В городах и в среде буржуазии, претендующей на то, чтобы быть «современной», свадьбы, устраиваемые накодо, превратились в жестко соблюдаемое правило, а прочие формы брачных отношений с некоторым презрением были отнесены к разряду «устаревших». Тем более что американки, заводить знакомства с которыми считалось тогда хорошим тоном, рьяно осуждали добрачные отношения между мужчинами и женщинами, уподобляя их проституции. Церемония бракосочетания стала нарочито роскошной, предназначенной для того, чтобы продемонстрировать свое богатство, а не для того, чтобы служить залогом счастливой жизни молодоженов.
Эта новая форма брака, где взаимным чувствам супругов придавалось мало значения, все прочнее входила в моду у представителей новой буржуазии. Но жителям деревень она совсем не нравилась. Особенно насторожились женщины, которым вовсе не хотелось, чтобы кто-то распоряжался их судьбой. Но чаще всего эта мода просто игнорировалась: молодые люди продолжали ухаживать за девушками, как и раньше, и, если их избранница сама того хотела, могли свободно провести вместе с ней ночь. Конечно, и речи не шло о том, чтобы юноша приходил к девушке каждую ночь, если она была против. Этот обычай ни в коем случае не приводил к распущенности, как бы в это ни хотели верить добродетельные дамы из Ассоциации христианской молодежи и прочих обществ подобного толка, поскольку родители и молодежные организации подвергали жесткой критике того, кто позволял себе одновременно ухаживать за несколькими девушками или соблазнять одну за другой. Существовало негласное правило, обязывающее юношей и девушек, имевших сексуальные отношения, непременно пожениться и обзавестись детьми. Очень редко, когда по тем или иным причинам эти планы не осуществлялись.
Но в городах эта сексуальная «полусвобода» была негативно истолкована нравоучителями нового поколения, которые почти все принадлежали к семьям самураев, придерживающихся конфуцианского учения и испытывающих сильное влияние христианства. Ее заклеймили как «разврат», и многие мыслители того времени высказывались против этого крестьянского обычая, проповедуя викторианскую мораль, господствующую тогда в странах Запада, и открывая, таким образом, путь для институтов брака, характерных для предков. «Она не выбрала, какого рода союз следует заключить; отправить дочь в чужой дом в качестве жены ее избранника или принять ее мужа в собственный дом», — писал о своей героине, вдове, имеющей только одну дочь, Нацумэ Сосэки в книге «Кокоро».
Подвижность общества способствовала исчезновению (или по крайней мере снижению популярности) традиционных браков. Раньше молодые люди обыкновенно навещали друг друга или встречались в одной деревне, в одном районе или в группах, более или менее связанных проведением религиозных праздников. Союзы заключались всегда среди представителей одних и тех же классов: крестьян с крестьянами, торговцев с торговцами, самураев с самураями и т. д. Но в случае с высшими классами, особенно среди самураев, было довольно сложно найти партнера, принадлежащего к тому же классу, родом из той же деревни или района. Молодые самураи, которые хотели жениться, были вынуждены искать невесту в других регионах страны. Если они не имели возможности путешествовать (что случалось часто), то приходилось прибегать к услугам накодо, так что у молодого человека зачастую не было возможности ухаживать за девушкой или даже самому выбрать себе супругу. Этим занимались его родители и накодо. В день свадьбы девушку приводили в дом к свекру и свекрови, где особая церемония освящала брачный союз. Этот вид брака, считаемый «правильным», в эпоху Мэйдзи был широко распространен среди представителей других классов до тех пор, пока принадлежность к одному сословию не перестала быть непременным условием для создания семьи. Такое положение вещей не слишком способствовало созданию гармоничного союза; накодо же, исходя иногда из личных интересов, не всегда оказывал ту помощь, которую от него ждали. В соответствии со старой системой, которой еще придерживались в деревнях, молодая жена не обязана была жить под бдительным присмотром свекрови, а вот муж часто поселялся у тестя и тещи. Молодая супруга становилась хозяйкой дома только после смерти собственной матери. В «современной» системе жена, выбранная накодо и матерью жениха, находилась в зависимости от свекрови, которая часто злоупотребляла своей властью и поручала ей наиболее неприятную работу, относясь к ней как к служанке. Жена становилась прислужницей в собственном доме и рабыней мужа с одобрения его матери; что бы она ни делала, все было не так. Кроме того, любви между супругами не было, разве что за редким исключением. Муж искал развлечений на стороне и, если позволяло финансовое положение, содержал любовницу, что считалось совершенно нормальным. Молодая жена хозяйничала в доме под ревностным присмотром свекрови, которая лишь иногда позволяла выходить ей одной.
Этот новый вид брака, принятый простолюдинами из желания казаться современными, внес новые элементы в семейную жизнь. В то время как при традиционной форме брака невеста вносила только личное приданое, для брака на западный манер требовалось, чтобы приданое было как можно более богатым и разнообразным. Родители, имевшие нескольких дочерей, иногда совершенно разорялись, пытаясь достойно выдать их замуж. Церемония, когда-то просто скреплявшая союз молодых людей и объединявшая две семьи, теперь признавалась официальной частью свадьбы и стоила очень дорого. Часто накодо, на которого ложились основные хлопоты, признавался «непредставительным», и поэтому его должен был сопровождать другой человек, которого выдавали за накодо и который должен был встречать приглашенных. Этот обычай жив до сих пор.
Но хотя новая разновидность брака становилась все более распространенной, многочисленные обычаи старины никуда не исчезали. Так, например, сохранялась традиция наносить визит родителям невесты женихом в сопровождении накодо, что символизировало времена, когда жених должен был жить в доме родителей нареченной до официальной свадьбы. Сильно усложнилась процессия, которая сопровождала во время свадьбы жену до дома мужа. Девушка покидала (иногда навсегда) родительский дом и знакомую обстановку. «В день свадьбы девушка была одета в белое. Это цвет вдовства и знак того, что она мертва для собственной семьи. После ее ухода из дома в нем подметали полы, словно после выноса мертвеца». В городе, где жили молодые, приходилось за высокую цену снимать банкетный зал, в котором собирались не только члены семей, но также огромное количество гостей и знакомых. Семьи жениха и невесты влезали в долги, стараясь достойно справить свадьбу и не «потерять лицо». Этот обычай так прочно сросся с японской действительностью, что создавались даже специальные организации, занимающиеся вопросами аренды помещений и проведения самой церемонии, включающей за заранее установленную цену обслуживание гостей, свадебное меню, сакэ, небольшие подарки, которые было принято преподносить гостям по окончании обеда, цветы и даже платье для новобрачной.
Расторжение брака было делом куда более легким, чем его заключение, но, как мы видим, развод редко происходил в деревенских семьях, где у женщины были практически равные права с мужчиной. Кроме того, эмоциональная связь, существующая между супругами, уменьшала вероятность развода. С приходом новых форм брака все изменилось. В начале эпохи Мэйдзи было зафиксировано большое число разводов среди молодых пар, принадлежащих к буржуазным кругам. В первые годы брака молодые женщины терпели жестокое отношение со стороны мужей и свекрови. Не собираясь ждать, пока муж предложит развод, они первыми шли на этот шаг, просто возвращаясь к своим родителям и позже посылая кого-нибудь к мужу, чтобы уладить все личные дела.
