Хранилище документов тогда было попросторнее, хотя люди ютились на платформе, в туннелях, в поездах, остановленных по инструкции, да так никогда больше и не тронувшихся с места за неимением высокого напряжения в кабелях. А в архиве сиделось спокойно, и Валерий с удовольствием проводил там многие часы, внимательно изучая беспорядочно сваленные из мешков на пол бумаги. Попадались письма с толстыми приложениями, различные внутренние приказы и распоряжения, инструкции и даже чертежи. Все это требовалось изучить, отложить явно ненужные уже просьбы о финансировании работ и подобную муру, которую потом сожгут специальные сотрудники. Если что-то казалось важным, Липенко складывал в отдельную стопочку. Особенный интерес представляла собственная специальность.
Это теперь седого брамина в халате считали чем-то вроде алхимика, который ищет секрет философского камня, пытается предсказать будущее человечества или пугает молодежь кремлевскими магическими силами и рубиновой пентаграммой на башне! А тогда довольно молодой кандидат наук успел поработать в разных местах, от мелкой фармацевтической компании и до разработки ракетного топлива. Способностями он не блистал, но сумел обосноваться на предприятии, работавшем на оборону. Конечно, был весьма далек от химического оружия, да и к лучшему, иначе проводил бы все время в разъездах, никто не расположил бы в столице такие опасные объекты. Но слухи доходили, Липенко знал много секретов, и не собирался их никому раскрывать.
Если Максим считал его чуть ли не изобретателем отравляющих веществ, то ошибался: теперешний архивариус просто обладал хорошей памятью и множеством болтливых коллег, которым хотелось похвастаться достижениями. Теперь и сам разыгрывал из себя специалиста. Но, разбирая архивы, эвакуированные с поверхности, он и в самом деле постоянно натыкался на знакомые фамилии. Только вот самих людей уже никогда не встречал… Кроме одного. Давний приятель Володя Сотников тоже учился на химическом, только в технологическом университете, и он как раз помалкивал о работе. Но в этой комнате оказывались лишь посвященные… Тьфу! Липенко поморщился, недовольный тем, что слишком сжился с ролью брамина. Конечно же, имеющие не менее второй формы допуска к сведениям, составляющим государственную тайну.
Анатолий Белявский контролировал работу с архивом, сам иногда брался помочь, отделяя внутренние документы Министерства обороны от остальных, а мешки бумаги с гербами, штампами и печатями, казалось, не закончатся никогда… Впрочем, никто из них троих не был против этой пыльной, но вовсе не тяжелой работы. Несколько месяцев прошло, когда вдруг немного опоздавший на службу Липенко услышал, что друзья о чем-то громко спорят в комнате Валерий открыл дверь, из нее выскочил Сотников с обрывком бумаги в руках, изнутри крикнул Белявский: «Догони его!» Не очень-то спортивный Валерий, конечно, не догнал, а когда вернулся, Анатолий прикладывал мокрую тряпку к обожженной руке, пол был усыпан пеплом. В комнате против всех инструкций плавал густой дым и воняло гарью.
– Ну?
– Убежал. Ты что натворил?! А если бы это все загорелось? Выскочить бы даже не успел.
– Черт!
Анатолий долго не рассказывал, в чем было дело, просто молча принес вентилятор, чтобы проветрить комнату. Доносить на самого себя, нарушившего правила, он не собирался. Сотников исчез бесследно. Когда его пропажа начала беспокоить, Белявский все же рассказал… Сжег он приложение к письму о транспортировке образца химического оружия. Куда-то его там отправляли для исследований… А Владимир поначалу долго читал документ и отложил отдельно, потом, не в силах больше сдержаться, поделился открытием с Анатолием, думая, что военный оценит по достоинству информацию.
Тот оценил сразу! Насколько она смертельно опасна для туннелей и станций метрополитена: письмо содержало ключ не менее, как к ящику Пандоры. Липенко только спросил, уверен ли приятель, что дела настолько плохи. Потом вспомнил, чем занимался отец Анатолия: ведь старенький консультант Валерия, помогавший с диссертацией, не напрасно получил от государства такие апартаменты… Все они тогда думали, что укрепляют обороноспособность страны. Пока не хлынуло из дырявых закромов оружие рекой, не начали гореть военные склады, чтобы прикрыть невиданных масштабов воровство. Пока не запустили по всему миру ядерные ракеты, и обороняться стало некому и не от кого. После войны порядка не прибавилось, и новой катастрофы местного масштаба Белявский вовсе не хотел! Валерий скептически поинтересовался, чем же опасен именно этот документ, если подобных ему уже пару тонн в печку отправили? Приятель снова замолчал. Потом ответил: «От такого чем дальше, тем лучше». Больше ничего добиться не удавалось.
Любопытный Липенко принялся складывать факты… О работе старого академика сын вряд ли много знал, то поколение умело не трепаться, особенно в семье. И если бы не азартный интерес Володьки Сотникова, скорее всего, сам Белявский кинул бы письмо в общую кучу. Но, присмотревшись повнимательнее, мог увидеть что-то важное. Что же? Что упустил сам Валерий? Вопрос не давал ему покоя, а когда догадка наконец-то озарила, Анатолий уже покинул Боровицкую, обосновавшись с сыном на Китай-городе. Он же узнал местонахождение! К четырнадцатому году из перехваченных по каналам спецсвязи радиосигналов уже было хоть частично известно, какие военные объекты уничтожены, а какие уцелели. И кому, как не сотруднику Генштаба, знать, где они расположены? Об этом умолчал Анатолий, а Сотников исчез на годы, и остался от него теперь один вот бумажный обрывок…
Липенко снова, не веря собственным глазам, впился взглядом в текст. Да, этот номер войсковой части оставался последним недостающим звеном. И попытка его узнать… Вспоминать было неприятно, и архивариус запихнул листок в карман, словно это могло заглушить голос из памяти… «Валер, ты понимаешь, что произойдет, если образец попадет в метро? В замкнутое пространство? Ты тоже хочешь его использовать?! Да что вы за люди такие, мало было ядерной войны, а вы хотите подтолкнуть к самому краю, торопитесь, чтоб побыстрее. Чтоб одни мутанты на земле… Я для сына хочу хоть что-то чистым оставить, ему жить…»
Липенко понимал. Можно было бы, перекрыв туннель, одним махом очистить любую станцию и присоединить ее к формирующейся Арбатской Конфедерации. А если соседи будут ерепениться, пригрозить им дальнейшей колонизацией. Даже если образец вещества так мал, что его не хватит на два применения, одна лишь угроза могла подействовать. Но тогда он распрощался с честолюбивыми мечтами и, так и не обнаружив бриллиантов в дерьме, на многие годы прирос к архиву Полиса, постепенно теряя надежду найти что-то толковое. И по иронии судьбы Максим Белявский вдруг появился на пороге, протягивая ему ключ к власти!
Неизвестного брамина с татуировкой Валерий, конечно, по описанию не узнал, но из рассказа мальчишки понял, что Володьку Сотникова он больше никогда не встретит. За эти годы, что таскался где-то по метро, скрытный химик так и не отдал никому письма. А может, и предлагал кому-то, и даже не раз, только не верили старому идиоту. Да и не разгадал бы никто этой тайны пяти цифр – номера войсковой части… Не то шифровали секретчики, не то! Даже с кодом изделия тут быстро знатоки управились, а где же искать?! Липенко оглядел свой бесполезный пыльный склад бумаг и в отчаянии рухнул за стол, опустив голову на руки, пытаясь найти ответ на этот мучивший его вопрос.
