я ему поверю. У себя в дневнике я написала, что «я себя замарала», и все время говорила себе, что это дитя явилось мне наказанием.
Кейт завела двигатель.
– Куда едем, Эмма? Где он сейчас?
69
Воскресенье, 29 апреля 2012 года
Эмма
Я думала, мне станет легче, когда я расскажу об этом Джуд. Думала, она признает наконец свою вину. Но, разумеется, не тут-то было. Она все полностью отвергла. Я, конечно, ожидала, что поначалу она примется возражать, но все же надеялась, что где-то в глубине души Джуд все поймет. Что мать сумеет осознать правду, когда я перед ней все выложу. Но нет. Уилл по-прежнему цепко держит ее в своих лапах.
Но раз уж я это начала, то просто обязана продолжать дальше. И Кейт готова мне помочь. Выруливая с парковки, она говорит, что, если мы припрем Уилла к стенке, все может обернуться для нас очень скверно. Но я отвечаю, что скверней, чем есть, уже не будет.
– Я заслужила этот момент истины, – говорю я. – И он его тоже в полной мере заслужил. В полицию я пока что идти не хочу. Не думаю, что они мне поверят. А если полицейские ничего не станут делать, то все будет кончено, не так ли? Второго шанса мне уже не выпадет.
Кейт кивает. Мне кажется, она полностью на моей стороне.
