VI. Акт третий — 1939 год (Фарс вместо эпилога)
1. Конференция в Париже и конгресс в Нью-Йорке
Писательские конгрессы в США проходили почти синхронно с Международными антифашистскими. В июне 1937 г. в Нью-Йорке в переполненном зале Карнеги-холл (3500 человек!) прошел Второй конгресс «Лиги американских писателей». На нем выступил Хемингуэй, ненадолго приехавший из Испании. «Сам факт выступления Хемингуэя на конгрессе и его короткая, продолжавшаяся всего семь минут, речь, — пишет его советский биограф, — были с воодушевлением приняты американской и мировой прогрессивной общественностью»
[976]. Хемингуэй заметил коллегам: «Когда человек едет на фронт искать правду, он может вместо нее найти смерть. Разумеется, много спокойнее проводить время в ученых диспутах на теоретические темы…» Третий конгресс «Лиги американских писателей» предполагался летом 1939 г. Примерно тогда же планировалось провести в США и конгресс международного Пен-клуба. Вот к этим-то двум конгрессам Ассоциация писателей против фашизма и собиралась присосединиться со своим Третьим конгрессом.
После Второго конгресса в Испании Бюро ассоциации, располагавшееся в Париже, заметно ослабило свою активность — никто его не подхлестывал. Кольцов, Мальро, А. Жид, Эренбург по разным причинам в его работе не участвовали. Из промосковских людей там оставались Арагон и Жан Ришар Блок да еще несколько немецких левых эмигрантов. Они держали связь с Иностранной комиссией Союза советских писателей; возможно, получали какие-то денежные крохи. Несколько документов, которыми мы располагаем, обнаружены как раз в бумагах Иностранной комиссии. Они относятся к 1939 г., когда в Бюро Ассоциации думали об американском конгрессе уже всерьез, а в Москве это держали в голове только клерки Союза писателей.
В Европе события развивались быстро и драматично: 26 января пала Барселона, 28 марта — Мадрид. Гражданская война завершилась — Испанская Республика перестала существовать. Еще 27 февраля Франция и Англия признали генерала Франко, который в апреле присоединился к Антикоминтерновскому пакту Германии, Италии и Японии. Сталин проигнорировал трагическую судьбу испанских беженцев, интернированных во Франции. (22 февраля на французской земле умер Антонио Мачадо, в концлагерях содержались многие участники недавнего Второго международного антифашистского конгресса писателей.)
В марте Гитлер оккупировал Чехословакию, аннексировал Клайпеду, требовал у Польши Гданьск, Муссолини захватил Албанию. В апреле Сталин предложил Франции и Англии заключить договор о Тройственном союзе, но советско-франко-британские переговоры тянулись вяло. В этой обстановке Сталин решает переориентировать свою международную политику на Германию. Первый его шаг — 3 мая 1939 г. отправлен в отставку нарком иностранных дел, последовательный антифашист М. М. Литвинов. Его место занял Молотов — преданный ученик и твердый последователь Сталина, точный и аккуратный исполнитель его планов. Так было преодолено главное препятствие на пути советско-германского пакта. В СССР ликвидируется антифашистская пропаганда.
Илья Эренбург, вернувшийся после падения Испанской Республики в Париж, некоторое время занимался организацией помощи интернированным во Франции испанцам. В марте он несколько раз пишет в Союз писателей, просит ускорить перевод им московских гонораров в валюте за переведенные и отпечатанные книги испанских авторов («Сюда приехали Рафаэль Альберти и Мария Тереса Леон, больные в тяжелом состоянии, — пишет Эренбург 13 марта. — Они просят поспособствовать высылке телеграфом авторских…»
[977]).
12 апреля 1939 г. «Известия» напечатали парижскую корреспонденцию Эренбурга в последний раз: публикация антифашистов Сталину стала не нужна.
Иностранная комиссия Союза писателей (после ареста Кольцова ее возглавил литературный чиновник М. Я. Аплетин), не получая от начальства точных указаний на перспективу, продолжала поддерживать связи с Парижем, рассылала запросы и рекомендации. Эренбург понимал, что по этим делам ему придется иметь дело с Арагоном и пытался как-то наладить с ним нормальные отношения. Еще 1 января 1939 г. их общий с Арагоном и Эльзой Триоле приятель доктор Серж Симон пригласил обе семьи на дружеский обед. Жена Эренбурга сообщала 2 января в Москву жене Савича: «С Эльзой дружба не вышла. Нюта (А. Генц, жена Симона. — Б.Ф.) устроила роскошный обед с индюшкой в честь нашего мира. Эльза злобствовала и говорила про всех гадости. Арагон молчал и сидел как надутый идиот. Я из-за Симона старалась быть милой. В одиннадцать часов Serge (Simon. — Б.Ф.) всех развез по домам. „C’etait cafardeux“ (Это вызывало тоску. — Б.Ф.), — сказала на следующий день Нюта»
[978].
В Союзе писателей не знали, что созыв Третьего международного антифашистского конгресса писателей уже не входил в планы Сталина, и Аплетин время от времени писал и звонил в Париж — обсуждались сроки, программы и т. д. В США уже точно было известно, когда собирается третий конгресс «Лиги американских писателей», и Аплетин обсуждал вопрос о перенесении даты открытия на более позднее время. Посредником между Ассоциацией и американцами выступал Луи Арагон.
3 апреля Эренбург из Брюсселя писал в Иностранную комиссию:
Я говорил с Арагоном. Съезд перенести чрезвычайно трудно, так как дата назначена американскими писателями и зависит от финансовых соображений. Кроме того, 15 V в Нью-Йорке состоится конгресс Пэн-клубов и многие писатели собираются поехать на оба съезда. Все же, если советская делегация никак не может приехать ко 2.VI, Арагон запросит американцев. Я буду в Париже 4 числа
[979].
Аккуратный Аплетин отметил на этом письме: «Товарищу Фадееву передано ЗЛУ 2 ч. 45 м. мною по телефону». Фадеев еще не был генсеком Союза писателей (эти обязанности продолжал исполнять бездарный Ставский), но от вершины высшей писательской власти находился недалеко.
Получив соответствующие инструкции, Аплетин передал их Эренбургу по телефону. После чего 10 апреля Эренбург по телефону же связался с «Известиями» и продиктовал для Союза писателей телефонограмму (она сохранилась; лицо, которому адресуется Эренбург, в ней не названо — возможно, это Фадеев):
В дополнение к телефонному разговору с т. Аплетиным считаю нужным обратить Ваше внимание на следующее:
1 Конгресс 2/VI предполагается как национальный конгресс американских писателей. Неизвестно, как отнесутся американцы к идее интернационального конгресса. Их запросили сегодня по телеграфу.
2 Если интернациональный конгресс будет иметь место, то он может состояться только непосредственно за американским конгрессом, а именно 6/VI. Немыслимо устроить конгресс 15 или 20/VI, т. к. писатели должны находиться в Нью-Йорке свыше 6 недель (Конгресс Пен-клуба назначен на 15 V). Кроме того, 20 VI и даже с 15 VI город по климатическим условиям пуст.
