– Смелее, – подбодрил парня пра Михарь. – Вы ведь не на допросе…пока.
– Я…маркграфиня Магдалена…она…Она ни в чем не виновата! Просто…
Он осекся, услышав смех.
– Просто его светлость в летах, да еще и болен подагрой, ее светлость молода и полна сил, да и вы тоже молоды и к тому же хороши собой! – сказал инквизитор, отсмеявшись. – Ох, молодость, молодость, что она с нами делает!.. Знаете, я нахожусь в двойственном положении. Как священник, я должен вас сурово наказать. Но я не буду этого делать и притворюсь, что ничего не слышал. Знаете, почему? – пра Михарь подмигнул. – Во-первых, я немного не тот священник, в чьей власти накладывать кару за прелюбодеяние. Это, так сказать, не моя епархия. А вот служитель Прии или Лада вполне мог бы вас осудить… если бы я передал ваше дело в их ведомство. А тут все зависит от того, как я представлю это дело. Ведь правду они узнают с моих слов… Во-вторых, закон неоднозначно относится к женщинам и мужчинам. Женщина-прелюбодейка заслуживает более сурового наказания, чем мужчина…
– Не надо, – повторил Рихард. – Она…ее и так…граф заточил ее в монастырь…
– А потом открыл охоту на вас, – кивнул его собеседник. – И это третья причина. Ибо наш суд не приговаривает к смерти за подобные нарушения. И мы никоим образом не поддерживаем самосуд. Мы просто иногда закрываем на него глаза и делаем вид, что произошел несчастный случай, – он улыбнулся изумленному парню. – Это если бы покушение уже благополучно завершилось… благополучно для графа, разумеется. Но, раз вы пока живы, мы обязаны попытаться остановить этого «охотника» и взять вас под свою защиту. Тем более, что вы волею судьбы оказались замешаны в весьма серьезном деле. В вас принимает участие сам его светлость герцог Ноншмантань. Вы знаете слишком много, вы, если так можно выразиться, камень преткновения. И поэтому инквизиция считает нужным защитить вас от опасности.
Изольде было плохо. Слабость настолько овладела девушкой, что она почти не вставала с матраса. При малейшем напряжении кружилась голова. Внутренности терзала тупая боль. Горло было сухим, во рту стоял противный привкус кислоты, а язык с трудом ворочался за зубами. Она трое суток ничего не ела и выпила всего несколько глотков воды. Последний разговор забрал у нее столько сил, что буквально через десять минут она уже провалилась в глубокий обморочный сон.
А когда очнулась, услышала рядом голоса.
– Давай начистоту? Ты что тут делаешь?
– Сижу.
– Не ерничай, сопляк. Ты, богослов, лез в окно к некромантам, тайком, ночью. Что ты тут забыл?
– Не ваше дело!
– А может, мое? Может, мы одно дело делаем и одному хозяину служим?
– Так не бывает.
– Бывает. Тебя пра Гордич сюда послал? Зачем? Ты кого-то должен был убить или спровоцировать?
– Не скажу.
– Тогда скажу я. Рихард Вагнер. Угадал?
– Откуда вы… – голос сорвался.
– Знаю? Проректор мне сам рассказывал, когда составлял план – мол, стоит учитывать и личные интересы некоторых слушателей. Мол, они могут быть нам полезны… Даже называл имена…
– О каком плане вы говорите?
– Будто бы ты не в курсе? О планах нашего ректора относительно борьбы с Колледжем Некромагии. В одиночку пра Святомир ничего бы не смог сделать, поэтому ему нужны были союзники, готовые взять на себя – по идейным соображениям – часть работы…
– Вербуете?
– Зачем? Ты уже завербован. Тебе ведь тоже нужно, чтобы этот проклятый Колледж закрыли и сровняли с землей! Только у нас для этого разные причины. Но цель одна. И не пора ли объединиться?
Несмотря на то, что ее терзала слабость, а голова кружилась, Изольда забеспокоилась. Что же тут происходит?
– Здесь?
– А почему бы и нет? Только вместе мы сможем отсюда выбраться, если будем действовать сообща!
– Интересно, как? Есть идеи?
– Есть. И даже не одна!
Несмотря на слабость, Изольда напряглась и даже почувствовала себя лучше. «Пра Добраш» – или Любка – знает, что делать. В конце концов, кому, как не экзорцисту, сражаться с духами из иного мира? И пусть духом является ее знакомый Марин, Марин Дар, которого она знала и любила, сейчас он вел себя именно как чужак, пришелец из иных миров. Так жестоко поступить с близкими ее любимый Марин Дар не мог. Разочарование оказалось болезненным, голодовка только его усугубила, и девушка с радостью ждала избавления. Она забудет Марина, она бросит некромантию, вернется к родителям и выйдет замуж за первого, на кого укажут, чтобы быть обыкновенной замужней дамой. Все, что угодно, лишь бы выбраться на свободу!
Но что означали слова этих двоих о вербовке? Богословы намерены добиться закрытия Колледжа? Это все подстроили они? И они использовали призрак Марина для того, чтобы… о, боги! Этого просто не может быть!
Голова заболела и не понять, от чего – от нового приступа слабости или страха за свое будущее. Как так получилось, что она оказалась в самом центре заговора? Что делать?
– Девица… – услышала она голос и сжалась от страха, изо всех сил притворяясь спящей.
– Не помешает. Наоборот, как невинная жертва очень даже кстати.
Марин, милый Марин, неужели ты не слышишь и не понимаешь, что происходит? Неужели ты заодно с ними? Неужели готов стать орудием в руках тех, кто хочет уничтожить твой Колледж?
А почему бы и нет? Что Колледж дал Марину Дару, кроме унижения и бесславной смерти? С чего это она взяла, что бывший студент обязан любить это место? Он должен ненавидеть его сильнее прочих. И, стоит ему только вырваться на свободу… А ведь он вырвется. У этих двоих есть какой-то план!
Они зашептались, понижая голос, а потом и вовсе замолчали. Не открывая глаз, Изольда почувствовала, что на нее смотрят. Интуиция в полный голос закричала об опасности. Это двое – враги Колледжа. Она – не на их стороне. Да, сейчас все трое в равных условиях, но стоит им покинуть эти стены, как судьба разбросает их по разные стороны баррикад. И подумать только, что орудием мести был выбран его Марин! Она попала сюда потому, что хотела помочь. А двое ее соседей потому, что хотят отомстить. И если для достижения цели им нужна еще одна жертва…
Превозмогая слабость, Изольда приподнялась, притворяясь, что только что проснулась. Оглянулась на Арчибальда фон Лютца и «пра Добраша»-Любку. И оцепенела, прочитав в их глазах свой приговор.
Ханна и Оливер не принимали участия ни в поисках, ни в последующих событиях. Воспользовавшись суматохой и тем, что всем студентам предписывалось не показываться начальству на глаза, они просто-напросто сбежали. Для этого им не пришлось даже воспользоваться тайной комнатой на первом этаже общежития – когда все студенты толпой повалили от учебного корпуса к общежитию, они свернули в кусты якобы для того, чтобы лишний раз пообниматься. На них оглядывались, кто-то возмущенно шикал – мол, заниматься «этим» чуть ли не на глазах у всех позорно! – но никто не пытался остановить. И, пропустив впереди себя большую часть народа – особенно некромантов и ведьмаков – парочка свернула к выходу.
