– Но я справлюсь, вот увидишь! Ты не ошибся во мне! Ты всегда в меня верил. Помнишь, как мы были близки? Как ты поддерживал меня, вселял в меня веру в свои силы…А после того, как тебя не стало, я… мне было очень трудно. Слишком трудно. Родители… они не обращали на меня внимания. Весь мир не обращал на меня внимания. Только ты… Но ты…был все это время тут…А мне даже не сказали, что случилось! Решили, что маленькому ребенку рано знать «взрослые» вещи. И ничего не рано! Мне все равно стало известно то, что с тобой произошло и то, что твой убийца так и остался безнаказанным!
Как это, оказывается, здорово – высказать все, что накипело за эти годы! И плевать, что собеседник никак не реагирует на слова. Он здесь – и этого достаточно.
– Они все говорят, что ты полез в петлю сам, что у тебя случился нервный срыв… Но кто, скажи на милость, довел тебя до срыва? Кто заставил тебя расстаться с жизнью? Кто подтолкнул к этому? Скажешь – не они? Скажешь, ты сам?
Комната молчала. Ее обитатель никак не обнаруживал свое присутствие, но он был. Просто он затаился, не желая отвечать. Но он все слышал.
– Ты же любил жизнь, Марин! Жизнь и… меня.
На последнем слове голос предательски дрогнул. Это было так давно…По сути дела, когда деревья были большими, в далеком детстве. А в те невинные годы все видится иначе. Но как же хочется верить в лучшее!
Что-то неуловимо изменилось в атмосфере.
– Что случилось? Кто-то идет?
Да, вот это уже плохо. Как можно было забыть? Белый день, в общежитии полно студентов, комендант на рабочем месте, а тут такие откровения! Одно лишнее слово может все погубить. И Марин это чувствует, потому и позволил себя заметить. Эта тень на стене, между двух штабелей коробок и старыми спинками от кроватей. Еще минуту назад ее не было. Тень в виде силуэта человека – голова, плечи… Они были такие широкие и надежные! Так удобно было на них сидеть…Так…
Не поддаваться! Оставить глупые эмоции на потом. Потом, когда все кончится, можно будет расплакаться от облегчения.
– Они мне за все заплатят, Марин! Они умоются кровавыми слезами… Некроманты…
Голос все-таки сорвался. Нет, так нельзя. Надо успокоиться. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь о чем-нибудь догадался.
Кстати, что там, в коридоре? Тишина? Нет, кажется, кто-то идет. Остаться или рискнуть?
Рискнем…
– Ладно, пока. Не скучай, Марин. Я скоро вернусь!
Они столкнулись нос к носу и в первую минуту хором вскрикнули от неожиданности.
– Вы?
– Что вы здесь делаете?
– А что, нельзя?
– Нет, но…не знаю…
Изольда Швец буквально тряслась, прикусив губу. Вот ведь принесла нелегкая! И что он здесь делает, скажите на милость? Что он делает здесь?
– Что вы делаете в этом месте?
– Где? – преподаватель экзорцизма и демонологии, брат Добраш, улыбнулся, но улыбка получилась какая-то кривая.
– В общежитии!
– А что, нельзя?
– Это студенческое общежитие, а вы…
– Не принадлежу к доблестному студенческому братству, вы хотите сказать, милая девушка? А не хотите допустить мысль, что я тоже когда-то был студентом?
– Что? – она рассмеялась. – Вы – студент? Неужели тоже Колледж Некромагии заканчивали?
– А почему бы и нет?
– Не верю.
– Доказать? – он выразительно хрустнул пальцами, и Изольда растерялась.
– Э-э… что вы собираетесь делать? – девушка на всякий случай отступила на шаг, бросила взгляд по сторонам. Как назло, пять минут тому назад тут шагу ступить было некуда – одни студенты валом валили из общаги на свежий воздух, пользуясь незапланированным выходным, другие, наоборот, спешили прорваться внутрь, и оба входа – главный и запасной – были практически блокированы толпой. Настолько, что комендант, он же вахтер, он же по совместительству иногда ночной сторож, просто махнул рукой и удалился к себе в комнату, сказав: «Делайте, что хотите!» Она тогда топталась в уголке, ожидая мига, когда можно будет под шумок проскользнуть…
Дождалась, называется! Вот что теперь делать?
– Как? – экзорцист сделал большие нарочито невинные глаза. – Вы не знаете, что означает у некромантов этот жест? Как же вы до четвертого курса-то доучились?
– А я тут по обмену, – парировала девушка. – И до недавнего времени обучалась совсем в другом месте. Сюда меня перевели потому, что мой дар стал развиваться несколько…однобоко. Вот и решили, что правильно мою «магию жизни» могут сформировать именно тут.
– Закрытая школа для девочек?
Изольда кивнула. О своем еще недавнем прошлом она говорить не любила. Даже соседке по комнате, этой Ханне Руге, пока еще не доверяла, отделываясь сказками и историями из жизни своей матери и сестер.
– А вы почему стали богословом?
– Это длинная история… Скажем так, мне пришлось сменить специальность и заниматься кое-чем другим. Некромантия и экзорцизм имеют много общего, так что переучиваться особенно не пришлось. Вы же были на моих занятиях, студиозус… – он сделал паузу, вспоминая ее фамилию, и Изольда не собиралась ему помогать, – милая девушка.
– Я вам не девушка и тем более – не милая! – ощетинилась та.
– Что не девушка – может быть, и согласен, – тонко усмехнулся он. – А вот насчет милой – поспорю!
– Хам! – рука Изольды взлетела, чтобы дать наглецу оплеуху – но была поймана в крепкий мужской захват. – Пустите!
– И не подумаю, – экзорцист так проворно заломил ей руку за спину, что студентка только пискнула от неожиданности, – а вот вам, милая девушка, стоит подумать о своем поведении. Раздавать направо и налево оплеухи, причем оплеухи мужчинам и преподавателям – не самый правильный путь, какую бы цель вы перед собой не ставили – удачно выйти замуж или закончить сие учебное заведение с приличным аттестатом. Впрочем, если в ваши жизненные планы не входит ни то, ни другое… – он внезапно отпустил ее руку и развернул к себе лицом, слегка встряхнув опешившую студентку. – Я готов. Бейте! И вылетите из Колледжа с треском и весьма неприятной характеристикой. А поскольку в оной будет прописана причина: «Ударила мужчину», то сомневаюсь, что ваши родители смогут найти вам подходящего супруга. Разве что такого, кто ударит вас в ответ. Чем-нибудь потяжелее кулака.
Его холодный резкий тон подействовал, как ушат холодной воды. Изольда даже замотала головой, чтобы избавиться от странного чувства…
Чувства растерянности? Чувства неуверенности в себе? Пожалуй, да. Такое с нею было впервые.
Нет-нет, только не поддаваться! Да что этот наглый самоуверенный тип о себе возомнил?
– Немедленно отпустите меня, слышите? – прошипела девушка. – А не то…
– «А не то» – что? – он улыбался прямо ей в лицо.
