— Нет. — Лорд Илон говорил очень тихо, почти шепотом. — Жрец Дандуса не может рисковать своим положением и не станет предпринимать ничего, противоречащего закону, который мой отец так строго блюдет. Нет, мой брат задумал нечто совсем дурное… Такое, что идет вразрез с основными законами крови высших домов. Мужчина из знатного дома не может взять в жены девушку, которая уже с кем-то была…
— С кем-то была?.. — Твилла не сразу поняла, о чем он говорит, а потом вся вспыхнула от стыда и гнева — хотя никто этого и не увидел.
— Сюда всегда присылают намного меньше женщин, чем нам нужно. Многие мужчины подолгу остаются одинокими. — Илон говорил совершенно бесстрастно, но было заметно, скольких усилий это ему стоит. — К участию в лотерее допускают тех, кто строит отдельные поселения в отдаленных землях, и иногда — кое-кого из горожан. У солдат же, по большей части, нет ни своего дома, ни семьи. Даже при том, что солдаты чаще других бывают в лесных экспедициях, где до них могут добраться демоны, им все равно редко позволяют жениться. Удел солдата — служба. И участвовать в аукционе невест разрешают только немногим из них, особо отличившимся. Но в любой армии всегда найдутся такие, которые мало чем отличаются от животных, — а под началом моего отца таким солдатам нечего и надеяться на то, чтобы получить невесту. Для многих из них женщина — самая желанная и почти недостижимая добыча. И они готовы рискнуть очень многим, только бы удовлетворить плотские желания… Вот с ними-то Астар и решил договориться. Он, наверное, прямо сейчас подбивает их на грязное дело… И если какой-нибудь озверевший солдат доберется до тебя и утолит свою похоть — хотя это чудовищное преступление в здешних землях, — то уже ни один мужчина не возьмет тебя в жены. Ведь тогда нельзя будет с уверенностью сказать, от кого женщина понесла дитя — от мужа или от насильника.
Твилла задрожала сильнее. Ее всю трясло — точно так же, как недавно трясло Илона. Зеркальце… Сможет ли зеркальце как-нибудь избавить ее от этого ужаса? Или, может, настал час прибегнуть к сильнодействующим травам, которые хранятся в лекарской сумке?
— Что же мне делать? — спросила она вслух, хотя спрашивала скорее себя, а не его.
Но лорд Илон ответил:
— Наверное, то же самое, что и мне. — Он сидел теперь прямо, развернув плечи, словно в нем пробудилась дремавшая внутренняя сила. — Я верю, что ты и в самом деле настоящая целительница. Ты показала мне… — Он замолчал, потом продолжил: — Каким-то образом ты заставила меня поверить, что я — не никчемный и бесполезный недочеловек. Сегодня ночью… Эти туманы… Когда я пришел к тебе, меня словно вела какая-то высшая воля, которая помогла мне вырваться из тумана, — и я как будто снова стал настоящим мужчиной. А потому я буду поступать как мужчина. Я верю… Я действительно верю, что тайна моего увечья кроется в лесу, и если я ее не раскрою, то никогда не стану снова свободным. И теперь я намерен вернуться туда…
Твилла взяла его за руку. Она понимала — насколько вообще возможно такое понять, — чего ему стоит такое решение.
— Ты уже слышала об опасностях, которые подстерегают в лесу, — продолжал Илон. — Там люди теряют рассудок, зрение, а иногда и совсем исчезают. Но в тебе есть такая сила, которой я никогда прежде не встречал. И в лесу тебе не страшны будут те опасности, которые угрожают здесь.
— Как… — начала она, но Илон внезапно сжал ее ладонь.
— Тихо! — едва слышно прошептал он, встал и пошел к двери. Твилла тоже вскочила и поспешила убрать стул у него с дороги. Но лорд Илон не вышел из комнаты. Он спрятался за приоткрытой дверью. И только теперь Твилла тоже услышала топот тяжелых сапог где-то на нижних пролетах лестницы.
7
ИЛОН ОСТОРОЖНО прикрыл дверь, и в комнате снова стало совсем темно. Правда, вернуть на место наружный засов на двери, находясь внутри комнаты, не представлялось возможным. Идущий сюда сразу поймет, что в комнату уже кто-то заходил.
Твилла отошла в глубь комнаты и прижалась спиной к затянутому промасленной кожей окну. Ей показалось, или она действительно слышала топот не одной пары ног?
И вот дверь снова широко распахнулась от сильного пинка — наверное, Илона больно ударило створкой в его укрытии. В комнате сразу стало светло — вошедший принес с собой лампу. От него сильно разило плохим пивом, которое так любят местные жители. Лицо мужчины раскраснелось от выпивки, и на ногах он держался не слишком уверенно.
Он поднял лампу повыше и осветил Твиллу с головы до ног. Потом сердито нахмурился и плюнул ей на платье:
— Свиномордая уродина!
Твилла попыталась отступить в сторону, ускользнуть от него, но мужчина двигался неожиданно быстро, несмотря на то что был сильно пьян. Он выпустил лампу, и она упала на пол. Одной рукой он крепко схватил девушку за волосы и, больно дернув, притянул к себе, а второй рукой с размаху ударил ее по лицу.
На мгновение у Твиллы закружилась голова, зрение затуманилось. Потом ей в лицо ударил зловонный запах перегара — вошедший притянул ее за волосы еще ближе к себе.
— Невеста… — Он говорил, словно кудахтал, — его одновременно разбирал смех и душил гнев. — Вот и поглядим… Да, уродина, и тебя уложат в постель — только не я. У тебя будет мужчина, тварь такая, и даже не один… А они крепкие ребята… Заставят тебя поплясать. Они ждут не дождутся — так и знай, свинорылая, они мечтают забраться с тобой в постель!
Пьяный за волосы потянул голову Твиллы вниз, так чтобы она ничего не смогла увидеть. Девушка попыталась вырваться — но безуспешно, только получила еще одну крепкую затрещину.
— Нет смысла вырываться…
Он не договорил — только ахнул и вдруг выпустил волосы Твиллы. Девушка метнулась в сторону. Астар рухнул на пол, его голова с громким стуком ударилась об угол сундука. Молодой лорд лежал не шевелясь, а над ним угрожающе нависал его старший брат.
Твилла уже успела прийти в себя настолько, чтобы сделать два важных дела. Во-первых, она попросила Илона снова закрыть дверь. А потом взяла лампу и перенесла в центр комнаты, чтобы полностью осветить лежащего на полу Астара.
Голова молодого человека была откинута так неестественно, что у Твиллы перехватило дыхание.
— Поднимайся, презренный трус! — Илон пнул распростертого на полу брата носком сапога — так, что тело дернулось под ладонью Твиллы.
— Не надо… Не надо! Он… Кажется, он… Мертвый… — Твилле никак не удавалось прощупать у Астара пульс. Она принялась поспешно распускать шнуровку на его куртке, чтобы освободить грудь и послушать, бьется ли сердце.
— Он… умер? — глухо сказал слепой лорд над головой Твиллы.
— Я не чувствую, как бьется его сердце. — Девушка старалась успокоиться и вспомнить, что должна делать целительница в таких случаях.
— Тогда… Тогда тебе нужно немедленно выбираться отсюда! — Голос Илона звучал по-прежнему глухо, но теперь в нем прорезались нотки нетерпения. — Все подумают, что это ты убила его, когда…
