На Рождество 1191 г. над землями Плантагенета по-прежнему нависала угроза интердикта — правда, ее затмила еще более серьезная опасность: в то время как Иоанн отмечал Рождество в Ховдене, Алиенора праздновала новый год в Бонневиль-сюр-Тук, куда вскоре пришла весть о том, что король Франции покинув Святую Землю, вернулся в свое государство, собрал свой двор в Фонтенбло и планирует захватить Англию. На обратном пути из крестового похода он посетил Рим и пожаловался папе на мнимую «измену» Ричарда, попросив освободить его от клятвы не нападать на земли английского короля во время его отсутствия. Возмущенный такой просьбой, папа отказался в следующих выражениях:
«Мы никоим образом не освобождаем тебя от клятвы, принесенной королю Англии, коему ты обещал хранить мир до его возвращения — мир, который ты должен оберегать, как и всякий христианский государь, даже не давая на то клятвы. Напротив, мы считаем сие обязательство достойным и полезным, и подкрепляем его нашей апостольской властью»
[444].
С этого момента, подчеркивают некоторые английские хронисты (возможно, опережая события), Филипп решил вступить в сговор против Ричарда с императором Генрихом VI
[445]. Во всяком случае, были все основания опасаться, что он плетет интриги вместе с Иоанном и воспользуется отсутствием Ричарда, чтобы напасть на земли Плантагенета, в частности Нормандию. К тому же Филипп вскоре появился и сам: 20 января 1192 г., встретившись с сенешалом и баронами Нормандии между Жизором и Три, он потребовал вернуть ему его сестру Аэлису (которая в тот момент находилась в Руане) и город Жизор вместе с зависевшими от него землями. В ответ на отказ сенешала король Франции пригрозил применить силу
[446]. Вот почему Алиенора и сенешал, предвидя скорое нападение, принялись укреплять замки. Затем королева отплыла в Англию — 11 февраля она высадилась в Портсмуте, дабы подготовить к обороне побережье королевства
[447].
Во время посещения своей вдовьей части королева проехала по землям илийской епархии: казалось, ее потрясла нищета, царившая в епархии после того, как ее же собственный епископ наложил на эти земли интердикт. Ричард Девизский подчеркивает человеколюбие, стойкость и упорство королевы, сопротивляться которой было бесполезно:
«Эта Дама [matrona], достойная беспрестанного упоминания, королева Алиенора, посетила некоторые жилища в илийской епархии, входившей в ее вдовью часть. Там, повсюду, где она появлялась, изо всех деревень и окрестных хуторов к ней стекался народ, мужчины с женами и детьми, причем не только простолюдины; жалкие, плачущие люди в грязных лохмотьях, босые, косматые… Они не говорили, но плакали, ибо страдания лишили их речи, но просьбы их были понятны, ибо по ним можно было читать, как по раскрытой книге, гораздо лучше, нежели они сами захотели бы поведать о своих несчастьях. В полях тут и там лежали непогребенные трупы, поскольку их епископ запретил хоронить их. Когда узнала она о причинах столь сурового с ними обхождения, милосердная королева преисполнилась жалости к этим отверженным, живущим среди мертвых. Тотчас же, оставив свои дела ради других, она отправилась в Лондон. Там она попросила — или, скорее, потребовала, — чтобы архиепископ Руанский велел вернуть епископу конфискованные доходы с его епископства и официально объявить по всей руанской провинции, что с самого епископа снято отлучение. У кого хватило бы жестокосердия противиться воле такой женщины?»
[448]
Теперь, перед угрозой нападения французов, следовало собрать воинов. Рауль де Дицето уделяет особое внимание тому, сколько сил Алиенора положила, чтобы успокоить умы, — вместе с Готье и несколькими баронами она старалась сохранить порядок в королевстве и свести на нет раздоры и разногласия
[449]. Это было необходимо, поскольку угроза сговора между Филиппом и Иоанном становилась все более реальной — вот главная причина, заставившая Алиенору спешно вернуться на остров. Она узнала, что после своей неудачи под Жизором король Франции попросил Иоанна встретиться с ним во Франции, чтобы предложить ему занять место Ричарда: Иоанн должен был жениться на Аэлисе и принести оммаж французскому государю за все свои континентальные земли, в частности за Нормандию. Филипп также помог бы ему получить Англию
[450]. На этот раз Алиенора желала любой ценой помешать этой неминуемой встрече, которая напомнила ей о прошлых заблуждениях, о мятеже сыновей против их отца и об их преждевременной смерти вследствии этой борьбы, которая, по мнению церковнослужителей, была не чем иным, как настоящей божьей карой. Королева боялась повторения тех роковых событий, о чем свидетельствует Ричард Девизский, придававший своему повествованию морализаторский оттенок:
«Граф Иоанн отправил своих посланцев в Саутгемптон и приказал, чтобы для него сей же час снарядили судно, дабы мог он пуститься в путь — повидаться, как думали, с королем Франции. Но его мать-королева, опасавшаяся как бы этот легкомысленный юноша по наущению французов не ввязался в дело, направленное против его сеньора и брата, изо всех сил старалась расстроить его замыслы. Ее материнское сердце сжималось от горя и волнения при воспоминании о его старших сыновьях и их преждевременной кончине, уготованной им за их прегрешения. Она желала положить все силы на то, чтобы оставшиеся в живых сыновья хранили верность друг другу, дабы их мать, по крайней мере, могла умереть более спокойно, нежели их отец. Вот почему созвала она всех знатных людей королевства — первый раз в Виндзоре, второй в Оксфорде, третий в Лондоне и четвертый в Винчестере. И так ее слезы и просьба магнатов с превеликим трудом сделали свое дело: граф Иоанн остался в Англии, не осуществив затеянного»
[451].
Другие хронисты дают менее подробные сведения о чувствах Алиеноры или количестве встреч, понадобившихся для того, чтобы остановить Иоанна, — гораздо больше внимания они уделяют власти Алиеноры как над ее сыном, так и над «священным союзом», созданным по ее инициативе перед лицом опасности. Именно так Рожер Ховденский вкратце сообщает о деятельности Алиеноры в Нормандии, в промежутке с февраля по апрель 1192 г., после того, как она узнала о планах французского короля:
«Узнав об этом, королева Алиенора отложила все остальное на второй план и, оставив в стороне другие дела двора, отплыла из Нормандии в Англию. Там она нашла своего сына Иоанна, графа Мортенского, готового отправиться в Нормандию, чтобы начать переговоры с королем Франции. Но его мать и Готье, архиепископ Руанский, а также другие юстициарии Англии, от имени английского короля и его матери запретили ему пускаться в плаванье. Они сказали ему, что если тот высадится в Нормандии, они захватят от имени короля все его земли и замки. Иоанн, граф Мортенский, в конце концов, уступив требованиям юстициариев и вняв упрекам матери, отклонил просьбу короля Франции, изменив свои намерения к лучшему. Тогда Алиенора, мать короля, и почти все магнаты и сеньоры Англии отправились в Лондон, где принесли клятву верности королю Англии и его наследнику»
[452].
