Звено, возглавляемое Ткачевым, разбомбило поселок Чаплинку, где размещался штаб 13-й армии. И.К. Спатарель в своей книге «Против черного барона» писал, что советская авиация также проявила большую активность в этот день. Ткачев отметил в своем приказе: «'летчики красных принимали все меры для противодействия работе наших самолетов, вплоть до преследования тремя-четырьмя самолетами, но безуспешно». В реальности же произошло лишь две-три безрезультатные стычки между красными и белыми аэропланами.
Красные оказали упорное сопротивление, наземная битва несколько раз переходила в рукопашную, обе стороны несли большие потери. Даже введение в бой бронетехники не сразу склонило чашу весов в пользу белогвардейцев. Советские артбатареи расстреливали атакующие танки и броневики прямой наводкой. К вечеру большевики отступили, однако ночью к ним подошли подкрепления, и на следующее утро сражение разгорелось с новой силой.
8-го июня был отмечен уникальный эпизод, когда большевики использовали в качестве летающей огневой точки... аэростат, буксируемый автолебедкой. Двое стрелков, сидевших в гондоле, обстреливали из ручных пулеметов наступающие цепи белогвардейцев. Все это закончилось метким шрапнельным выстрелом врангелевской зенитки, разорвавшим баллон в клочья.
Яростные атаки и контратаки продолжались еще несколько дней. Красные и белые дрались насмерть. Только 12 июня наступил перелом. Измотанные и обескровленные советские дивизии начали отходить на северо-запад, за Днепр и на северо-восток, к Александровску (Запорожье). Но организовать стремительное преследование, как это бывало раньше, белые уже не смогли. Потери были слишком тяжелы. В некоторых полках выбыло до половины личного состава. Кроме того, сильно ощущался недостаток конницы, ведь белая армия, эвакуируясь в марте из Новороссийска, оставила там почти всех своих лошадей.
Роль кавалерии взяла на себя авиация. Самолеты Ткачева нагоняли отступавшие колонны и обозы красноармейцев, расстреливая их из пулеметов и засыпая осколочными бомбами. Особенно сильно красным досталось под Каховкой, где в ожидании переправы через Днепр скопилось до 10000 солдат и более 8000 повозок.
Перекопская операция закончилась победой белой армии (с 14 мая она по приказу Врангеля стала называться Русской армией). Летчики сделали все возможное для обеспечения этой победы. Только за первые два дня, 7 и 8 июня, они совершили 150 боевых вылетов, сбросив на противника 6,5 тонн бомб.
Врангель вырвался из Крыма, но это не означало стратегической перемены ситуации. Линия фронта всего лишь сместилась на несколько десятков километров к северу. Большевики по-прежнему обладали большим численным превосходством, и со временем это превосходство только увеличивалось. В середине июня на Южный фронт был переброшен 1-й кавалерийский корпус Жлобы (бывший корпус Думенко) численностью 8000 всадников. С учетом этого пополнения красные имели 35000 пехотинцев и 10000 всадников против 22000 солдат и 2000 кавалеристов у Врангеля.
28-го июня корпус Жлобы, усиленный 2-й Ставропольской кавдивизией, артиллерией, броневиками и бронепоездом, прорвал фронт и начал стремительный марш на Мелитополь. В случае успеха этот удар разбивал армию Врангеля на две неравные части и, главное, отрезал бы ее от Крыма, обрекая на гибель в степях северной Таврии. В тот же вечер подпоручик 4-го авиаотряда Русской армии Леонид Байдак, проводя воздушную разведку, обнаружил главные силы конницы Жлобы и определил направление их движения. Донесение летчика стало неприятным сюрпризом для белого командования. Никакими резервами на мелитопольском направлении оно не располагало, а переброска частей с других участков фронта заняла бы несколько дней. За это время Жлоба успевал захватить фактически беззащитный Мелитополь и выйти к Азовскому морю.
И снова Врангель обратился к авиации как к последней надежде. Летчики Ткачева в ночь с 28 на 29 июня получили приказ во что бы то ни стало остановить рейд красной конницы. Разведчики вылетели еще до рассвета для определения первоочередных целей бомбометания. Разведка установила, что ядро корпуса Жлобы расположилось на ночевку у деревни Черниговка.
Ранним утром 12 «Де Хэвиллендов» из 4-го и 5-го отрядов обрушились на только что выступившую конную колонну красных. От первых же разрывов конница в панике бросилась врассыпную. Взбесившиеся лошади мчались напролом через ограды, сбрасывали седоков, опрокидывали тачанки и артиллерийские повозки. Освободившись от бомб, экипажи снижались и поливали бегущих пулеметным огнем. Налет продолжался в течение часа.
Когда самолеты улетели чтобы пополнить боезапас, красным командирам удалось кое-как собрать потрепанные части. Но тут последовала новая атака, а за ней еще одна. К вечеру корпус Жлобы потерял около 400 бойцов и почти 500 лошадей. Все же на следующее утро Жлоба попытался возобновить наступление. Но как только войска начали строиться в походные колонны, снова налетели «Де Хэвилленды» – и все повторилось сначала.
30-го июня корпус Жлобы фактически перестал существовать как организованная боевая сила. Отдельные группы всадников, спасаясь от авиаударов, рассыпались по деревням и хуторам, утратив всякую связь с командованием. Большинство из них впоследствии сдалось в плен.
В начале июля белогвардейские летчики продолжали методично «выкашивать» красную кавалерию. Вот сделанное Ткачевым описание одной из штурмовок. «20 июня (3 июля по новому стилю) под моим руководством была атакована одна из колонн корпуса Жлобы у д. Вальдгейм (один из поселков немцев-колонистов. – Прим. авт.). После бомбометания красные в панике бросились в поле. Летчики, снизившись до 50 м, пулеметным огнем совершенно разгромили эту группу красных, которые бежали на восток и северо-восток, зачастую бросая, ввиду усталости, своих лошадей. Все поле было покрыто черными пятнами убитых людей и лошадей. Очень много красных разбежалось по домам окрестных деревень. Красными были брошены почти все оставшиеся у них пулеметные тачанки и повозки».
Тем временем белые, подтянув резервы, начали охватывать группировку Жлобы с флангов. 3-го июля кольцо окружения сомкнулось. Командир корпуса со своим штабом и наиболее стойкими эскадронами сумел, понеся огромные потери, прорваться на северо-восток. Все остальные либо погибли, либо оказались в плену. В итоге из 12000 бойцов, с которыми комкор Жлоба ушел в рейд, спаслось не более 2000. Белогвардейцам досталось много оружия и почти 3000 лошадей.
Разгром кавалерии Жлобы стал наивысшим достижением белой авиации за всю Гражданскую войну. Даже советская военная наука признала этот факт, и на его примере в 1920-е годы курсанты летных училищ РККА изучали тактику действий самолетов против конницы. Хотя подобные примеры отмечались и ранее (в районе Великокняжеской и под Царицыном в 1919 году и под Юшунем – в 1920-м), но ни по масштабам, ни по значению они не могут сравниться с битвой в северной Таврии. То были пусть важные, но локальные боевые операции в рамках отдельных участков фронта. Теперь же авиация оказала решающее влияние на весь ход войны. Ведь если бы итог этой битвы оказался иным, красные могли захватить Крым уже в июле 1920-го.
Здесь необходимо остановиться еще на одном важном моменте. Многие знают историю разгрома корпуса Жлобы в том виде, как ее изложил И.К. Спатарель в уже упоминавшейся и достаточно хорошо известной книге «Против черного барона». В ней автор возлагает всю вину за случившееся на самого Дмитрия Петровича Жлобу. Комкор выставлен в книге этаким туповатым, малограмотным «лошадником», умеющим только размахивать саблей и абсолютно не знавшим авиации. По утверждению Спатареля, Жлоба якобы сам отказался от воздушного прикрытия своего корпуса!
