– Элементарно, Ватсон! – хохочет тот.
– Пообщаетесь в машине, – перебивает их Оскар.
За раскидистой вишней, во дворе, прячется хот-род.
Конечно, куда же без железного монстра. Как ни странно, меня завораживают его обнаженное сердце и огромные колеса.
Мы с Матвеем, Ольви и Киром с трудом умещаемся на заднем сиденье. Альба садится спереди.
За тепло в машине я готова простить и запах бензина, и оглушительный рев мотора. Да и бешеную скорость, чего уж.
Сейчас дневное «перышко» Оскара больше напоминает орла Хааста
[7] – дикого, неудержимого, беспощадного. Мы не летим навстречу смерти. С такими цифрами на спидометре мы ее олицетворяем.
– Нельзя помедленнее? – зеленеет Ольви.
Мы выезжаем на трассу.
– Потерпи, нужно отъехать на безопасное расстояние, – чеканит Оскар, жадно втягивая воздух.
Он – крылья этого орла. Он – его свобода. И его погибель, если отвлечется хотя бы на секунду.
Я с ужасом понимаю, что мне нравится летать: есть шанс сбежать от кошмаров.
– Если испачкаю ваши сиденья, я не виноват, – стонет Ольви, уставившись в одну точку.
– Притормозите, мы уже далеко. – Матвей то и дело сжимает и разжимает кулаки. – Мне не терпится услышать вашу историю, Оскар.
Гость из прошлого резко сворачивает на обочину и заглушает двигатель. Если бы не цепкая хватка изобретателя, я бы вылетела через лобовое стекло.
Оскар гладит руль кончиками пальцев.
– Хотел посмотреть на вас в экстремальных условиях.
– Серьезно? – Я задыхаюсь от возмущения. – Нас чуть не арестовали, а вы просто развлекались?
– Не просто. Мне нужно знать, как вы ведете себя в нестандартных ситуациях. Но отпустить вас одних я не мог. Кир подкинул отличную идею и помог воплотить ее в жизнь.
– Как ты согласился? Как смолчал? – моргаю я.
– Чтобы я не ввязался в такую авантюру? Да никогда в жизни! Тем более после пранка с Утешителями у нас остался белый костюмчик.
– Ты не должен был следить за нами. – Я дышу глубоко, но, чтобы унять волнение, этого мало.
– За вами? Не смешите меня. Я шел по тоннелям.
– Ребят… – лепечет Ольви, открывая дверь. – Я на воздух.
– И что? Мы сдали экзамен? – не обращая внимания на страдающего выскочку, уточняет Альба. Кажется, выходка Оскара ее не впечатлила.
– Да. – Гость из прошлого отпускает руль. – Поздравляю.
– Спасибо за доверие, – язвит притихший Матвей.
– Прости, ты был заинтересованным лицом, – разводит руками Оскар.
– Как вы поняли, что нам угрожает опасность?
– Видеожучок. На одежде Матвея.
– Вообще отлично! – Изобретатель хлопает себя по лбу. – Так посадите меня на цепь, чтобы забот меньше было!
– Остынь.
Оскар зовет Ольви, и орел снова расправляет крылья. Мы мчимся по знакомой трассе – к штабу. Я каждой клеточкой чувствую яростную дрожь Матвея. Интересно, на что он способен в таком состоянии?
Ох, лучше об этом не думать.
За дозу адреналина индикатор платит писком и оранжевым свечением.
– Переночуешь у меня, – уверенно заявляет Кир. – Возражения не принимаются.
– Завтра созвонимся, – командует гость из прошлого, когда мы добираемся до конторы. – Спасибо за вечер. Мне понравилось.
– Только помедленнее, умоляю, – хнычет Ольви.
Не успеваем мы шагнуть в сторону штаба, как хот-род растворяется в ночной дымке. Бедный выскочка. Или… сиденья Оскара.
В штабе не так тепло, как в машине, но я слишком устала, чтобы искать одеяло.
Спать. Скорее спать.
– Это было опасно, Кир.
– Говорит мне та, кого я вырвал из когтей злобных Утешителей.
– Я серьезно.
– Я тоже.
– Сова, – морщится Кир, – переоденься. От тебя несет, как от бомжа.
Я принюхиваюсь. И правда, кажется, будто я прихватила с собой добрую часть мусора.
– Ты пахнешь не лучше… и да, я еще злюсь на тебя.
– Давай, давай. – Кир тянет меня к странному белому пятну. Я пытаюсь сфокусировать зрение – тщетно. – Пока ты в больничке валялась, я починил водопровод.
– Серьезно? – вскидываю я брови. – Ничего себе… я ведь была здесь позавчера… Не заметила.
– Ты вообще мало что замечаешь после недавних событий, – многозначительно хмыкает Кир.
Я впиваюсь пальцами в умывальник. Друг протягивает мне чистую одежду и тазик, а сам исчезает за дверью.
Я открываю кран и подставляю рот.
Пить. Я хочу пить. Захлебываться, мочить губы и подбородок.
В тазик хлещет вода. Пора смыть с себя шелуху Утешителя.
Я вновь Шейра. Или то, что от нее осталось.
Покончив с купанием, я надеваю растянутый свитер и падаю на кровать. Сквозь пелену сна до меня доносятся шаги Кира, шум воды, а затем – щелчок моего индикатора.
– Все, экран зеленый, – шепчет Кир.
Я погружаюсь в себя и как никогда остро чувствую, что за толстой стеной сознания во мне кто-то трепещет. Но я его не впущу – боюсь.
И, пожалуй, спрячусь от него в кошмарах.
* * *
Ровно в полдень я просыпаюсь от звонка Оскара.
– Жду в Сети, солнышко. Комната номер пятьдесят три, – говорит он и отключается.
Поприветствовав зевающего в спальном мешке Кира, я надеваю линзы и погружаюсь в виртуальные коридоры.
Хлопаю в ладоши – включается голосовой поиск. Я называю адрес комнаты. Стены превращаются в пластилин, из которого «лепится» тесное помещение. Как и все залы в Сети, пустое. Конечно, если не считать раскрасневшегося Оскара, яростно жестикулирующего Матвея, Альбы и Ольви.
– С вами невозможно работать! – разоряется изобретатель.
– С тобой – тоже! – парирует гость из прошлого.
– По крайней мере, я нормально отношусь к людям!
Похоже, эти двое убьют друг друга. Растерзают.
Издавая странные звуки, отдаленно напоминающие пение, Альба скользит пальцами по стене. Я завидую ее умению отключаться в любой момент.
– Тебе тоже кажется, что мы здесь лишние? – Ольви сидит на полу и со скучающим видом наблюдает за перепалкой.
– Не обобщай.
– И не думал.
– Доброе утро, – громко произношу я.
