Парень прекрасно понимал, что в обычной схватке у него мало шансов. Арчи занимался искусством фехтования с семи лет, причем с двенадцати – на настоящем оружии и успел получить несколько шрамов до того, как в восемнадцать, по обычаю, был препоясан** и получил рыцарские шпоры. С тех пор минуло четыре года, и все это время он не сидел, сложа руки. Что до самого Рихарда, то до Колледжа он разве что на палках с мальчишками дрался, и оружие получил только на тренировке. Он во многом уступал своему противнику…
(**Препоясан – здесь, получил меч, который носится на особом, рыцарском, поясе. Пояс считается одним из атрибутов рыцаря.)
То есть, должен был уступать. Но постоянные стычки, тренировки на турнирах, когда ему приходилось подрабатывать «мальчиком для битья» у рыцарей, желающих похвалиться своим мастерством, сделали свое дело. Мастер Хотислав не мог нахвалиться на своего ученика и сейчас с удовольствием вручил бы ему диплом, если бы увидел этот бой. Рихард отступал, маневрировал, атаковал и уклонялся, постоянно меняя позицию и ни секунды не оставаясь на месте. Темнота ему ничуть не мешала. Наоборот, иногда он словно нарочно подставлялся под свет светильников, чтобы тот бил его противнику в спину.
В первый раз Арчибальд повелся на этот прием – решив, что его враг ослеплен, он перешел в атаку и тут же получил такой удар в грудь, что только реакция спасла его от смерти. Фальшион лишь распорол на нем камзол и рубашку.
Рихард тихо ругнулся про себя. Он был уверен, что ранит противника. Но пойди же ты! Богослов продолжал наступать, как ни в чем не бывало. Он атаковал снова – с тем же результатом. Попробовал зайти сбоку, несколько раз разорвал дистанцию – безрезультатно.
– Долго будешь скакать, как заяц? – окликнул его фон Лютц. – Сколько зверьку ни прыгать, а лисе попадется!
– Умный, да? Вот тебе!
Он скакнул вперед и вбок, опять вставая под свет. Но, вместо того, чтобы атаковать, его противник повторил этот маневр. Теперь свет бил Рихарду в спину, и он заметил, что богослов улыбается – то ли решил, что обхитрил некроманта-недоучку, то ли…
Он метнулся навстречу, поднырнул под нацеленный на него клинок – Арчибальд бил вслепую, явно мало, что различая против света и улыбаясь каким-то своим посторонним мыслям – выбросил вперед руку, намереваясь ударить в незащищенный бок…
И лезвие фальшиона скользнуло по толстой дубленой коже.
– Ах, ты…
От возмущения Рихард не нашел слов. Под рубашку и камзол богослов надел кожаный жилет явно из тех, что используют на тренировках.
– Это… подло!
– Против таких, как ты, иначе нельзя! Чтобы я, наследник фон Лютцев, вышел на честный бой с простолюдином…
– Да я тебя…
– Рихард! – голос Оливера долетел откуда-то издалека. Но парень только зарычал, мотнув головой. Он чувствовал, что волны ярости накатывают на него и отстраненно, какой-то частью сознания, понимал, что надо успокоиться. Мастер Хотислав всегда говорил, что лучший друг фехтовальщика – не клинок, а холодная голова. Потерявший самоконтроль потеряет и жизнь.
– Рихард! – ближе и громче.
– Я в порядке!
– Рихард, сзади!
Звук столкнувшихся клинков долетел позже, уже когда он припал на колено, одновременно разворачиваясь навстречу новой опасности и подныривая под опускающийся на спину второй меч. Лезвие фальшиона скользнуло по чужому клинку, перенаправляя его в сторону, сливая к земле, и, упруго вскочив на ноги, Рихард от души врезал ногой по заднице новому противнику, заставив его едва не клюнуть носом бурьян.
– Ты… – нашел взглядом фон Лютца, – козел!
– С вами иначе нельзя, – был ответ.
Рядом Оливер отступал под напором еще одного невесть откуда взявшегося фехтовальщика. Дела у приятеля шли не так хорошо – маленький рост и щуплое сложение работали против студента – и Рихард заорал во все горло:
– Ко мне! Дети Смерти! Ко мне!
Откуда пошло такое название – «Дети Смерти» – уже почти никто не помнил. О нем старались не упоминать преподаватели, о нем даже не все первокурсники были осведомлены, тем более мало, кто с других факультетов хоть раз о нем слыхал. Но ходила среди некромантов легенда о так называемом Супруге Смерти – то ли любимчике, получившем сверхъестественный даже для некроманта дар и силу, то ли о полубоге, которому когда-то действительно строили храмы, то ли о последователях одноименной секты. Кем на самом деле был Супруг Смерти, существовал ли он во плоти или это была только красивая сказка для взрослых – неизвестно. Но кому-то из студентов много лет назад пришла в голову мысль: «Если есть Супруг Смерти, почему бы у этой четы не быть и детям? Сынам Смерти!»
Так и родилась первая студенческая группировка. Нечто вроде тайного общества, куда входили далеко не все учащиеся в Колледже Некромагии студенты.
– Предатель! – гаркнул богослов, когда в ответ на призыв Рихарда темнота взорвалась атакующими криками, и несколько студентов выскочили из кустов. – Воины Света, ко мне!
– Га-а-а! – заорало, приближаясь.
– Сам-то хорош! – оскалился Рихард. – Струсил один прийти!
– Ты тоже.
– Ты первый начал!
Рядом с фон Лютцем стоял второй богослов. А третий еще недавно теснил Оливера. Тот давно выронил свой светильник, и пустырь освещался только огоньком в руках пришедшего с Арчибальдом парня, который пока единственный не ввязался в драку.
А драка началась, едва обе «группы поддержки» выскочили из засады на призыв своих предводителей. Рихард усмехнулся – все-таки Оливер был прав, и богословы не собирались играть честно. О том, что также нечестно поступал и он сам, студент не думал – это ведь не его приятель ударил противника в спину. Это ведь не он тайно надел дополнительную защиту, наплевав на правила. Это не он даже не дал секундантам организовать дуэль, разметив место поединка и договориться об условиях.
Клинки скрестились. Полторы дюжины человек с обеих сторон сцепились на пустыре, топча бурьян, ломая кусты, спотыкаясь о камни и доски, перепрыгивая через неожиданные препятствия. Бились все против всех, и лишь время от времени раздавался клич:
– Дети Смерти!
– Воины Света! – если кого-то зажимал в угол противник посильнее. Кто-то уже упал. Кого-то ранили. Сам Рихард один раз почувствовал холод металла на боку, второй раз чей-то клинок просвистел в опасной близости от его уха. Но он ничего не замечал, пытаясь прорваться к фон Лютцу, который отступал, словно заманивал противника подальше, и закрываясь живым щитом из своих приятелей.
Время словно остановилось. Казалось, они бьются уже много часов. Вот уже начало светать… Золотисто-рыжее солнце вставало…
Нет. Это не солнце. Это…
– Пожар!
Кто-то – Оливер, когда его атаковали или спутник фон Лютца – выронил светильник, и тот разбился. Масло разлилось по бурьяну, а вместе с ним разбежались по сушняку язычки пламени. Большинство из них затоптали дерущиеся, но некоторым удалось выжить, и теперь огонь стремительно разрастался, разбегаясь по пустырю. Дождей не было уже несколько дней, и сухой сушняк и будылье горели легко. Еще несколько минут – и тут будет светло, как днем. А это значит, что пожар заметят жители окрестных домов.
