– Пойдем-ка спать, – мягко сказала я, – мы оба переутомились.
– Какое спать! – крикнул Эрик. – Мы же ничего не выяснили!
– Завтра, все завтра, – пробормотала я, – никуда до завтра не денется и дама-злодейка, и мы с тобой.
Гораций недовольно всхрапнул в гостиной.
Проснулась я рано утром, что было совершенно нехарактерно для меня раньше. Раньше, чтобы поднять меня, всем мужьям приходилось очень и очень потрудиться. Теперь же на часах было полседьмого, а у меня сна ни в одном глазу. Меня мучили заботы, кроме того, хотелось поразмышлять в спокойной обстановке.
Итак, до чего мы с Эриком вчера договорились? Его преследует компания злоумышленников, и, вероятнее всего, к этому причастна странная дама, которую я видела в Сосновке. Во-первых, ее подмена совпала с тем, что Эрик начал ощущать на себе влияние чужой воли. А во‑вторых, она живет с Эриком на одной площадке, то есть на достаточно близком расстоянии, чтобы осуществлять свои преступные замыслы.
Но компания, что преследует меня, то есть люди, которым нужны записки Валентина Сергеевича, точнее, не записки, а препарат, – это совершенно другое, надо полагать, что друг с другом они никак не связаны. Просто совпадение, что Валентин Сергеевич и Эрик оказались соседями. Пока не будем уточнять, кто такие мои злоумышленники, потому что я не дочитала записки Валентина Сергеевича. Бандиты ли они или представители, так сказать, тайного ведомства, это надо будет выяснить потом. Значит, они устраивают аварию Валентину Сергеевичу, об этом мне сообщила, сама того не ведая, следователь Громова, когда рассказала, что водитель столкнувшейся с ним машины был похож на итальянского актера. Далее, оставим пока вопрос, почему они не тронули Валентина Сергеевича в последующие четыре месяца. Или они были твердо уверены, что он полностью потерял память и все равно ничего не вспомнит, или же думали, что их обошла конкурирующая фирма, и препарат уплыл. Об этом я подумаю после. Так или иначе, они, мои злоумышленники, решили после смерти Валентина Сергеевича добыть препарат. Для этой цели они подослали ко мне Луизу, потому что, пока старик был жив, они этого сделать не могли. Не знаю, что они рассказали Луизе, очевидно, без подробностей, хочу надеяться, что она не стала бы сотрудничать с теми, кто чуть не убил Валентина Сергеевича, хотя чужая душа потемки… Луиза сделала все, что могла, но бумаг никаких, естественно, не нашла. И тогда они ее… нет, этого не может быть. Допустим, Луиза стала им больше не нужна, а кое-что она, безусловно, знала. Тогда они нашли бы способ устранить ее как-нибудь более безболезненно, что ли, если можно так выразиться. Я, конечно, не специалист в таких вещах, но главное, что я поняла, когда Громова так ясно и четко рассказывала мне про убийство Луизы, – это то, что убийство это было совершено с большой поспешностью.
Анна Николаевна Громова, при всем своем опыте и моем к ней уважении, никак не могла объяснить ту странность, которую она чувствовала в убийстве Луизы. Она не знала всего, ведь я же ей ничего не рассказала. А я теперь вспомнила, какой озабоченной и рассеянной выглядела Луиза в тот, последний вечер, как она встряхивала головой, как будто пыталась вспомнить что-то важное… И она даже спросила меня о чем-то, как же это, ах да… «Лариса, а вы никогда не…». Никогда не… – что? Не видела, не встречала, не задумывалась, не пыталась… Я тогда дала волю своему раздражению… и вот, теперь пожинаю плоды. Если бы тогда я продержалась еще немножко, то, возможно, узнала бы кое-что важное, и сейчас мне бы это очень пригодилось. Но наверняка я ничего не знаю, так что мне остаются только предположения. И я могу предположить, что Луиза в тот последний вечер видела что-то, что ее расстроило или удивило. Поэтому она забеспокоилась и сразу же, по выходе из моего дома, побежала звонить по телефону-автомату. От меня она позвонить не могла, потому что то, что она собиралась сказать человеку, которому звонила, было связано с их преступным замыслом. Иначе бы она попросилась позвонить от меня. Это доказывает, что убили ее не сообщники, потому что она только еще пыталась сообщить своему нанимателю о том, что ее обеспокоило. Так быстро они отреагировать не могли. Значит, либо ее убили конкуренты, либо те, кто работают по делу Эрика. То есть, как я и думала раньше, когда считала, что Луизу убили по ошибке, потому что приняли ее за меня. Но опять-таки я сама себе убедительно доказала, что не могли они принять старуху Луизу за меня, хоть и в оранжевой приметной курточке. И меня как свидетеля убивать им было совершенно незачем. Стало быть, они убили Луизу по другой причине, а какой – я обязательно докопаюсь. Но потом, потому что в ванной уже шумит вода, и на кухне хрюкает кофеварка. Вот незадача, ведь хотела же встать пораньше и приготовить завтрак. Человеку же на работу! А вместо этого провалялась целый час в постели, усиленно работая головой.
Я быстренько оделась и собралась было вывести Горация на обычную прогулку, чтобы не болтаться под ногами у спешащего на работу человека, как вдруг открылась дверь ванной и оттуда выплыл Эрик, свежевыбритый и аккуратно причесанный.
– Вы куда это направились? – удивился он.
– Как – куда? – нелюбезно буркнула я. – Гулять, разумеется. Пользоваться туалетом Гораций еще не научился.
Мне было неудобно, что Эрик видит меня такой замарашкой – с всклокоченными волосами, ненакрашенной. Но вчера я забыла косметику в своей квартире. И еще много нужных вещей оставила там. О чем я только думала?
– Нельзя показывать, что ты дома! – спорил Эрик. – Мы же вчера обо всем договорились, – добавил он укоризненно.
Интересно, о чем это мы договорились? Что-то я не помню, чтобы мы о чем-нибудь договаривались.
– Гораций недоговаривался, чтобы сутками сидеть взаперти, – упрямо настаивала я.
– Я сам выведу Горация!
Я выразительно взглянула на часы.
– Ты же опоздаешь на работу!
– Ну и пусть! – Эрик и глазом не моргнул, а я от изумления разинула рот и выпустила Горация из рук.
Ради меня Эрик готов опоздать на работу! Это при его-то немецкой пунктуальности… А он уже пристегивал ошейник. И что меня больше всего возмутило, так это то, что бесхвостый предатель (я имею в виду Горация) беспрекословно дал Эрику надеть на себя намордник и послушно потрусил к выходу.
Дверь за ними закрылась. Мне бы наконец привести себя в порядок, но сердце было не на месте, томило какое-то нехорошее предчувствие. Осторожно, прикрываясь занавеской, я выглянула в окно и увидела прямо рядом с домом, за кустами, тот самый синий «Форд», черт бы его взял! Сейчас Эрик с Горацием выйдут из подъезда… а ведь они его не сразу увидят, кусты закрывают машину.
Я кинулась на улицу, благодаря бога, что на мне не халат, а брюки и маечка. Зачем я бегу, я осознать не успела, но все же у меня хватило ума выскочить сразу на лестницу, а не ждать лифта. На лестничных ступенях я немного отрезвела и поняла, что выбежала босиком. Тихонько, на цыпочках, потому что плитка на полу противно холодила ноги, я приоткрыла дверь парадного и заглянула в просвет между кустами, где должен был находиться синий «Форд».
