Сегодня гость из прошлого не похож на себя: напряженный, бледный, старый. Раньше я не замечала его шестидесяти двух – сейчас он выглядит старше.
Оскар объясняет нам, какие файлы нельзя удалять с сервера, что нас ждет после взлома и как обхитрить систему защиты. Впору писать конспект.
– У вас все получится, – заканчивает он, но между слов проступают волнение и неуверенность. – Простите, что я не с вами.
– Вы работали в том же крыле, что и Ларс? – вырывается у меня. История этих двоих не дает мне покоя.
– Да, – подтверждает Оскар.
– Мы нашли документы вашего коллеги…
– Я в курсе. Матвей говорил.
– И?
– Рад за вас, – небрежно бросает он. – Если эта папка поможет вам спасти людей, то, конечно, она очень важна.
Нет, из него не выбить правду. Остается надеяться на Ника и его способности хакера.
После собрания, чтобы убить время, я прошу у Рене сетевые линзы и отправляюсь в учебное отделение.
Вчера мне не хватило смелости, но сегодня я обязана перебороть своих демонов, чтобы они не перебороли меня. Если мы провалим операцию, у нас будет всего пара дней, чтобы научиться не красть чужие судьбы. Лучше начать сейчас, пока я не растеряла решимость.
Белая комната. Чистый кафель. Идеально чистый. Так старательно убирают лишь там, где несет смертью. А здесь несет. До рвоты.
Я не спешу надевать линзы. Переминаюсь с ноги на ногу, как мальчишка, который боится написать на заборе слово из трех букв. Мне не по себе заниматься в одиночестве. Я кошусь на кольцо – Рене примчится, если со мной что-нибудь произойдет, правда, это «что-нибудь» рискует помешать нашим планам.
Пора. Я проваливаюсь в виртуальную реальность. Комната для спаррингов обступает меня пустыми темными стенами. Я шагаю к сенсорной поверхности.
Рене объяснила, как активировать бота-сущность и бота-жертву. Но не успеваю я нажать на кнопку «старт», как меня окликают:
– Потренируйся на мне. – Голос вытягивается в нить. Хотя нет, в леску удочки. И рыбак явно не я.
Из полумрака выныривает Альба.
– Что ты здесь делаешь? – недоумеваю я и концентрируюсь на сенсорной поверхности. Незачем жертве наблюдать за охотником. Или охотнику за жертвой?
– Гуляю.
– Где линзы взяла?
– Рене только рада, что мы занимаемся вместе.
Мне бы ее энтузиазм.
– Кем будешь? – осведомляюсь я.
– Жертвой.
Значит, рыбак я. Интересно.
– Почему?
– Тебе же привычнее, когда так, – шепчет она мне на ухо.
Если бы я питалась словами Альбы, то сдохла бы от интоксикации организма. Сама не замечаю, как надавливаю на кнопку. И снова звон, будто голову спрессовали ударные тарелки. Снова демоны, выплясывающие странные танцы и грызущие жалость вместо тостов на завтрак.
Я толкаю Альбу к стене. Она поддается, как лента в руках гимнастки. Да у нас неплохой дуэт. Включите музыку!
Я начинаю поглощать карму «жертвы».
– Нравится? Нра-а-а-вится, – ехидно тянет она. – Некоторые созданы для того, чтобы писать музыку или картины. А ты – для того, чтобы обнулять.
Альба попадает в цель. Словно на моем лице расчерчена мишень для игры в дартс и по центру вопящими буквами – «НЕЧАЯННО».
– Я не буду обнулять. Ясно?
Гимнастка ломает ногу. Рыболов теряет удочку. Демоны прячутся в темные углы.
– Не ясно. Порви связь. Чего ты медлишь? – На губах гниет усмешка. – Порви.
Лицо Альбы бледнеет, вышивкой проступают гематомы.
– У тебя десять секунд.
– Я не знаю, как…
– Ой, уже девять.
– Как мне ее порвать, черт возьми? – вспыхиваю я.
– Восемь.
Я бы сняла линзы и сбежала, как вчера, но моя рыбешка умоляет меня остаться. На суше или в воде – решать мне.
– Семь.
– Хватит считать! Хватит!
– Тебе не нравится? Боишься? Трусиха Шейра.
Волосы Альбы седеют, а я наполняюсь чистой и горячей силой. Гимнастка танцует с травмированной ногой, как паучиха, осторожно семенящая по насту. Она учится ломать нежно.
– Ноль, моя дорогая. Ты проиграла, – говорит постаревшая Альба.
Я ругаюсь и бью кулаком в стену. Я не монстр, нет, я устала быть мишенью для игры в дартс.
– Что, все? Сдалась? – интересуется «жертва».
– Чего ты добиваешься? – рычу я, вжимаясь лбом в сенсорный экран. На миг чудится, что он поддается, принимая форму моих морщин. Гимнастке пора на пенсию.
– Борьбы, – шипит Альба, встряхивая меня. – Покажи, на что ты способна. Кто поймет тебя лучше врага? Друзья не разбудят твоих монстров. А спящими этих тварей убивать еще тяжелее.
– Ты пробовала?
– Да.
– И помогаешь мне. С чего бы?
– Взаимная ненависть, – с наслаждением отвечает она. – Что может быть прекраснее?
– Например, любовь? – предполагаю я.
Альба сдерживает истерический хохот.
– Да ты романтик. Не ожидала. Что-то… случилось?
– Давай продолжим, – меняю тему я и активирую программу.
Кожа жжется, растягивается, изнашивается. И если я выгляжу, как выеденное молью пальто, то Альба преображается в новенькую шубу. Я пытаюсь игнорировать ее зеленый индикатор и яркость зрачков – бесполезно. Обратный отсчет пинцетом выдергивает надежду. Я сдаюсь на пяти.
Я кричу, ненавижу «жертву», борюсь с желанием бросить все и станцевать с демонами.
– Сначала! – командует Альба. – Нет, ты не веришь в победу. Еще раз. Напрягись. Да что с тобой?
В ушах звенят бесконечные советы. Я теряю счет времени. Поражение – кулак в стену. Если бы мы занимались в реальности, мои костяшки были бы разбиты в кровь.
Гимнастка-паук изощряется с ленточкой. Должно быть, зрелище не из приятных.
– Соберись! – вопит Альба, не давая мне расслабиться.
Она тренер. Солдат, в прошлом тяжело раненный. Изголодавшаяся волчица. Нет, жарить панкейки – не единственное ее призвание. Что-то таится в темных закоулках. Я знала, на что способна та Альба. Эта – загадка. Квест под названием «Раскрой секрет и умри». Она переполнена решимостью и готовностью. Выяснить бы на что.
– Вопи, если это тебе поможет! Срывай голос, выдирай волосы, царапай лицо! – разоряется Альба, когда я в очередной раз проигрываю. – Мы в виртуальной реальности, дура. Хоть сдохни здесь – тебя выкинет в точку сохранения.
Я даю волю крику. Во мне ему слишком тесно. Когда напряжение достигает пика, защита трескается и я цепляюсь за последнюю ниточку распарывающейся ленты – за песню Альбы:
