– Ни малейших сомнений. Но то, что вы рассказали, крайне интересно. Пожалуй, придется еще раз основательно обдумать нашу стратегию. Вместо того чтобы выкатить метеорит из храма с помощью наклонного деревянного настила, мы, пожалуй, будем действовать сверху. Видите это круглое окно? – Он указал на вершину купола храма. – Там мы смонтируем нечто вроде подъемного крана и попросту выдернем метеорит из креплений, как морковь из грядки. Что вы на это скажете?
Ученый отступил на шаг.
– Я не могу этого допустить, и вы понимаете это не хуже меня.
Его рука потянулась к трости со скрытым клинком, но Джейбс Уилсон был начеку. В его руке сверкнула шпага. Одновременно Оскар почувствовал прикосновение холодной стали. Рядом стоял Джонатан Арчер, приставив к его виску револьвер. Среди наемников послышался глухой ропот.
– Ну же, господин Гумбольдт! Вы действительно хотите сражаться? – Уилсон кивнул на Оскара. – На вашем месте я бы все-таки подумал.
Ученый оглянулся. При виде револьвера в руке Арчера его глаза похолодели.
– Жалкий трус!..
Уилсон воспользовался моментом и точным движением выбил оружие из рук противника.
– Не стоит выходить из себя по пустякам, коллега. Нет никаких причин так сердиться. Ничего личного, речь идет только о деле.
– Не пытайтесь меня переубедить, – прорычал Гумбольдт. – Тот, кто приставил оружие к виску моего сына, может быть уверен, что с этой минуты он – мой личный враг.
– Тогда мне остается только одно – взять вас под стражу. Патрик, заприте эту парочку в одной из хижин. Может, там они быстрее придут в себя.
– Тогда арестуйте и меня вместе с ними, – выступил вперед Гарри Босуэлл. – Я больше не буду молчать и мириться с вашими злодеяниями. С меня довольно! – Его очки подпрыгивали на переносице от гнева и негодования.
Уилсон побагровел.
– У вас контракт, проклятый нытик! Немедленно займитесь своей работой!
Гарри покачал головой.
– Снимать ваши бесчинства? Поищите другого идиота. Я увольняюсь! И тебе тоже следовало бы так поступить, Макс!
Оскар перевел взгляд на Пеппера. Сотрудник «Глобал Эсплорер» в эту минуту выглядел потрясенным. Он открыл было рот, словно рыба, выброшенная из воды, но лишь спустя полминуты ему удалось выдавить из себя несколько слов:
– Давайте возьмем себя в руки и успокоимся, господа! – Макс примирительно вскинул руки. – Думаю, существует немало способов уладить конфликт мирно.
– Ох, Макс! – Гарри сочувственно взглянул на друга. – Может, напомнить тебе, что было написано в телеграмме? Ты же видел ее своими глазами!
– Что за телеграмма? – осведомился Гумбольдт.
– В Дакаре мы получили телеграмму от приятеля Макса, британского журналиста. В ней говорилось о том, что сэр Уилсон под предлогом дуэли убрал со своего пути известного астронома Франсуа Лакомба, чтобы завладеть материалами французских геодезистов…
– Беспочвенная клевета! – прорычал охотник за метеоритами. – …Кроме того, там было сказано, что этот случай был квалифицирован лондонским судом как «оскорбление ее величества». Типичный случай неправедного судебного решения, если вас интересует мое мнение.
– Но ведь сэр Уилсон спас мне жизнь… – смешался Макс.
– А ты ему. Разве вы не в расчете?
– А выстрел во время сражения с догонами? – спросил Макс. – Если бы его стрелок не был начеку, я бы давно валялся в какой-нибудь яме с расколотым черепом. Фактически, он спас мне жизнь дважды!
– Это я стрелял, идиот, – ответил Гарри с печальной и насмешливой улыбкой.
Макс широко распахнул глаза.
– Ты?!
– Я прикончил того догона, который бросился на тебя с боевым топором, – фотограф сочувственно взглянул на друга. – Из-за тебя я впервые в жизни убил человека. И я бы всеми силами постарался этого избежать, но не мог же я просто смотреть, как тебя убивают.
Макс Пеппер застыл, словно громом пораженный. Самообладание окончательно его покинуло, и Оскар это заметил. Журналист уставился в землю и лишь после продолжительного молчания поднял голову. В глазах у него стояли слезы.
– Прости меня, Гарри, но я ничего не знал об этом.
– Ты и не мог знать. Я сам не хотел тебе говорить, но ситуация слишком резко изменилась. Теперь ты нужен нам.
Макс колебался всего секунду, после чего твердо проговорил:
– Сэр Уилсон, боюсь, что и мне придется подать в отставку. Прошу с пониманием отнестись к тому факту, что в сложившихся обстоятельствах я не могу больше на вас работать. – Немного помедлив, он продолжил. – Если угодно, я лично уведомлю мистера Вандербильда, что разорвал контракт исключительно по собственной воле. Вы не понесете ни малейших материальных убытков.
Уилсон молчал, никак не реагируя на его слова. Тогда Пеппер медленно направился к друзьям и встал рядом с ними.
Теперь все глаза были устремлены на Уилсона. Лицо охотника за метеоритами постепенно наливалось кровью – гнев душил его. Одному Богу известно, кого из троих в эту минуту британец ненавидел больше: Гумбольдта, Гарри или Макса.
Наконец он нарушил молчание:
– Какая трогательная сцена! Я едва не прослезился. Мне плевать на этого взбалмошного немца и его команду, но вам, Пеппер, я доверял. После вашего мужественного поступка во время атаки берберов, я уже решил было, что из вас получится дельный парень. Однако я жестоко ошибся.
– Мне жаль, что я разочаровал вас, сэр.
Уилсон шагнул вперед и отвесил журналисту тяжелую пощечину. Пеппер рухнул на землю, словно мешок с мукой.
– Патрик, уберите этих предателей с моих глаз и надежно заприте! – отрывисто скомандовал Уилсон. – Выставьте круглосуточную охрану. В случае побега ответите головой. Сейчас у меня куда более важные дела, но как только мы извлечем из храма метеорит, дойдет черед и до них, клянусь всеми святыми!
50
Йатиме тихо вскрикнула и схватилась за щеку. Шарлотта, склонившаяся над раненым догоном с тыквенным сосудом, полным свежей воды, удивленно оглянулась. И сейчас же испугалась.
Левая половина лица девочки вспухла и горела, словно обожженная огнем.
Шарлотта бросилась к ней.
– Что с тобой? – она попыталась обнять Йатиме. – Что случилось?
Девочка молчала, по ее щекам текли крупные слезы. Джабо тихонько повизгивал.
– Позволь мне взглянуть… Боже правый! Кто тебя ударил?
Йатиме вытерла слезы.
Шарлотта удивленно оглянулась. Не считая раненых, поблизости никого не было. Они с Элизой уже несколько часов подряд возились в импровизированном лазарете, и все это время Йатиме провела, сидя под фиговым деревом и погрузившись в свои мысли. Шарлотта не знала, что и подумать.
