Впечатлительность? Ведь так он сказал? «Излишняя впечатлительность». Скорее уж тогда – восприимчивость. Я уже слышала их голоса. Громче всех говорила Нерунэ. И вот ей я была даже рада. Все эти месяцы больше всего мне не хватало сестры.
Но вместе с тем я отчетливо понимала, что чем больше всматриваюсь в тот мир, тем менее ярким для меня становится мой собственный.
«Расскажи все Ари. Наверное, мы с малышом случайно сорвали печать. Раньше все не было так абсолютно. Хотя ты всегда была сильной. В детстве, помню, всех пугала разговорами с чем-то незримым. Даже тетушка не всегда видела их, а ты с ними беседовала словно с лучшими друзьями».
Это мне сказала сестра сегодня вечером. В тот момент я почти ее видела. Легкий, колышущийся прозрачно-золотистый силуэт. Она обеспокоенно хмурилась и смотрела куда-то в сторону. А я любовалась ею. И в тот момент мне совсем не хотелось избавляться от проклятия, которым все считали мои видения. Жили же как-то золотые лисицы со своим даром предвидения, верно?
Но так казалось лишь среди живых. Стоило тишине ночи опуститься на мир, и я услышала шорох чужих голосов, иногда даже не различая отдельных слов, просто какой-то гул. Спать в таких условиях невозможно. Слишком тоскливо. Слишком больно. Одиноко.
– Нерунэ, – сев на кровати и подтянув ноги к груди, негромко позвала я.
«Не спится?»
Легкая золотистая дымка тут же появилась справа от кровати. Янтарь, теперь кулоном висящий у меня на шее, стал еще горячее. Каждая герцогиня Исэ оставляла в камне частичку себя. Вероятно, поэтому и призрак Нэ получался самым материальным.
– Поговори со мной.
«О чем?»
– Хотя бы о себе. Оказывается, я знала о тебе далеко не все.
«Все знать и невозможно!» – рассмеялась моя сестра и присела на край кровати.
– Ты права. Тогда… обо мне? Как видишь, даже о себе знать все не получается. – Я виновато развела руками. Забавно, но от себя у меня оказалось тайн не меньше, чем от других.
«Подобные вопросы тебе надо задавать дядюшкам, а не мне».
– Я задам. Но прежде мне надо хотя бы понять, о чем спрашивать. Та песня… я почти не помню слов, только изменчивую мелодию.
«Песня? Она о правителе. Не нашем, нет, о короле этого мира. Хотя, думаю, и это определение не совсем верно. Если верить хроникам, то он был тем, кто сумел пробить портал в этот мир, когда мы покидали свой, умирающий. Вот только и здесь нас ждал отнюдь не рай. Земли здесь были пусты и неплодородны. И тогда он первым додумался провести ритуал сродства, но не рассчитал сил и полностью растворился в новом мире. Так что драконы были вторыми. Правда, их эксперимент, в отличие от первого, увенчался удачей, потому что они не стали пытаться превратить в цветущий сад все вокруг – им было достаточно куска земли, пусть и размером с небольшую империю».
Я невольно улыбнулась. Нэ говорила с таким запалом, словно осуждала драконью жадность.
«Но что это я о драконах? Вернемся к нашему королю. Он растворился в мире, но не умер, понимаешь? Стал чем-то средним между призраком и самим миром. Возможно, обладай он чуть большими способностями, и до уровня бога дотянул бы. Но богом он не был и быть не стремился. Правда, не мог он больше ни жить, как все, ни умереть. Вечное пограничье. Наверное, поэтому и у потомков его проявился этот странный дар. У мужчин – способность видеть метку смерти на чужих аурах, знать, сколько и с какой целью их случайные знакомцы отняли жизней. У женщин – умение слышать, а порой и разговаривать с ушедшими. Но не это стало причиной всеобщей ненависти к таким вот синеглазым девчонкам. Это ведь мелочи: подумаешь, какая-то безумная разговаривает с кем-то незримым. Помимо этого у его дочерей проявился дар видеть тех, кто вскоре умрет. А кому охота слышать о своей смерти? Да и не ошибались они никогда… Вот и пошло поверье, что синеглазые девчонки приносят беды и несчастья. Особенно сильно оно на севере. Впрочем, оно и понятно: чаще всего наш король появляется именно там, а значит, и потомков его там предостаточно».
– Почему тогда я ничего не вижу?
«Потому что тетушка не хотела этого. Ты слишком плотно взаимодействовала с миром за гранью. Даже друзей предпочитала неживых, незримых. Это пугало. А после того, как ты предсказала пару смертей… Ли, ты была слишком мала и слишком искренна, поэтому не умела молчать. В результате родители приняли решение отгородить тебя от всего, что живым видеть не положено. Вот только, кажется, я своей магией случайно сорвала печать. Наш лисенок защищал тебя от незримого мира сколько смог… но и его способности далеко не безграничны».
– Защищал?.. – Я со смешанными чувствами посмотрела на дверь детской. Там, за стеной, сейчас находилась Кайлэ. Лисичка большую часть времени старалась проводить рядом с ребенком, словно действительно видела смысл своей жизни только в нем. Какая-то часть меня понимала, что это ненормально, что необходимо разобраться в причинах ее поведения, но желания влезать в чужие проблемы не было. Тут бы со своими разобраться.
«Ага, – в своей излюбленной легкомысленной манере кивнула Нэ. – Я ведь действительно думала, что объясню тебе все раньше… Но наш малыш окутал тебя своей аурой так, что было не подобраться. Он и сейчас пытается, но силенок пока не хватает. Эгоистичен, словно маленький драконыш. Совершенно не желает тобой делиться. Даже странно, что Сергила подпускал».
Я невольно нахмурилась. Вспоминать об императоре мне не хотелось. Это было то, что я бы предпочла оставить прошлому и в прошлом. Он был здесь. В этом самом доме. И он заключил сделку с Нерунэ. Какую? Не уверена, что так уж жажду это узнать. Лисицы коварны. А золотые, привыкшие просчитывать каждый свой шаг на пару десятков ходов, превосходят в этом искусстве всех прочих. Я знаю, ведь меня обучали… нет, из меня делали золотую лисицу. День за днем… Странно, что я поняла это только сейчас. С самого моего рождения меня готовили к венцу Исэ.
– Нэ… – Я испуганно посмотрела на сестру. В моей голове наконец-то сложились фрагменты головоломки. Из меня пытались сделать леди – не вышло. Из меня пытались вырастить убийцу – результат получился чуть лучше, но все равно эта роль оказалась не по мне. А вот лисьи маски приросли к лицу сразу. Десятки, сотни масок… Меня учили всему, что должна знать будущая герцогиня. Пусть оправдывали это возможной необходимостью пары-другой особых умений на моем тернистом пути… Вот только золотые лисицы всегда видели на пару десятков ходов вперед, ведь им покорялось само время, капризное, изменчивое, беспощадное – но именно с ним они общались на равных.
«Я же говорила, пока ты жива – род Исэ не прервется. Пусть и не по крови, но ты наша. Даже янтарь это понял. Кстати… – Нэ задумчиво откинулась на руки и поболтала в воздухе ногами, словно шаловливый ребенок, пользующийся тем, что его не видят. Она до сих пор так и не поняла, что с каждой новой беседой я чувствую ее присутствие все отчетливее. Теперь для того, чтобы наблюдать за ней, мне не требовалось каких-либо особых усилий. – Если все еще ищешь причину, то она ждет тебя в тайнике, в башне. Ну что? Пойдешь? Или испугаешься призраков?»
