Клейн быстренько сопоставил то, что слышал раньше, с тем, что увидел теперь, и сделал правильные выводы. Он очутился возле левой дверцы «призрака» едва ли не раньше Макса. Савелова заглянула внутрь и сморщила носик. Машина была двухместной, и они с трудом поместились в ней втроем, развернув мальчика поперек салона. Голиков забросил сумку под заднее стекло и расположился на месте водителя, а Ирине и Клейну пришлось устроиться на сидении пассажира, тесно прижавшись друг к другу.
Как только нога масона отделилась от земли, «призрак» рванулся вперед. Макс, уже знавший его повадки, не спешил хвататься за руль. Рычаг переключения скоростей, метавшийся в своем пазу, энергично колотил по Иркиному бедру и ногам мальчика. Голова ребенка лежала на кейсе масона, будто на подушке. За двести метров до пересечения частной дороги с шоссе Клейн сказал:
– Поворачивай на юг, мой мальчик.
– Заедем ко мне домой, – предложила Ирина.
– Там наверняка засада. Едем прямо в отель. Поворачивай, не будь идиотом!
Макс и теперь не прикоснулся к рулю. Подчиняясь только его желанию, «призрак» повернул, взвизгнув покрышками, и полетел по шоссе, удаляясь от городского зарева на светлеющем горизонте. Когда огни поместья остались позади, Голиков обернулся, но пока не заметил преследования. В этот предутренний час автомобилей было мало; изредка с ревом проносились встречные грузовики и бензовозы; попутные машины «призрак» обходил быстро и легко.
Максим оторвал взгляд от дороги и осмотрел переднюю панель. В нише под приборной донской торчали какие-то бумаги. Он вытащил их, мельком просмотрел и передал Клейну. Это были документы на машину и его водительские права. Адвокат невозмутимо ознакомился с ними.
– Какие впечатления? – спросил Макс.
– Просто удивительно. Если бы эта штука была живой, я назвал бы ее союзником, но…
– Во всяком случае, мозги у нее, как у хорошего гонщика. Хотел бы я знать, чей это подарок!.. Думал, у вас на все готов ответ…
– Эй, смотри вперед! – вмешалась Ирен. Они подъезжали к посту дорожной полиции, и Макс сбросил скорость. Машина без проблем миновала поднятый шлагбаум и скучающего полицейского, но Голиков знал, что рано или поздно их остановят. Необычная тачка и необычные пассажиры – это было сочетание, не обещавшее ничего хорошего…
Он потянулся за своей сумкой и на всякий случай все же вручил Ирине «стар», который она засунула за пояс джинсов, и прикрыла рубашкой. «Маузер» исчез где-то в недрах безразмерного клейновского кейса.
Умеете им пользоваться, детка? – спросил адвокат у девушки, и она презрительно скривила губы, Скандальная история с игрой в «русскую рулетку» на вилле ее бывшего любовника, закончившейся смертельным ранением мужчины, уже начинала забываться. С тех пор ее научили обращаться не только с револьвером, но и с помповым ружьем…
Спустя несколько минут взошло солнце, обещая прекрасный летний день. Мир из серого сразу превратился в цветной. Длинные лучи посеребрили легкие перистые облака и бескрайнее море пологих холмов.
Макс выключил фары и занял крайнюю левую полосу скоростного шоссе. Стрелка спидометра установилась возле отметки сто сорок километров в час. При таком мягком ходе недолго было заснуть, что Ирен и сделала, положив голову на плечо Клейну, усыпляющих факторов было немало: похмелье, равномерное и тихое урчание мотора, шелест шин и тяжелый туман усталости, расплывавшийся в голове. Макс отчаянно сопротивлялся их совместному действию, пока адвокат, заметив это, не протянул ему пару каких-то Таблеток, от которых сон будто рукой сняло.
Некоторое время они обсуждали, как обставить свой приезд и пребывание в отеле. Для того, чтобы обеспечить скрытность, желательно было свернуть реконструкционные работы, и Клейн пообещал уладить этот вопрос с Ялтинской строительной компанией.
Следующим этапом могло быть более или менее длительное вынужденное плавание на яхте и, в конечном итоге, эмиграция. В любом случае, перспективы Голикова как бизнесмена были безрадостными.
Через два часа проехали Новомосковск. Снова по обе стороны шоссе потянулись угодья богатых ферм, лесные посадки, пруды и спокойные реки. Клейн решил вздремнуть. Максу поневоле пришлось любоваться пейзажами, что он и делал, пока его не начало тошнить.
Перед Запорожьем он остановился на заправочной станции и велел залить в бак «призрака» восемьдесят литров первоклассного бензина.
Механик – судя по разрезу глаз, уроженец Аляски и вечный персонаж анекдотов – с любопытством и пристальным вниманием рассматривал его рысака. Максу пришлось сделать каменную физиономию, пока этот «специалист» не начал задавать вопросы.
Сейчас в любом человеке он видел потенциального врага. Механик, без сомнения, запомнил странную машину, в которой находились трое взрослых и спящий ребенок, выглядевшие кем угодно, только не членами счастливого семейства, отправившегося на отдых.
Макс разбудил Ирину и послал ее в ближайшую забегаловку за продуктами, а сам загнал «призрака» на мойку. Масон ожидал на скамеечке с мальчиком на руках, словно заботливый дедушка с любимым внуком. Неплохо было бы перевязать раненого, но пока это не представлялось возможным.
Проехав между щетками моечного агрегата, машина засверкала, как огромный кусок темного хрусталя. Вернулась Ирка с пакетом еды и водой в пластмассовых бутылках. Теперь салон был набит до отказа. Пакеты, воду и кейс с драгоценным текстом пришлось разместить в ногах у Клейна. Когда «призрак» отвалил от заправки, Макс бросил взгляд назад. Механик смотрел ему вслед, потирая пальцами купюру.
Через пару часов стало жарковато. Три пассажира были злыми и недовольными, а четвертому было все равно. Путешествие с самого начала не отличалось особым комфортом, но они почувствовали себя гораздо хуже, когда ими заинтересовалась полиция.
Справа раздался короткий вопль сирены, и голос, усиленный мегафоном, приказал остановиться. Сердце Макса оборвалось и провалилось куда-то вниз, хотя он ожидал, что рано или поздно придется объясняться с властями. Искушение устроить гонки было велико – так же, как любая подобная глупость.
Он положил руки на рулевое колесо. Правая стала вялой и мокрой, будто он собирался схватиться за пистолет. «Призрак» притормозил, сворачивая к бетонному ограничительному парапету.
Его перегнал выехавший из отстойника полицейский «фольксваген» с включенными мигалками. Макс видел, как адвокат протянул руку и открыл замки кейса. Это кое-что да значило. Голиков не был уверен в том, что сумеет выстрелить в ни в чем не повинных людей. Вернее, он был уверен в обратном. Ситуация казалась патовой. Оставалось надеяться только на способность Клейна к внушению.
В полном соответствии с инструкцией один из полицейских остался в машине, а другой направился к «призраку» с портативным компьютером в руке. Макс опустил стекло. Полицейский наклонился и заглянул в салон. Несколько секунд он тупо рассматривал Ирен, уставившуюся на него большими невинными глазами, и Клейна, равнодушно поглаживавшего по голове спящего мальчика.
