Прошло несколько месяцев, и тут Андрею улыбнулась удача. Он познакомился с сотрудницей благотворительного фонда имени Ульриха Майера, в России было отделение этого фонда. Девчонка наболтала Андрею, что из Германии приходят время от времени крупные суммы на счет филиала, с тем чтобы потом распределяли их тут по больницам и детским домам. Законопослушные немцы все делали официально, никакой «черной» наличности у них в фирме не хранилось, все шло через банк. Понаблюдали за директором фонда и выяснили, что он совершенно одинок и достаточно нелюдим, то есть вполне подходит для преступной операции. По иронии судьбы оказалось, что живет Эрик в том же доме, где жил профессор Запольский, но так как к тому времени профессор уже умер, то Александра Петровна не обратила на этот факт должного внимания и даже не сказала о нем своим компаньонам. С Эриком следовало работать серьезно, нужно было полностью подчинить его своей воле, а для этого держать его под контролем как можно дольше. Кроме того, она не знала точного времени прихода денег и должна была поэтому находиться все время поблизости. Дом, где жил Эрик, подходил для этого как нельзя лучше, потому что жильцы в нем полностью сменились за последнее время и мало общались друг с другом. Можно было бы постараться купить одну из квартир в том же подъезде, но, во‑первых, это требовало некоторого времени, а во‑вторых, пришлось бы иметь дело с официальными организациями, то есть, по выражению Вити, сильно светиться. Романцову обуяло нетерпение, она никак не могла упустить такие деньги. Она поняла, что судьба дала ей последний шанс. Провести операцию, получить достаточное количество денег (по предварительным прикидкам, не меньше полумиллиона долларов), расплатиться с компаньонами и уехать из страны. Делать ей здесь было абсолютно нечего – запасы препарата кончаются, и в последнее время у нее были нелады со здоровьем. Ее мучили бессонница и кошмары, пропал аппетит, временами начинались сильные головные боли. Профессор Запольский, несомненно, был прав, когда утверждал, что препарат обладает сильным побочным действием и при длительном приеме пагубно влияет на кору головного мозга. Так что при успешном окончании операции Александре Петровне следует срочно позаботиться о своем здоровье.
Итак, следовало не упускать свой шанс и тщательно разработать план операции. Изучили список жильцов – шесть этажей, по три квартиры на каждой площадке. Люди все были солидные, обеспеченные, семейные. Исключение составлял подопечный Романцовой Эрик Лангваген и еще одна дама, про которую никто в доме ничего не знал. Она выходила из квартиры один или два раза в день, причем обязательной была утренняя прогулка в Сосновском парке. С соседями дама никогда ни о чем не разговаривала, это было очень удобно для злоумышленников. Далее, по наблюдениям Вити, никакие визитеры странную женщину не посещали. Вездесущий Витя сумел даже подключиться к телефонной линии, идущей в интересующую их квартиру, и выяснить, что в течение трех дней хозяйке квартиры позвонили только один раз, и то оказалось, что ошиблись номером. К тому времени удалось выяснить через болтливую паспортистку в ЖЭКе, что даму зовут Амелина Мария Николаевна, что лет ей от роду сорок шесть и по паспорту она совершенно одинока – нет ни мужа, ни детей, ни сестер-братьев. Витя торопил Романцову, говорил, что все так удачно складывается, что устранение неизвестной он берет на себя, но Александра Петровна медлила с окончательным решением. Что-то точило ее изнутри, какой-то червячок сомнения – уж больно странная была дама. И тогда Романцова решила обратиться к бывшим коллегам и попросить их по своим каналам выяснить все о Марии Николаевне Амелиной. Нельзя сказать, что у нее сохранились хорошие отношения с бывшими коллегами, да и осталось их в ее родной организации немного. Собственно говоря, и сама организация была уже не та, называлась по-другому, и люди в ней работали другие, во всяком случае, усиленно делали вид, что они другие и с прошлой организацией нет у них ничего общего. Однако, порывшись в памяти и в телефонной книжке, Романцова нашла кое-кого нужного – работающего в архиве тщедушного жадного человечка с постоянно бегающими глазами. Разных людей в организации увольняли, перемещали, снимали с должностей, но этого типа никакие бури не задевали, и через неделю (сроки в нынешней организации были такие же, как раньше, в один день ничего не делалось) Романцовой выдали интересующий материал. Сведения оказались очень занятными. Оказывается, с Амелиной все было не так просто. Была когда-то в Москве драматическая актриса Мария Царева. Играла она у Захарова в Ленкоме, подавала надежды. Пару спектаклей с ней запомнились. Потом Мария Царева как-то вышла из поля зрения публики – не то болела, не то пила, – сплетничали всякое, потом перестали. А потом она вышла замуж и оставила сцену. Так вот, Мария Царева – это и был псевдоним Марии Николаевны Амелиной. С тех пор мало что про нее могли узнать – обыватели не интересуются обычными людьми. И Марию Николаевну Амелину, жену крупного бизнесмена, никто уже не вспоминал как бывшую актрису.
И вот примерно за год до текущих событий случилась автомобильная авария. Машину занесло на скользкой дороге, столкнулись со встречным грузовиком. Муж Амелиной умер в больнице, шофер получил тяжелые травмы, а Мария Николаевна – тяжелейший ушиб головы, сотрясение мозга, к тому же лицо ужасно изрезало осколками стекла. Полгода она лежала в клинике, лицо пришлось создавать заново, но, видно, у наших хирургов не очень получилось. С тех пор Амелина жила затворницей, а несколько месяцев назад переехала из Москвы в Петербург, очевидно, для того, чтобы не встречаться со знакомыми. В Петербурге, хоть она и родилась там когда-то, и ходила в школу, у нее никого не осталось.
Прочитав эти материалы, Романцова удовлетворенно вздохнула, потому что поняла, что на этот раз поймала удачу за хвост. Действительно, Амелина подходила для подмены как нельзя лучше. Никто ее здесь не знает, а если вдруг и объявится старая школьная подруга, то всегда можно отговориться потерей памяти из-за аварии. Она внимательно изучила походку и манеры Амелиной, а также после долгих поисков купила в одном бутике такое же, как у нее, голландское пальто. Следовало продержаться не больше недели, она это сумеет.
Все началось очень удачно. Удачно произвели замену странной дамы – она как будто нарочно гуляла рано утром в пустынном парке, Эрик оказался очень внушаемым, деньги должны были прийти со дня на день, как вдруг подвернулась Эрику чертова баба – соседка с собакой. И надо же было, чтобы он положил на нее глаз, то есть, разумеется, это она положила на него глаз – мужчина обеспеченный, опять же квартира хорошая – но он-то был явно не против! И это в то время, когда совершенно не нужно было Романцовой, чтобы возле ее объекта крутилась какая-то баба, да еще с собакой.
Романцова поежилась, чувствуя спиной тяжелый взгляд своего компаньона.
– Ну, – раздался с дивана хриплый голос, – и что же мы решим?
– Что с тобой можно решить, – устало вздохнула Александра Петровна.
– А ты не отмахивайся от меня, – зло прошипел он. – Я ведь многое замечаю, больше, чем тебе хотелось бы. Что, у тебя сбой? Не ладится? Почему клиент не поддается?
– С чего ты взял, что у меня сбой? – с излишней, как сама поняла, горячностью начала оправдываться Романцова. – Пока все идет по плану. Он хорошо поддается внушению, и как только придут деньги, он все сделает как надо. Андрей проследит, чтобы девушка не перепутала дату?
