В народной памяти Андропов запечатлен облавами на прогульщиков и дешевой водкой ― «андроповкой». Но в плане историческом, в плане последующего развития событий правление Андропова имеет исключительно важное значение, поскольку оно определило их направление. В этом смысле его правление было хотя и непродолжительным, но довольно результативным (С этой точки зрения кажутся не только неверными, но и упрощенными суждения А. С. Черняева об итогах правления Андропова:
«Ничего выдающегося, кроме общеизвестного, что и осталось в памяти обывателя: отлавливание граждан в магазинах во время рабочего дня, подвинчивание дисциплинарных гаечек, увольнение кое — кого с постов, впрочем, чисто охранительного для себя свойства, несколько судов над взяточниками и ворами. Была приглушена «пропаганда успехов». Газетная критика «достала» министерства…»
(Черняев А. С. Моя жизнь и мое время. С. 450)
Очень жаль, что память Черняева не пошла дальше «памяти обывателя»). И здесь следует отметить как минимум три результата: 1. Андропов своими теоретическими размышлениями, посеявшими сомнения насчет успехов строительства социализма в СССР, подготовил почву для аналогичных «изысканий» Горбачева, выбросившего лозунги «больше социализма», «больше демократии» и затеявшего поиск «социализма с человеческим лицом» или «лучшего социализма» (Известен призыв Горбачёва
«углублять изучение общества, в котором живем»
(Горбачёв М. С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира. М., 1988. С. 59)
Легко заметить, что данный призыв весьма созвучен высказыванию Андропова:
«Мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем»
А. в близком окружении Горбачева это высказывание воспроизводилось дословно.
«Сами не знаем, в каком обществе живем»,
Черняев А.С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. М., 1997. С. 16
― говорил, например, Черняев); 2. Андропов сформулировал если не все, то многие из тех задач, к разрешению которых приступил в ходе «перестройки» Горбачёв; 3. Андропов усилил Горбачева, сделав его фактически вторым человеком в партийном руководстве (Можно согласиться с Д. А. Волкогоновым, когда он говорит, что
«с точки зрения истории и реальных возможностей Горбачёв в феврале 1984 года имел неизмеримо больше позитивных оснований претендовать на пост генсека, чем кто — либо другой»
(Волкогонов Д.А. Семь вождей. Кн. 2. С. 287)).
Поэтому не кажется надуманным слово «предтеча», которым пользуется Г. X. Шахназаров, характеризуя связь между Андроповым и Горбачевым.
«Судьба распорядилась так,
― пишет он,―
что ему (Андропову.― И. Ф.) предназначено было выступить в роли предтечи и в прямом, и в переносном смысле. Андропов сделал первые шаги к реформам, хотя не успел их начать. Он помог выдвижению Горбачева и указал на него перед смертью как на своего преемника»
Шахназаров Г. Цена свободы. Реформация Горбачева глазами его помощника. М., 1993. С. 22
Но затем Шахназаров дает, как говорится «ход назад», утверждая, будто программа Андропова
«была ограничена совершенствованием системы».
Андропов
но,
«проживи дольше, все равно не стал бы крестным отцом реформации. Для него был предел, «его же не перейдеши» Горбачев перешел»
Там же. С. 34
Не знаем, как у других, а у нас подобные прорицания вызывают лишь улыбку.
Прибегает к слову «предтеча» и В. А. Медведев, но уже с вопросительным знаком:
«Андропов ― предтеча перестройки? В определенном смысле ― да. Но на него, конечно же, давил сильнейший груз прошлого и чтобы освободиться от него, судьба отвела ему слишком мало времени»
Медведев В.А. В команде Горбачева. Взгляд изнутри. М., 1994. С. 15
Медведев, как видим, в отличие от Шахназарова, считает Андропова в принципе способным сбросить «груз прошлого». Виновата судьба, отмерившая «предтече» слишком мало времени, чтобы сделать это.
С. Н. Семанов не без основания считает Горбачёва
и
«духовным наследником»
Семанов С.Н. Юрий Владимирович. Зарисовки из тени. С. 75
Андропова. Будучи Генеральным секретарем ЦК КПСС, Андропов, по словам исследователя, не имел в своей практической деятельности
«серьезной разработанной программы, даже предварительных идей на этот счет»
Там же. С. 82
Семанов, по — видимому, прав, говоря, что у Андропова не было на перспективу «серьезной разработанной программы». Но с ним едва ли можно согласиться в том, что Андропов не имел на сей счет никаких «предварительных идей». Судя по всему, такие идеи у него были. Их и перенял Горбачёв.
Сам Горбачев, характеризуя деятельность своего патрона, разграничивает «две сферы, два понятия: первое ― Андропов как реальный политик, второе ― «феномен Андропова»». Касаясь последнего, он пишет:
«Что такое «феномен Андропова»? Это всеобщая атмосфера ожиданий и надежд на то, что с приходом нового лидера начнутся благие перемены… неприятие, отторжение того негативного, что связывалось в сознании людей с «брежневизмом», вера в необходимость и неизбежность реформ». Мемуарист полагает, что «Андропов не обманул этих ожиданий. Прежде всего как человек он был личностью яркой и масштабной, щедро одарен природой, настоящий интеллектуал. Решительно выступил против всего того, что мы связываем с «брежневизмом»: протекционизма, закулисной борьбы и интриг, коррумпированности, моральной распущенности, бюрократизма, бесхозяйственности, расхлябанности. Все это стало объектом его борьбы, отвечая ожиданиям людей»
Горбачёв М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 246
(Таким Андропов выглядит в публичных высказываниях Горбачева. В ином свете он выступает в его приватных беседах. Однажды Горбачёв, если верить В. И. Болдину, сказал:
«Да что Андропов особенного сделал для страны? Думаешь, почему бывшего председателя КГБ, пересажавшего в тюрьмы и психушки диссидентов, изгнавшего многих из страны, средства массовой информации у нас и за рубежом не сожрали с потрохами? Да он полукровок, а они своих в обиду не дают»
