– Не трогайте! Они опасны в неумелых руках! – воскликнул Оливер, пытаясь вырваться. Мастер Хотислав, конечно, знал свое дело, но против стражи его приемы не работали. Юноша только затрепыхался, причем настолько серьезно, что на всякий случай его стукнули кулаком по голове.
– Не дергайся!.. Умелец…
– Я студент, – от досады у Оливера навернулись слезы. Не хватало еще так глупо вляпаться! – Не имеете права! И потом, сейчас еще день… Я спешу!
– Ага, вот только сигнал к закрытию ворот уже был.
– Вот я и спешу…
– Домой, к мамочке?
– К его сиятельству герцогу Ноншмантаню! И если из-за вас он вовремя не получит моего известия, несдобровать вашему командиру. А уж он-то отыграется на тех, кто ему помешал!
– Командиру? – на юношу взглянули внимательнее.
Оливер только того и ждал.
Нежить не выносит прямых зрительных контактов – может быть, потому, что мозг этих тварей слишком примитивен и не отличает обычного любопытства от агрессии. Поэтому студентов учили особенному, косому, взгляду – как и куда смотреть, чтобы ни в коем случае не провоцировать нападения… за исключением особенных случаев. Но ведь у любой палки два конца. И любое заклинание можно вывернуть наизнанку.
Что Оливер и проделал с посмотревшим ему прямо в лицо солдатом. Установить зрительный контакт было делом одной секунды. Внушить нужную мысль – еще быстрее.
– А ведь верно! – солдат почесал затылок под шлемом. – Доставим его сразу к герцогу, пускай разбирается!
Оливера крепче взяли под локти, но на сей раз для того, чтобы низкорослый паренек успевал за широко шагающими стражниками, в которых отбирали людей по росту и силе. Они шли так быстро, что еще чуть-чуть – и пленнику можно было вовсе поджать ноги и висеть в чужих руках. Пару раз он так и поступал – если на пути встречалась лужа грязной воды или помоев. Это солдатам все равно, а бедному студенту следует беречь единственную приличную обувку!
До городского дома Ноншмантаней добрались быстро, но здесь им не повезло. Стража на воротах сообщила, что его сиятельство только что отбыл в Колледж Некромагии, спешно вызванный гонцом.
– Не иначе, как некромансеров к ногтю прижимать, – поделился стражник своими соображениями с коллегами. – Не мое это дело, но давно пора этих колдунов прищучить. У его сиятельства сын пропал, так они могли бы помочь отыскать, а не чешутся!
– В Колледж! – завопил Оливер. – Если бы вы двигались чуть побыстрее… Речь как раз и идет о его… сыне!
Стража, только что протащившая студента по городским улицам, встретила это сообщение сочным матом.
– Нам некогда! – перешли они на обычную речь после того, как исчерпали весь свой запас. – Нам обход делать. Забирайте его и сами герцога ищите!
Недавнего пленника толкнули в объятия герцогской стражи.
– Это правда! – жарко прошептал Оливер. – Я знаю место… пожалуйста! Я должен увидеть его сиятельство как можно скорее! Дайте мне коня!
На сей раз ему не пришлось даже применять чары. Не все люди служат сильным мира сего за страх и деньги. Некоторые еще и искренне преданы господам по идейным соображениям.
Он поспел вовремя.
Глава 22
В соборе Университета, несмотря на позднее время, было полным-полно народа. Сам ректор, пра Святомир Гордич, произнес проповедь, призывая слушателей, преподавателей и служек молиться о том, чтобы как можно скорее в их ряды вернулись целыми и невредимыми их братья – пра Добраш, непревзойденный специалист по экзорцизму, а также Арчибальд фон Лютц, несомненно, павший жертвой черной магии. Только что завершился молебен, но ни слушатели, ни преподаватели не спешили расходиться, забыв, что на дворе уже практически наступила ночь.
– Ясное дело – во всем виноваты некроманты, – ворчали соученики фон Лютца. – Арчи всегда чернокнижников ненавидел, вот они его и убили. Небось, в жертву принесли…На костер их за это!
Громче всех возмущался Клаус Белый фон Нойман, стоявший отдельно от своего курса, вместе с соучениками Густава.
– Сначала они убили моего брата, – горячился он. – Теперь добрались до Арчибальда… Доколе терпеть будем, братья? Надо идти на этот Колледж войной!
– Тише вы! – зашикали на них слушатели других курсов. – Вы в церкви, а не на базарной площади! Устроили тут…
– Вам легко говорить, – завелся Клаус. – Не у вас убили брата! Я требую мести!
Он вдруг сорвался с места и стал протискиваться к амвону, где ректор как раз заканчивал свою прочувствованную речь, призывая братию теснее сомкнуть ряды.
– Дайте мне сказать! – от волнения голос Клауса сорвался за визг. – Доколе будем терпеть у себя под боком этих чернокнижников? Доколе они будут дышать с нами одним воздухом? Проклятые некроманты! Убийцы! Осквернители могил…
– Полегче, – попытался осадить его ректор. – Мы же в церкви, как-никак. Имейте уважение к святому месту! – он воздел руки к расписному потолку. За его спиной статуя Свентовида Четырехликого взирала на собрание с чисто божественным равнодушием.
– Вы призываете понять и простить? – не поверил своим ушам Клаус Белый. – Простить смерть Густава? Простить смерть Арчибальда фон Лютца?
– Арчибальд фон Лютц жив, – нахмурился ректор. – Должен быть жив, ибо мы все молимся за это.
– Это вам так кажется… Он убит некромантами!
– В вас говорит гнев, сын мой, – пра Святомир взял слушателя под локоть, мягко подталкивая прочь с амвона. – Но если вы усмирите свои чувства и подумаете, то наверняка вспомните, что даже у божественного терпения есть пределы. И рано или поздно, виновных настигнет возмездие. Все приходит к тому, кто умеет ждать. Это старая истина, известная еще мудрецам древности. Нелишне и нам иногда вспоминать ее. Ступайте к своим товарищам и молитесь о том, чтобы божественное правосудие наступило как можно скорее.
Ворча, словно побитый пес, Клаус вернулся на свое место. Пра Святомир улыбнулся ему вслед и, выйдя вперед, опять воздел руки:
– А мы помолимся, чтобы…
Вбежавшего в этот момент в часовню привратника заметили лишь те, кто стоял поблизости. Зато услышали многие.
– Его сиятельство герцог фон Ноншмантань! – завопил он. – С отрядом Инквизиции! Здесь! Сейчас!
От неожиданности в часовне началась паника и толкотня. Гомон возбужденных, разгневанных, испуганных голосов перекрыл крик проректора:
– Всем оставаться на местах!
Незваные гости чувствовали себя неуверенно, и это странным образом успокаивало. Плохо было другое – кроме отряда инквизиторской стражи, тут имелись личные охранники герцога Ноншмантаня и взятый явно для усиления отряд городской стражи. То есть, если случится заварушка, у обитателей Университета наверняка будут большие проблемы, несмотря на явный численный перевес.
